Но время шло, а ответа, куда направится эта сила, так и не находилось. Сознавая, что песок в его часах скоро кончится, Джек лихорадочно рылся в бумагах. Из-за двери донесся взрыв смеха, там задвигались стулья, и он метнулся к окну. Но смех утих, зазвенели бокалы, и он опять вернулся к просмотру бумаг.
Их было чересчур много. Он не мог даже бегло ознакомиться со всей этой прорвой документов, а содержание их делалось все более и более непонятным, и мелькавшие в них названия разных поселков, как, например, Тикондерога, Освега, ничего не говорили ему.
В холле хлопнула дверь, послышались приближающиеся шаги. Джек выпрямился, и тут в глаза ему бросилось что-то знакомое, он дернул за крайчик пергамента… так и есть! Перед ним была карта! Практически идентичная той, что лежала на столе генерала Уолфа в прошлом году в сентябре. То, что Уолф планировал прошлой осенью, теперь заботило и де Леви. Он тоже хотел взять Квебек, строя главный расчет на высадке речного десанта.
Дверь стала открываться, Джек торопливо сунул пергамент на место, но, даже пятясь, не отрывал от него глаз. На той части карты, что оставалась доступной для обозрения, под графиком приливов-отливов темнела какая-то надпись, обведенная жирным кружком. Джек напряг зрение. Да! Это было бесспорно! Двадцать шестого апреля, ровно через три дня, французская армия должна была высадиться чуть выше Квебека по течению, а именно — в Пуант-о-Трамбль!
— Боже праведный! Что ты тут делаешь, пес?
Юный французик с бокалом в левой руке правой пытался вытащить из ножен саблю. Джек какие-то доли секунды тупо пялился на него, затем, охваченный неожиданным вдохновением, схватил один из массивных подсвечников и отпрыгнул к окну.
Его преследовал негодующий крик.
— Voleur![97]— вопил французик.
Лучше вор, чем шпион, мелькнуло в мозгу, хотя, собственно, ему грозила петля как за то, так и за другое. Но раздумывать о такой ерунде сейчас было некогда, и он стремглав понесся к воротам. Боковым, тем самым, через которые его провели.
Из караулки на крики уже выбегали двое солдат. Оба с мушкетами, но Джек летел к ним, ибо попытка затормозить просто-напросто распластала бы его на ледяной, неимоверно скользкой дорожке. Он был уверен, что справится с одним караульным, ибо успел выхватить томагавк, что же касалось второго, то можно было лишь попытаться испепелить его взглядом. Дула мушкетов уже поднимались, он метнул свой топор, страшно удивившись тому, что в полете тот словно бы раздвоился. Два томагавка, вращаясь, летели к врагам, один сбил в сторону ствол уже полыхнувшего огнем мушкета. Пуля срезала ветку тиса, караульный упал, а второй томагавк вонзился в лицо его чуть замешкавшегося товарища.
Джек обернулся, к нему подбегал Ате.
— Черт возьми, откуда ты взялся?
Ате кивком показал назад.
— Оттуда. Я следил за тобой. Я перелез через стену.
Оставшийся в живых солдат с криками убежал в караулку. Сзади тоже кричали, в воротах заскрипели фиксирующие болты.
— Уходим, Дагановеда?
— Уходим.
Путь через караулку теперь был закрыт. Ате нагнулся и сложил замком руки. Джек перебросил через ворота подсвечник, затем, поставив ногу на импровизированную ступеньку, вскарабкался на стену и, свесившись вниз, протянул другу руку. Ате вцепился в нее, Джек потянул его вверх, и в этот миг во двор выскочил заспанный офицерик охраны. Он навел на нарушителей тишины пистолет, выстрелил, пуля прошла между ними. Спрыгнув на улицу, Джек подобрал подсвечник, рядом рухнул могавк, и они побежали.
— Куда мы бежим? — проворчал Ате.
— Бог его знает. Куда-нибудь, где сумеем укрыться. Может быть… в порт?
— Там много белых. — Ате указал на холмы с огоньками костров. — Наверху по-другому.
Взглянув в ту сторону, Джек просиял.
— И может быть, там, — он подкинул подсвечник, — нам удастся сменять эту вещь на каноэ.
— На десять каноэ. — Ате поскользнулся на льдинке, но выровнялся, продолжая бежать. — Но… куда же мы поплывем? На юг или на север?
— На север, приятель, на север. И как можно быстрее. Нам с тобой теперь очень нужно попасть именно в Квебек.
Глава 10
ENCORE UNE FOIS[98]
С того самого мига, как их каноэ было вытащено на глину Ан-дю-Фулон, ту самую, на которую Джек ступил полгода назад перед штурмом Квебека, у них возникли трудности в части общения с теми, к кому они так стремились. И вовсе не потому, что Джек, долгое время практикуясь в освоении наречия ирокезов, а иногда сбиваясь и на французский, подзабыл родной свой язык. Фокус был в том, что ни шотландцы, ни жители Лондона, Ольстера, Тайнсайда, Уэльса и Девоншира не давали ему ни малейшего шанса с ними заговорить.
— Грязные побирушки, ворье, дикари! — орали они, как только друзья приближались к кострам. — Убирайтесь!
— Я англичанин, черт вас побери! — орал этим олухам Джек.
Ответом был град новых ругательств и камни. В конце концов их даже поколотили, рассадив Джеку скулу. Приложив к ней кусок оленьей шкуры, Джек свел Ате обратно на берег.
— Чтоб их всех скрючило, — заявил он. — Если нам не дают добраться до Фулона по дороге, я знаю другой путь.
Прибрежный обрыв был таким же скользким, как и в прошлую осень, но мокасины оказались надежней сапог, к тому же в небе сияла луна. Они быстро взобрались на плато. Но британские патрули оказались и многочисленнее, и бдительнее французских. Солдаты расхаживали вдоль обрыва и вскидывали мушкеты на любой, даже самый легкий шумок.
— Не для того я проделал такой долгий путь, чтобы меня укокошили тут свои же, — пробормотал Джек, опускаясь в кусты. — Давай дождемся рассвета.
Но ждать не пришлось. Послышались грубые голоса. Джек узнал шотландскую речь, а потом и того, кто, задрав кил т, первым пустил серебряную струю на тропинку.
— Ради бога, милейший Макдональд, не могли бы вы оправляться где-нибудь в другом месте? — спросил он, поднимаясь, но все равно оставаясь в тени.
Оторопев, шотландцы попятились, не прерывая при этом своего занятия. Ситуация была столь комичной, что Джек и Ате рассмеялись. Маленький горец, услышав их хохот, рассвирепел.
— Выходите, ублюдки. Выходите, или останетесь там, где стоите.
Они вышли на свет, приведя уже в полное замешательство патруль из пяти человек.
— Дикари! — крикнул кто-то, и все схватились за палаши.
— Кажется, вы мне не рады, милейший Макдональд, констатировал Джек.
Шотландец смотрел по-прежнему недоверчиво.
— Кто ты, черт возьми?
— Это прискорбно, дорогой капитан, ведь на равнинах Авраама мы сражались бок о бок.
