Я вижу папу. Его легко вычислить: он один сидит криво. Видимо, пришел в компании своего друга Джека Дэниэлса. Майкл, настоящий красавчик, сидит слева от него, видимо в кресле дружки. Хорошо, хоть поддержит папу, если тот упадет. Мне не терпится увидеть, что будет, когда начнется музыка, и Майкл встанет. И тут, словно по команде, комнату оглашают первые аккорды гимна «Вот идет невеста». Майкл вскакивает на ноги, и ошарашенный папа кучей падает на пол, рассмешив собравшихся и вызвав отвращение у мамы. Вот видите, все по-прежнему.
Только я собираюсь сделать первый шаг, как Джесс вдруг громко ахает. Оборачиваюсь и вижу, что у нее очень испуганный вид.
— Что такое? — шепотом спрашиваю я.
— Совсем забыла, я же нашла Тома Маккаллума! И пригласила его сюда, решила, что ты захочешь на него посмотреть. Он где-то здесь.
Мое сердце начинает греметь так, что заглушает музыку. Где он? По пути к алтарю я лихорадочно оглядываю лица людей в каждом ряду. О боже. Нет! Что за чертовщина здесь творится? Вот Джо Кейн, сидит в заднем ряду и умоляюще смотрит на меня. И — дерьмо! Перед ним — Даг Кук. Это невозможно… Смотрю в другую сторону — и первое, что вижу, — улыбающуюся физиономию Фила Лоуэри. Да это же заговор! Сердце бьется так быстро, что кровоток ускорился и хлещет, как прорвавшаяся дамба. Все это происходит не со мной!
Я вижу, как Сэм изображает из себя встревоженного жениха и смотрит на меня глазами, полными тревоги: ведь каждому ясно, что сейчас у меня случится инфаркт. И вот, когда я решила, что хуже уже не будет, жизнь снова подложила мне свинью. Рядом с моей бабушкой сидит Ник Руссо. Он-то каким боком здесь оказался? Кто-нибудь, найдите пистолет и пристрелите меня, пожалуйста.
А потом я вижу его. Наверное. Понять трудно: я его едва узнаю. Но да, это он. На втором ряду сидит Том Маккаллум, потолстевший со времени нашей последней встречи фунтов на семьдесят. Наши глаза пересекаются, и он дружелюбно улыбается мне. По крайней мере, я хоть буду знать, где найти его после церемонии — у шведского стола.
Значит, вот чем все закончилось. Что, если… все мои бывшие соберутся в одном месте и в одно время? Что, если… я быстро выпрыгну в первое же окно и автостопом доберусь до Монголии в платье подружки невесты?
Я так вспотела, что на платье скоро проявятся мокрые пятна. Хорошо, что платье темное, не так заметно. Даже искупавшись в антиперспиранте, я бы все равно была потная, как лошадь после забега на Кубок нации.
Церемония проходит как в тумане. Я не чувствую ничего, кроме шести пар глаз, сверлящих мне спину. Шесть пар глаз, принадлежащих парням, которые хотят поговорить со мной, похитить меня или убить. У меня кружится голова. Только бы не грохнуться в обморок на свадьбе Кэла и Кэрол. Они в жизни меня не простят.
— Я, Кэрол Суини, беру Кэллума Элвиса Купера (тупое имя, согласитесь, но, видимо, его зачали во время прослушивания «Люби меня нежно») в законные мужья, отныне и навеки, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас.
Когда она произносит «в бедности», то скрещивает пальцы. Кэл повторяет клятву, глядя на Кэрол с таким чистейшим обожанием, что у меня аж мурашки по коже бегут. Значит, вот как оно должно быть. Вот такая должна быть любовь, чтобы провести с человеком остаток жизни.
Меня словно молния ударяет. Господи, о чем я думала? Если бы я чувствовала нечто подобное хоть к одному из этих парней, я бы никогда от них не ушла! Если бы я нашла свою половину, то так бы и осталась с ней, а не охотилась бы за мужчинами в жалкой попытке воссоздать чувство, которого никогда не существовало. Или все-таки существовало? О боже, я ничего не понимаю, я как викарий, попавший на рейв-вечеринку.
— Объявляю вас мужем и женой. Кэллум, можете поцеловать невесту.
Но Кэрол его опережает: присасывается к нему, как бензиновый насос.
Раздаются высокодецибельный рев, возгласы, свисты и топот.
Наконец нам удается их разлепить, и они бегут по направлению к выходу. Я держусь позади и, как только мы выходим из комнаты, пулей ныряю в ближайший туалет. Забираюсь в кабинку, захлопываю дверь и сажусь на крышку унитаза.
Я сижу в туалете, как мне кажется, несколько часов. Я в полном отупении, мысли в голове разбиваются одна о другую, устроив бучу, как пьяница в магазине фарфора. Что же мне делать? Может, выйти за Сэма? Выяснить, что за большую ошибку совершил Джо, и надеяться, что он ко мне вернется? Подойти к Тому и дать нашим отношениям второй шанс? Врезать Дагу Куку в зубы? И что тут делают Ник с Филом? Разве мы не поставили точку в наших отношениях, когда я видела их в последний раз? И где мне найти черный парик и очки, чтобы меня никто не узнал и я могла бы выбраться из этого отеля, не столкнувшись ни с кем из них? Пора ставить официальный диагноз. Моя жизнь — отстой.
Раздается стук в дверь. Это Джесс.
— Купер, ты здесь?
— Нет.
— Купер, хватит тебе. Не можешь же ты сидеть здесь весь вечер. Я понимаю, что у тебя клаустрофобия из-за слишком большого количества парней, которые тискали твою дряблую задницу, но должна же ты рано или поздно выйти.
— Нет.
— Нет, должна. Брось, Карли, ты в жизни никогда и ни от кого не пряталась!
У нее что, короткая память?
— Еще как пряталась. Я трусиха с рождения.
— Послушай, Карли, просто выйди из туалета. Тебя Кэрол обыскалась, пора фотографироваться, а если уж она заявится сюда, то снимет дверь с петель. Не подводи ее.
Эта уловка срабатывает. Я неохотно открываю дверь. Джесс протягивает мне расческу и косметичку. Лучше бы предложила глыбу льда и штукатурку.
Первый, кого я вижу, — это Даг Кук. Разворачиваюсь, чтобы не встречаться с ним, но он бегает со скоростью мультяшного кролика и вырастает передо мной, отрезая пути к отступлению.
— Надо поговорить, Карли.
— Зачем? Хочешь, чтобы я вернула нож, который ты воткнул мне в спину? — Далее цензура.
На секунду он умолкает.
— Я этого заслуживаю. И даже большего. Послушай, я хотел извиниться. Знаю, для тебя это немного значит, но мне правда жаль. Я был полным козлом.
С этим спорить не стану. Но я, вообще-то, тоже не слишком хорошо к нему отнеслась. Так в чем смысл? В чем смысл злиться на кого-то до конца жизни? Особенно если этот «кто-то» — лучший друг моего брата.
— Ладно, Даг. Давай просто забудем эту историю. Ничья.
Он улыбается.
— Карли, я тебя повсюду ищу, — раздается голос за моей спиной.
Сэм! Знакомлю его с Дагом. Сэм сверлит его глазами и рычит ему в лицо. Тихонько. Даг спасается бегством.
— Сэм, мне надо с тобой поговорить.
— Я знаю.
— Я люблю тебя, но не могу за тебя выйти. Ты был прав: слишком уж много всего произошло. Мне жаль.
