— Что значит «быстро»?
— За сутки.
Плюмбум переглянулся с Лёлеком. Тот возвел очи горе.
— Ещё одна загадка, — сказал бывший сталкер. — Похоже, время здесь течет по-другому. Но это как раз в духе Зоны. А вот участие анонима в этом деле мне очень не нравится. Кто он? Зачем ему понадобились две экспедиции? Алекс, — он повернулся к Грозе, — сколько вы добыли «Звезд» в Оазисе?
— Три.
— Что ж ты молчал?
Гроза пожал плечами.
— Вы не спрашивали.
— Думаешь, это ваш заказчик постарался?
— Почему нет? Наш заказчик знает очень многое о Зоне и её тайнах. Но на этот раз он поступил как-то… нерационально…
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… куда проще было бы оставить одну «Звезду Полынь» нам с Борей. Мы легко справились бы. Сгоняли бы сюда и быстро вернулись.
— Вынужден вас разочаровать, молодой человек, — снова влез в чужой разговор Серебряков. — Отсюда нет выхода.
Участники спасательной экспедиции ошеломленно уставились на него.
— Как нет?!
— Мы изучили достаточно большую территорию. Благо почва ровная, лучше любой дороги. Здесь нет аномалий или того, что мы в нашем мире принимаем за аномалии. Пустыня, железный лес, вот это мегалитическое сооружение и башня. Возможно, выход из субпространства где-то есть, но мы его пока не нашли.
— А как же вернулся Держава?… — спросил Плюмбум. — В смысле, каким образом вернулся Эдуард Державин — ваш заместитель по технической части?
— А он бросил нас, — ответил Серебряков спокойно. — Когда мы открыли проход на Свалке, он шёл впереди вездехода, но увидел химер и, наверное, испугался — убежал назад.
— Так, — сказал Плюмбум. — Всем надо успокоиться, сесть и подумать. Артур, ты реабилитирован. С доброжелателем разберемся потом. Рассказывайте, господин доктор. У вас наверняка есть какая-нибудь теория, которая всё объясняет. Может быть, совместными усилиями мы найдем выход.
Все, кроме юных сталкеров, настороженно озирающих окрестности, расселись. Даже космонавт Фестун выбрался из «Емели» и присоединился к компании, чтобы принять участие в импровизированном совете.
Плюмбум отметил, что Алина подсела к Артуру и подала ему салфетку, чтобы тот обработал рану на губах. Что-то тихо ему сказала, от чего лицо лжестажёра расплылось в идиотской улыбке. Заботится о своем рыцаре. Как трогательно! Похоже, Артур своего добился. Не мытьём, так катаньем. Молодец! Бывший сталкер уже привык к «ботанику» и был рад, что тот не оказался предателем.
Серебряков начал издалека. Оказывается, у физиков имеется в загашнике множество теорий, объясняющих природу и происхождение Вселенной. Появление Аномальной Зоны поколебало наиболее популярные из них. Зона, её аномалии и мутанты, которые на самом деле никакие не мутанты, не могла существовать в нашей Вселенной в том виде, в каком она существует. Она вступала в противоречие с законом сохранения энергии и с законом сохранения массы, с законом сохранения лептонного числа и с законом сохранения барионного числа, с началами термодинамики и с общей теорией относительности. Физики сразу забеспокоились и начали искать дополнительные обоснования появлению Зоны. «Пробой в ноосферу» звучит, конечно, красиво, но ничего не даёт пытливому уму. Ясно, что без пси-технологий здесь не обошлось, но как они могли столь кардинально и объективно изменить локальную территорию, не затронув всё остальное пространство? И как объяснить, что артефакты продолжают действовать за пределами Зоны, а мутантов можно вывозить, препарировать и даже показывать в зоопарках?
Многолетние изыскания привели учёных к изрядно подзабытой и считавшейся маргинальной теории. Разработал её американец Дэвид Бом ещё в середине прошлого века. Бом считал, что любой произвольно пространственно-временной участок мира содержит в себе весь порядок Вселенной — то есть сразу включает в себя прошлое, настоящее и будущее. В этом наш мир подобен голограмме, где каждый сегмент содержит информацию о целом запечатленном объекте. Мы не воспринимаем эту информацию только потому, что человеческий мозг ограничен в возможностях — он сам является всего лишь проекцией.
Как это связано с Зоной? Чтобы вам было понятнее, сказал Серебряков, я прибегу к очень грубому, но наглядному примеру. Допустим, вы скачали из Сети на «мем» вашего компьютера музыкальный файл и запустили воспроизведение. В один конкретный момент вы слышите одну ноту, но это не означает, что в файле содержится описание только одной ноты. Вы можете прослушать его ещё раз, убедившись в этом. Так и с восприятием реальности — мы слышим только одну ноту, которую гиперкомпьютер Вселенной воспроизводит для нас в данный момент. Но вот представьте, что файл поврежден — какой-то его фрагмент занят посторонней информацией, и вместо музыки вы слышите абракадабру. Зона как раз и является таким повреждением. Тонкий неявленный уровень реальности развернулся не так, как ему полагается, и мы увидели совершенно иной мир.
Что стало причиной сбоя? Эксперимент, предпринятый людьми? Вмешательство более развитых существ, чем мы? Или случайность? Можно сколько угодно гадать, но ни на шаг не приблизиться к ответу. Мы слишком примитивно устроены, чтобы получить его. Ведь и мы, и вся наша планета — тоже лишь часть этого файла.
Но зато мы можем изучать Зону и использовать знания о ней для решения своих задач. Если нам удастся постичь секреты трансформации континуума, если получится проникать в неявленные реальности и воспроизводить другие файлы, это даст нам практически божественное могущество — мы сможем сами генерировать вселенные, конструировать и менять их. Полеты к звездам или путешествия во времени по сравнению с этим — сущая ерунда.
— Всё это очень интересно, — сказал Плюмбум после того, как Серебряков закончил свою лекцию. — Но я не вижу, как теория Бома поможет нам выбраться с этого уровня Зоны. Как сменить пластинку на ту, которая нужна?
Слово взял космонавт Фестун.
— Это подпространство выглядит искусственно созданным, — заявил он. — Все параметры окружающей среды — давление, температура, влажность, освещенность — соответствуют норме. Такое ощущение, что мы сидим в макете космического корабля, в котором всё приведено к общему знаменателю максимального комфорта для членов экипажа. Проект «Марс-500» — помните о таком? Я в нём участвовал, но это не важно… В реальности-то такого не бывает! Всегда параметры бродят туда-сюда. То солнце припечет, то тучи набегут…
— Как биолог соглашусь, — поддержал космонавта Лёлек. — Кроме того, я не вижу здесь биосферных механизмов регенерации среды. Говорите, кислород в пределах нормы? Ну это, в общем, чувствуется… А где растения, которые освобождают кислород через фотосинтез? Железный лес совсем не похож на механизм регенерации. Фотосинтез, если кто не знает, осуществляется через поглощение фотонов определенных энергий. Если освещенность нормальная, то есть над нами обычное Солнце с обычным спектром…
— Постой, постой. — Плюмбум прервал друга, увидев, что того опять понесло. — Это всё частности. Среда искусственная, признаем. Что из этого следует, можешь сказать?
