Как видим, поражение Ярослава было полным, но что удивительно, он не побежал в Киев, до которого было гораздо ближе, а снова рванул в Новгород. Произошло это, скорее всего, потому, что князь еще не чувствовал себя в столице Руси достаточно уверенно и, невзирая на то, что киевляне отвергли Мстислава, проявил осторожность. Он вновь отступил на север, а Киевом стал управлять через наместников.
Что же касается Мстислава, то летописи до несли до нас его слова, которые он сказал наутро после битвы, объезжая поле боя: «Кто сему не рад? Лежит северник, а се варяг, а мои люди целы» (Пискаревский летописец). Достаточно цинично, но зато полностью соответствует желаниям князя. И действительно, подставив черниговцев под первый и самый страшный натиск варягов, Мстислав ими сознательно пожертвовал. Но решающий удар наносили его гридни, которых князь старался беречь. Ведь без дружины он – никто.
В Северской земле Мстислав княжил совсем недавно, и верные люди ему были ой как нужны, и потому губить их в битве он не хотел. Чувствуя шаткость своего положения, младший брат отправил гонцов к Ярославу: «Сяди в своемь Кыеве: ты еси старейшей братъ, а мне буди си сторона» (Лаврентьевская летопись).
Что здесь можно сказать?
Только то, что Мстислав проявил мудрость и благородство. Он не стал замахиваться на киевский стол, а удовольствовался только тем, что, как считал, принадлежит ему по праву. Признал старшинство Ярослава. Не стал раскручивать маховик очередной кровавой междоусобицы. Просто предложил разделить земли по Днепру, что в данной ситуации явилось наиболее приемлемым решением.
Что примечательно, Ярославу тоже хватило ума признать существующее положение дел. Он принял предложение младшего брата, но в Киев так и не возвратился, продолжая пребывать в Новгороде и не спеша собирая новую рать. И лишь на следующий год Ярослав прибыл с новгородскими полками в Киев, а затем встретился с Мстиславом в Городце, где они и закрепили официально свое соглашение.
Земли к востоку от Днепра отошли к Мстиславу, к западу – Ярославу. «С тех пор прекратилось междоусобие и мятеж, и была совершенная тишина в земле Русской» (В. Н. Татищев).
Осталось сказать немногое. Урегулировав отношения между собой, братья жили дружно. В 1031 году они совершили большой совместный поход против ляхов и вернули назад Червенские города, которые во время войны Ярослава со Святополком захватил толстяк Болеслав. В 1033 году умирает единственный сын Мстислава Евстафий, а в 1036-м, внезапно разболевшись на охоте, отошел в иной мир и сам черниговский князь. Летописец дал ему очень лестную характеристику: «Бе же убо Мстислав дебел телом, лицем чермен, великима очима, на рати храбр и милостив, а бояря и вой любя повелику, имения не щядяше, пития ни ядения не браняше» (Пискаревский летописец). Не каждый князь подобного отзыва удостаивался!
Что же касается Ярослава, то теперь он собрал под свою руку всю страну: «И бысть самовластець Русьстей земли» (Лаврентьевская летопись).
Глава 8. Храбрый, Жестокий, Суровый
Эпоха викингов подходила к концу. Все меньше появлялось их на русских просторах. Харальд стал последним настоящим, эпическим героем безвозвратно уходящей в прошлое эпохи викингов. Последним, кто сыграл заметную роль в отношениях Руси и норманнов.
Наступало время, когда некогда вездесущие и грозные морские разбойники постепенно стали превращаться в практичных купцов-мореходов. В тех, кого еще совсем недавно они предпочитали грабить и предавать смерти.
Судьба Харальда была лебединой песней всех викингов. На его примере она как бы ставила яркую точку на этой суровой и героической эпохе. И кандидат на эту роль будто выбран был не случайно.
Харальд – фигура примечательная во многих смыслах. И если жизнь Вещего Олега напоминала трагедию, то Харальда – приключенческий роман.
Свое прозвище Сигурдарзона, что в переводе означает «Суровый», норвежский конунг Харальд Хардрада получил еще при жизни. Другие два его не менее подходящие прозвища были Грозный и Жестокий. Возможно, кто-то скажет, что все это синонимы, но они как нельзя лучше подчеркивают внутреннюю сущность воина, на чью долю выпало огромное количество испытаний и приключений. Человека, с которым судьба часто обходилась неласково, но который никогда не сворачивал со своей, один раз выбранной дороги.
В русской истории Харальд практически не оставил следа, ибо основная его деятельность проходила за пределами границ Руси, но зато ему удалось породниться с правящей династией этой страны. Для кого-то это было бы совсем не сложно. Простой политический договор, скрепленный взаимной выгодой, и все. Но Харальду пришлось добиваться этого союза потом и кровью. Даже, возможно, больше кровью, ибо ее на этом пути было пролито огромное количество.
Но давайте обо всем по порядку.
Харальд, сын Сигурда Свиньи, был сводным братом конунга Норвегии Олава Святого, которого тогда именовали не иначе как Олав Толстый. У этого самого Олава возникли определенные разногласия с датским королем Кнутом. Дело закончилось грандиозным побоищем, в котором обе стороны выставили по максимуму своих бойцов. Скорее всего, это и было первое сражение, в котором Харальд принимал участие вместе со своим отцом. По крайней мере первое зафиксированное. Харальду на ту пору исполнилось лишь пятнадцать лет.
Казалось бы, на ту пору он был еще совсем подростком. Но даже тогда он уже выделялся среди своих сверстников.
Вот какое описание внешности Харальда передают нам его современники.
Конунг был хорош собой и статен. У него были светлые волосы, светлая борода, длинные усы, и одна его бровь была немного выше другой. У него были длинные руки и ноги, но он был хорошо сложен. Король Харальд III Суровый был пяти локтей ростом, то есть порядка 225 см. Насчет роста современники немного погорячились. Но верно и то, что Харальд горой возвышался над своими соратниками. Он скорее напоминал Арвидаса Сабониса, или Шакила О’Нила, если будет уместно такое сравнение. Особенно если учесть, что рост Сабониса 222 см, а Шакил и того меньше – «всего» 216. Так что Харальд своим ростом и статью должен был превзойти двух легендарных баскетбольных центровых.
В 15 лет это был высоченный парень, с крепкими руками от постоянных упражнений с оружием и широкой, как дверь, спиной, развитой греблей на веслах. Со временем Харальд еще вырастет и окрепнет, превратившись в живую и смертельную боевую башню, но и сейчас уже, по его мнению, он был готов и к подвигам и сражениям.
Отец считал так же. Он с юности готовил сына к боям и походам. В то время междоусобицы пылали не только на Руси. Норвегия не была исключением, там тоже клан шел на клан. А тут выпал такой случай. На карте стояла судьба всей Норвегии, разве юному Харальду можно было оставаться в стороне!
Началось вторжение короля Кнуда Великого, который вдобавок к Дании и Англии решил присоединить еще и Норвегию.
Решающая битва между двумя враждующими сторонами произошла при Стикльстаде (Стикластадире) в 1030 году. Олав потерпел сокрушительное поражение от Кнута, и Норвегия на короткое время стала частью Датской империи. Олаф был убит, отец Харальда – тоже.
