Грейс пошатнулась, и если бы не сильная рука Саматы, то она упала бы.
– Но сюда придут новые люди. Я видела это. Теперь они смогут широко распахивать Врата.
Пленный перестал дрожать, и его губы растянулись в улыбке.
– Все правильно, доктор Беккет. Нам повезло, и мы остались живы. Это означает, что ученым наконец удалось точно установить, каким образом нужно открывать ворота. И сейчас для этого требуется какая-то жидкость, которая приводит ворота в движение. Я слышал, что скоро ее будут получать целыми галлонами.
– Да, – произнесла Грейс, просеивая информацию, которую выудила из сознания агента Хадсона. – Кровь эльфов. Они пытаются синтезировать ее в своих лабораториях. И уже близки к достижению цели. Но что они станут делать, когда добудут искомое?
Хадсон с ненавистью посмотрел на нее.
– Больше я вам ничего не скажу, доктор Беккет! – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Несмотря на то, что Грейс успела услышать хруст ломаемого фарфора, сделать что-либо было уже слишком поздно. Глаза агента закатились, а тело безвольно обмякло.
– Черт побери, не может быть! – торопливо бросилась к нему Грейс.
– Что случилось, Ваше величество? – спросил Олдет.
– У него во рту был искусственный зуб. Он сломал его, сильно сжав зубы.
Самата понимающе кивнула.
– Шпионам часто дают яд, чтобы они могли воспользоваться им, когда попадут в руки врагов.
Дыхание Хадсона зримо замедлилось, нить его жизни истончилась. Яд уже проник в организм, сердце билось с каждой секундой все реже и реже. Смерть его будет быстрой и почти безболезненной.
Я ничем не могу помочь ему.
Грейс попыталась изучить характер яда, растекающегося по кровеносным сосудам Хадсона. Мысленным взором, совсем как окуляром микроскопа, она приблизила и увеличила изображение и вскоре увидела, что молекулярная структура ядовитого вещества являет собой цепочку разноцветных шариков. Все оказалось проще, чем она предполагала. Чтобы изменить структуру, потребовалось одно короткое движение мысли. Подобно цепной реакции произошло коренное изменение всей крови в организме агента «Дюратека».
Хадсон болезненно вскрикнул, и тело его сотрясли сильные конвульсии. Спина его выгнулась дугой, жилы на шее натянулись, как струны. Кожа покрылась алыми пятнами, а на губах выступила желтая пена.
Наконец невнятные звуки, вырывавшиеся из его горла, сложились в слова:
– Помогите! О Господи, как сильно жжет!
На какое-то мгновение Грейс испытала в сердце укол сострадания. Ведь она врач или по меньшей мере когда-то была врачом. Однако в данную минуту она не только врачеватель телесных недугов, но также и колдунья, и королева, и просто женщина. А лежащий перед ней человек, чья жизнь в буквальном смысле висит на тонкой ниточке, установил бомбы, разрушившие кейлаверские башни.
– Умоляю вас! Спасите меня!
Грейс склонилась над ним и прикоснулась ладонью к его лбу.
– Нет! – прошептала она.
Силы постепенно оставляли умирающего. Изо рта вывалился черный чудовищно распухший язык. Через несколько минут из горла Хадсона вырвался последний хрип, после которого наступила тишина.
Грейс встала и отвернулась от тела. Лицо Саматы было бледным как мел. Олдет не сводил с владычицы Малакора удивленного взгляда, в котором также читалось благоговейное восхищение. Он смущенно потер горло и произнес:
– Почаще напоминайте мне, Ваше величество, о том, чтобы я не забывал подчиняться вашим приказам!
– Мне кажется, Олдет, теперь ты сам всегда будешь помнить об этом, – отозвалась Грейс и вышла из палатки.
ГЛАВА 29
Выйдя из штаб-квартиры Ищущих, Дейдра почувствовала неукротимую тягу к тишине и покою и решила не идти в паб. Она доехала до дома на метро, купила в соседнем магазине бутылку крепкого портера и остаток вчера безвылазно провела в своей квартире.
Полночь застала ее за кухонным столом перед светящимся экраном монитора. К сожалению, долгие часы поиска не увенчались успехом, и она не узнала практически ничего нового по сравнению с тем, что удалось выяснить вчера вечером.
Язык надписи на побитом временем замковом камне был, несомненно, идентичен языку, на котором выгравированы буквы на кольце Глинды. Однако до сих пор оставалось загадкой то, что это за язык. В базе данных Ищущих содержалась информация по всем известным письменным языкам, древним и современным, однако в результате предпринятых поисков не нашлось ничего похожего на искомое. Не нашлось сходства и с руническим языком мира АU-3 – Зеи.
Не сбылась и ее надежда познакомиться с загадочным Ищущим, объявившим вчера о своем присутствии по компьютерной сети. Круг света, отбрасываемый уличным фонарем на противоположной стороне улицы, который был виден из ее окна, оставался пустым. Единственным текстом, появившимся на экране ее ноутбука, был отпечатанный ею самой.
Дейдра легла спать и спала крепко. Во сне перед ее глазами плясали слова, складывавшиеся в некое срочное послание – она была уверена в этом, – которое она не могла прочитать.
Новое утро если и отличалось от вчерашнего, то только самую малость. У нее так же болела голова, правда, не настолько сильно, как вчера, и Дейдра пришла в офис без пяти минут девять. Андерс уже был на своем рабочем месте. Он, видимо, чувствовал себя вполне в своей тарелке, потому что снял пиджак и непринужденно закатал рукава серебристой рубашки. Продолжая неистово молотить по клавиатуре, Андерс поднял на нее глаза.
– Кофе готов. Угощайся.
Дейдра вздохнула и налила себе чашку горячего ароматного напитка. Как знать, может быть, она когда-нибудь и привыкнет к своему новому напарнику.
Кофе помог ей сосредоточиться на поставленной задаче, и к полудню Дейдра уже начала сбор необходимых данных. Согласно официальным версиям, самый первый зарегистрированный случай нарушения заповедей Ищущих был зафиксирован в 1637 году. Когда некоего Ищущего, имевшего звание Мастера, обвинили в употреблении опиума. Это было ярко выраженное нарушение Шестой Заповеди: Ищущий не должен допускать, чтобы его суждение было скомпрометировано.
Однако, копаясь в старых бумагах, Дейдра отыскала еще более древний проступок, который по сегодняшним стандартам, несомненно, нарушал Седьмую Заповедь: Слово Философов – закон для Ищущих.
Дело было в 1619 году, через четыре года после создания ордена Ищущих. Некий работавший по найму ремесленник по имени Томас Атуотер получил от Философов приказ больше никогда не возвращаться на свое прежнее место работы, где он трудился до того, как вступил в ряды Ищущих. Позднее выяснилось, что молодой человек этот запрет нарушил, однако Дейдра нигде не обнаружила никаких упоминаний о наказании вышеназванного отступника. Как не было в документах сказано и о том, почему юноше было запрещено появляться на старом месте работы.
