– Да я, Патрик, и сам толком ничего не понимаю, – тяжко вздохнул бывший спецназовец.
Безо всякого предисловия он рассказал Крюгеру все, что знал. И о записях своего отца, и об их разговоре с Джалалом по поводу следов у входа в соседнюю пещеру. И о том, как на самом деле разворачивались события, повлекшие за собой смерть пожилого проводника. Потому как прежде, чем Крюгер вбежал под круглый свод второй пещеры, ослепительная щель в пространстве перестала существовать. Словно ее там никогда и не было. Таинственная дверь в параллельный мир закрылась у Зуброва прямо на глазах.
– Даже не скрипнув, – печально усмехнулся Семен.
– Что же ты молчал? – возмутился Крюгер.
– А ты бы мне поверил? А остальные бы мне поверили? В Джалала стрелял Ливз. И это главное.
Зубров тяжело и шумно дышал, взволнованный воспоминанием о разыгравшейся на его глазах трагедии.
– Я тебе верю… сейчас. А значит, поверил бы и тогда, – негромко произнес Патрик Крюгер.
– И что бы это изменило?
– Кто знает, – строго посмотрел на собеседника Крюгер.
Они вернулись к костру, чтобы перекусить и передохнуть.
– Ну, что там? – поднялся им навстречу Макс.
Крюгер только неопределенно махнул рукой.
Ели молча и безо всякого аппетита. Еда, предложенная Сандре, оставалась нетронутой. Зубров кивком указал на нее, вопросительно глядя на Макса. Но молодой человек лишь отрицательно покачал головой.
Перекусив, Крюгер вновь обратился к найденному письму.
– Выходит, что «дверь» существовала тут и раньше, – завладел он вниманием своих спутников. – Во всяком случае, отец Хорста был уверен, что в скором времени увидит ее.
– Нет, там у него это звучит как-то иначе, – возразил Зубров.
– «Она действительно существует, мой сын, эта „дверь“. И сегодня я ее открою», – вслух зачитал Крюгер.
– Видишь! – оживился русский. – Что значит «я ее открою»? Он что, и в самом деле знал, как эта «дверь» открывается?
– А может быть, он просто думал, что знает, как она открывается? – вставил Шмидт.
– Так или иначе, но он не говорит, как это можно было сделать, – посмотрел на своих собеседников Крюгер. – Для меня же действительно важным кажется тот факт, что «дверь» где-то здесь по меньшей мере один раз открывалась раньше. Отсюда следует, что мы можем говорить уже и об определенной периодичности в открывании двери в одном и том же месте.
– И нам теперь только остается рассчитать эту периодичность. Так, что ли? – недоверчивым тоном произнес Семен.
– Я не об этом, – покачал головой руководитель экспедиции.
– О чем же?
– О том, что нам не стоит терять надежды на то, что мы еще сможем увидеть ее открытой и…
– И?
– И, может быть, даже войти в нее. – Патрик подумал и добавил: – Если в исчезновении Хорста Шиллинга, Фархада и… Алекс тоже задействована дверь, то она только за последнее время открывалась трижды…
– Не три раза, а четыре! – пристально глядя Крюгеру в глаза, поправил его Зубров.
Макс Шмидт ошарашенно смотрел то на одного, то на другого.
– Почему четыре? – удивился Крюгер.
– Помнишь, я говорил тебе о двух цепочках следов у входа во вторую пещеру?
– Ну?
– Оба следа вели в глубь горы. Но ни один не возвращался назад. Однако в пещере, кроме Ливза, никого больше не оказалось.
– Что это были за следы?
– Первые однозначно принадлежали майору. Он прихрамывал. Я успел осмотреть труп Ливза, и наши с Джалалом догадки о его ранении подтвердились.
– А второй?
– Второй был куда крупнее. Афганец, царство ему небесное, утверждал, что они могли принадлежать только хозяину гор. То есть – йети!
– Дела-а, – протянул Макс.
– Дверь везде и в то же время нигде. А открывает ее Нужда, – вспомнил слова странных существ, называвших себя «Старшими», Крюгер.
– Алекс утащил кто-то огромный и лохматый. А Фархад бросился ей на помощь, – вдруг совершенно спокойно произнесла Сандра.
От неожиданности мужчины вздрогнули. Крюгер метнулся к ней.
– Как ты, Сандра?
Женщина приподнялась, а потом села. При этом она оглядывалась так, будто видела окруживших ее мужчин впервые.
– Куда они подевались, Сандра? – В голосе Зуброва сквозило волнение.
Но тут откуда-то из темноты послышались быстро приближающиеся шаги. А минутой позже на освещенное пространство выступил Фархад. Лицо его было искривлено гримасой боли. Проводник держался за левую сторону груди и с трудом дышал.
– Скорее! Скорее! Там!
Он опустился перед ошалелыми экспедишниками на землю. Сильные руки Зуброва не позволили бедолаге упасть.
– Что произошло, Фархад? Где ты был? Что с Алекс? – посыпались на проводника вопросы.
Немного придя в себя, Фархад рассказал, что же на самом деле случилось.
Поднятый винтами идущего на посадку вертолета ветер разметал немногочисленный скарб экспедишников. Модная кепка, сорванная с головы Александры, заплясала между палаток, а затем понеслась прочь из лагеря. Девушка бросилась вдогонку. Попытка Сандры удержать ее не увенчалась успехом. А кричать из-за шума винтов было бесполезно. Фархад поначалу даже и не понял, что же прокатилось совсем рядом с его ногой. Он лишь виновато улыбнулся пробежавшей мимо Алекс. Но не успела молодая женщина удалиться от стоянки на каких-нибудь двадцать метров, как из облаков поднятой пыли к ней метнулась огромная тень. Сандра только и успела заметить, как какая-то жуткая тварь схватила подругу Семена в охапку и скрылась с ней за выступами скал. Фархад все это видел. И сразу сообразил, что на Алекс напал хозяин гор. Недолго думая, проводник побежал за похитителем. До пещеры, в которой трагически погиб Джалал, он добежал довольно быстро и, не раздумывая, кинулся внутрь. Специфический запах Снежного человека еще висел в воздухе. Пока Фархад бежал вдоль Красных скал, он никого не видел. Хотя его это едва ли по-настоящему удивляло. Потому как хозяин гор, бесспорно, бегал куда быстрее, чем не привыкший к такому спринту таджик. Ни с чем не сравнимый запах говорил о том, что хозяин гор находится где-то поблизости.
Фархад, беспрестанно запинаясь, рассказал, как он на бегу выкрикивал имя русской девушки. Но никто не отзывался. И как на него вдруг прыгнуло что-то огромное и тяжелое и отбросило далеко в сторону. От удара о камни проводник чуть не испустил дух.
– И зачем нужно было обязательно кричать? – по-немецки произнес Зубров. – Он ведь сам его спугнул.
Фархад немного отдышался и на ломаном русском продолжал:
