– В сущности, я едва успел, – прошептал Пирс. – Отец умер через несколько часов после моего приезда. Потом мне нужно было позаботиться о маме и ее делах. Только через два месяца я смог вернуться. Я обошел все окрестные деревни к поисках Кэтрин Бартон. Никто не знал ее. – Он рассмеялся резким и горьким смехом, похожим на ветер. – По крайней мере, теперь я знаю почему. Наконец какой-то старый чудак указал мне на дорогу и сказал, что Кэтрин Бартон живет и Хиллфрит-Мэноре. Должно быть, он имел в виду вашу тетю, но я тогда подумал, что он говорил о Кэтрин.
Пирс стиснул дрожащие руки в кулаки.
– Я постучал в дверь. Когда дворецкий открыл, я сказал, что мне нужно срочно встретиться с хозяином. Я все время называл хозяина мистером Бартоном. Как он, должно быть, смеялся надо мной, так и не потрудившись исправить ошибку. Он не радовался моему визиту, хотя, кажется, не выглядел удивленным…
Ли закрыла глаза, отгораживаясь от нарисованной Пирсом картины хладнокровной отцовской жестокости.
– Я сказал ему, что люблю его дочь и хочу жениться на ней, – продолжал Пирс голосом, полным муки. – Ваш отец только рассмеялся, сказал, что Кэтрин не желает меня знать, что она никогда не свяжет себя с таким человеком, как я, – без положения. Я не поверил ему. Я потребовал встречи с Кэтрин, но он ответил, что она уехала, чтобы выйти замуж за другого, и показал записку, подтверждающую это. Теперь-то я, разумеется, понимаю, что записка была написана не ее рукой.
Пирс стукнул кулаками по коленям.
– Что мне оставалось делать? Я ушел. Все эти годы я убеждал себя, что ненавижу Кэтрин, но на самом деле никогда не переставал любить. – Он вытер руками лицо, но слезы возвращались быстрее, чем он успевал стирать их. – Я больше никогда ее не видел. Не знал, что она продолжала любить меня. Не знал о нашем ребенке. Если б только я знал…
– И все это время, – проговорила Ли, с трудом продравшись сквозь ком в горле, – моему отцу было известно, где она, и он не сказал ни слова, ни разу не предложил помочь ей.
Непрошеное, но глубокое сочувствие к Пирсу, который так сильно любил ее сестру, пробудило желание произнести слова утешения, но не успела Ли заговорить, как он опустился на колени и схватил ее за руку:
– Ваша светлость… Ли… я хочу забрать своего сына.
Глава 32
Ли оттолкнула его и встала.
– Нет. – Она прошла к окну и устремила взгляд вдаль, на деревья, склоняющиеся под ветром, кажущиеся размытыми за стеной дождя. Ричард подошел, поднял руки, собираясь обнять, но Ли не могла проявить слабость.
Она отступила и повернулась к Пирсу, ожесточив сердце против муки в его глазах. Она не отдаст своего племянника.
– Он мой сын, – сказал Пирс, становясь перед ней.
– Так вы говорите, но откуда мы можем знать, что это правда, а не какая-нибудь выдуманная вами история…
– Вы что, считаете меня дураком? – зло и отрывисто бросил он. – Думаете, я бы явился сюда, чтобы предъявить права на чужого сына? На ублюдка?
– Не произносите это слово! – Ли зажала уши руками. Она понимала, что должна преодолеть свой страх, иначе это чудовище воспользуется ее слабостью, но была беспомощна и растеряна, погружаясь в болото вязкого замешательства.
Только одно было ясно: она не отдаст своего племянника. Ричард отнял ее руки от ушей, прижал к своей груди. Ли хотелось упасть в его объятия и притвориться, что все это страшный сон.
– Как мы можем быть уверены, что он отец Мэтью?
– Я видел приходскую книгу, – мягко отозвался Ричард, успокаивающе поглаживая ее руки. – Он записан как Мэтью Пирс Деймон Джеймисон. И хотя она никогда не говорила, что отец ребенка – Пирс, думаю, это достаточное доказательство.
Ли бросила гневный взгляд на Пирса, который все это время тихо стоял в стороне, потом снова посмотрела на Ричарда. Колотящееся сердце и растущий страх путали мысли, сбивали дыхание. Ли начало трясти, и когда ужасное подозрение закралось в голову, ей с трудом удалось облечь обвинение в слова:
– Это заговор? Вы двое нашли способ забрать его у меня?
– Ли, немедленно прекрати, – резко сказал Ричард.
На одно безумное мгновение Ли даже показалось, что он может дать ей пощечину. Возможно, это прекратило бы поднимающуюся истерику. Неужели она выглядит такой же обезумевшей, какой чувствует себя? Такой же буйной, как корнуоллские ветра, беснующиеся среди скалистых утесов?
– Я не хочу, чтобы ты расстраивалась, – мягко, успокаивающе проговорил Ричард. – Подумай о ребенке.
Ли кивнула. Он, разумеется, прав. Сделав глубокий вдох, она повернулась к Пирсу.
Его напряженно выпяченный подбородок, темно-карие глаза, которые горели безжалостной решимостью, сказали ей, что Пирс никогда не сдастся. Что ж, она тоже. Ли пыталась найти логический аргумент, чтобы разубедить его.
– Не можете же вы на самом деле признать его, – наконец сказала она. – Что подумает ваша будущая жена?
Пирс подвигал плечами, словно отметая эту неприятную мысль.
– Это не имеет никакого отношения к Джулии.
– Разумеется, имеет. Ей придется растить вашего ребенка от другой женщины, рожденного вне брака. Думаете, она примет Мэтью с распростертыми объятиями?
– Она сделает так, как я скажу, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.
– Но признает ли она его? – Сильная дрожь прошла по Ли, слезы закипели в горле. – Будет ли любить его как своего собственного? Или будет оскорблена его присутствием в доме?
– Она сделает, как я скажу.
– Она возненавидит вас!
– Мне плевать, пусть ненавидит, – бросил Пирс, стиснув зубы. – Это брак по расчету не только для меня, но и для нее. Вы, как никто другой, должны понимать это.
Ли резко втянула воздух и метнула испепеляющий взгляд на Ричарда. На его щеках вспыхнула краска вины, и Ли поняла, что ее муж рассказывал Пирсу об обстоятельствах их брака. То, что Ричард обсуждал с кем-то такие интимные подробности, в особенности с этим повесой, было невыносимо. Как кролик, попавшийся в силки, она чувствовала себя беспомощной, но не собиралась сдаваться.
Ли презрительно рассмеялась:
– Ваша репутация опережает вас, милорд. Вы живете в борделях и проводите дни в беспробудном пьянстве. Как вы будете растить ребенка?
– Может, я и пускался во все тяжкие, – тихо отозвался Пирс, ни на мгновение не отводя взгляда, – но я был в отчаянии. Я думал, что потерял любимую женщину из-за того, что у меня нет титула. Я ведь не знал правды. Я страдал, злился и упивался своей злостью целых пять лет. Но теперь это закончилось.
Пирс протянул дрожащую руку к Ли.
– Я не знаю, как объяснить, но я чувствую себя… другим человеком. Словно заново рожденным. Словно Кэтрин воззвала ко мне из могилы и подарила этот подарок – чтобы спасти меня.
