Аа-Седхем сел рядом с ним.
— Почему ты не остался во дворце, если хотел меня видеть?
— Господин, твоя доброта безгранична, но я боялся, что меня, недостойного, прогонят из величественных покоев.
— Что ты продаешь?
— Посмотри, господин, — предложил торговец, открывая сундук.
Он достал оттуда небольшой флакон продолговатой формы, запечатанный воском и заполненный мутной жидкостью. Цвет стекла не позволял разобрать, какого цвета было содержимое флакона — желтого или серого.
— Знаешь ли ты, господин, о веществе, которое способно за несколько дней остановить скрытую медленную боль, которая незаметно растет внутри человеческого тела и приводит к смерти через несколько недель? Вот оно, господин.
— Из чего оно?
— Из целебной земли, господин. Из некоторых видов земли, обладающих целебным свойством.
Аа-Седхем кивнул, он уже слышал, что сероватый порошок, который добывают из земли, лечит истощение и болезни легких, но впервые ему предлагали его в жидкой форме.
— Сколько стоит это лекарство?
— Для такого знающего человека, как ты, нисколько, господин. Но никакие, даже самые чудодейственные снадобья не в силах противостоять воле богов.
Аа-Седхем вопросительно посмотрел на торговца. Что означали эти слова? Торговец еле заметно улыбнулся.
— Из-за своей безграничной доброты, господин, боги иногда останавливают человека, который препятствует их намерениям. Хотя кажется, что он совершенно здоров, собирается долго жить и произвести многочисленное потомство.
Аа-Седхем не понял этих слов, таких же странных, как и предыдущие. Но он не отрывал взгляда от торговца.
— А еще, господин, боги вознаграждают того, кто угадывает их волю. Ему достаются богатство и почести, он долго живет и восхваляет Амона, Тота, Хоруса и Анубиса.
Взгляды обоих стали тверже железа, но ни один не отводил глаз. Так они и сидели друг напротив друга, как две статуи.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил наконец Аа-Седхем.
— Когда дерево падает под ударами топора, господин, лучше не становиться на ту сторону, куда оно упадет.
— Какое дерево?
Он хотел услышать подтверждение своим опасениям.
— Большое дерево с трухлым стволом, которое вот-вот упадет от бурь. Брось его на землю.
Аа-Седхем сглотнул, внутри у него все сжалось. Его просят уничтожить Сменхкару?
— Кто тебя послал?
— Кто еще может послать одного человека к другому, как не бог? Ты меня больше никогда не увидишь, господин. Бог не повторяется. Слушай его весть из моих уст.
— Но что ты хочешь, чтобы я сделал?
— В назначенный час, господин, отправь его последнее сновидение к указанному человеку.
— Его последнее сновидение?
Торговец достал флакон из сундука и положил его в руку Аа-Седхема. Совсем маленький, флакон помещался в ладони.
— Этот сок растений, господин, вызывает сладострастные мечты, мечты об объятиях Анубиса.
Объятия Анубиса! Упоминание имени бога мертвых, обнимающего умершего, не могло быть случайным. Хозяева этого торговца, явившиеся из ада, знали больше, чем казалось на первый взгляд.
— Но как я узнаю время?
— Мир полон знаков и предзнаменований, господин. Ты не пропустишь его. Но будь бдительным! — повысив голос, произнес торговец. — Если ты не услышишь божественного предупреждения, окажешься под падающим деревом!
Сердце Аа-Седхема чуть не выскакивало из груди. Он неподвижно сидел перед торговцем.
— Подожди немного, — сказал тот, — я принесу тебе еще одно снадобье.
Он поднялся и пошел на соседнюю улочку. Вскоре Аа-Седхем спохватился, встал и приказал слуге позвать охранников. Через несколько минут они пришли на место, но торговец не вернулся.
— Вор скрылся в этом переулке, — сказал им Аа-Седхем. — Найдите его. Вы его узнаете — он похож на обезьяну.
Стражники отправились на поиски, Аа-Седхем пошел за ними. В переулок выходила только одна дверь. Стражники толкнули ее и обнаружили за ней лишь удивленную женщину, которая кормила грудью своего ребенка. Она никого не видела. Они пошли дальше по улочке, которая выходила на пустынный берег Великой Реки.
Пораженный Аа-Седхем вернулся. У него в руках все еще были два флакона. Сундук все еще стоял на циновке на том же месте. Лекарь открыл его: там было пусто. Он нашел только маленький бронзовый амулет. Он был сильно поврежден, как будто даже расплавлен, но Аа-Седхем без труда различил голову Сехмет.
Богиня мести. Кто собирался мстить? Кому? Сменхкаре?
Он вернулся во дворец, снедаемый мрачными предчувствиями.
«Если ты не услышишь божественного предупреждения, ты окажешься под падающим деревом!» — звучало у него в голове.
Одного взгляда Сменхкары на силуэт его супруги было достаточно, чтобы ему стало ясно: Меритатон беременна.
Он улыбнулся и нежно обнял ее за талию, потом поцеловал в щеку. Меритатон погладила его по щеке, обняла за шею и вернула ему поцелуй.
— Я рад, — сказал он.
Она поцеловала его еще раз. У него хватало деликатности не задавать вопросов. Он приходил к ней в спальню только три раза в первый месяц их пребывания в Ахетатоне. Считал ли он себя отцом? Она сомневалась в этом — он был слишком хрупок для этого, и к тому же слишком осторожен.
Но он был рад, и Меритатон ни капельки не сомневалась в этом. Наследование трона было обеспечено, не важно, каким образом. По крайней мере, для него. Ощущение полноты жизни, которое она испытывала, было вызвано не только уверенностью царицы в сохранении династии, но и уверенностью женщины. А этим она была обязана Неферхеру.
«Красивый мальчик, покоряющий сердца»
Много раз в детстве от женщин своей семьи Неферхеру слышал, что беременной женщине нельзя сообщать плохие новости, потому что тогда она могла родить безобразного ребенка. Через месяц после того, как Меритатон призналась ему, что носит его ребенка, наблюдательный взгляд мог определить, что третий месяц беременности проходит нормально.
Поэтому Неферхеру решил ничего не говорить Меритатон о встрече с продавцом благовоний.
Но более чем когда-либо он был настороже. Неферхеру понял мрачные намеки посланника: готовилось какое-то ужасное событие, и его просили принять в этом участие, то есть совершить преступление. Какое же? Убить Меритатон? Или Сменхкару? И как?
Его преследовала одна фраза: «Тысяча золотых колец, господин, чтобы взять лодку Сета, когда он будет пронзать копьем змея Апопа, вместо того чтобы сесть в лодку мертвых, сопровождаемую плакальщицами».
