— Через три часа заступаешь на пост, — объявил Самсон, убирая КПК. — У тебя есть время отдохнуть и привести себя в порядок. Сбор у ворот.
— Есть! — отозвался Сергей.
— Идем охранять один важный объект. Вопросы?
— Сбор у ворот, вопросов нет! — отчеканил он.
Спустившись в кубрик, Швед выяснил, что за прошедшие сутки, пока он отсутствовал, в городе произошло едва ли не больше событий, чем за оба предыдущих месяца.
Самой обсуждаемой новостью был вертолет Кабана, который сбили военные. Сделали они это без какой-либо определенной цели, просто увидели его в небе, да и шмальнули очередью из РПК наугад. И вот же, на тебе, угадали. Вертолет, чадя и завывая ротором, как бомбардировщик в пике, пронесся прямо над зданием порта, чуть не снес верхушку диспетчерской башни и булькнул в пруд, так что и следа не сталось. Кабана там не было, управлял его заместить Фридрих, и еще двое сталкеров сидели как пассажиры. Но Кабан, по свидетельству очевидцев, ревел так, словно ранили его самого. Лично приходил на базу и требовал от Михал Михалыча полной зачистки военных. На чем порешили, никто из бойцов не знал, но в душе они Кабана поддерживали.
— Да эти вояки хуже бандитов! Приперлись, твари! — понеслись со всех сторон возмущенные возгласы. — Кончать надо с ними! В один заход всех уроем!
— Вот и Фридриха уже нет… — печально произнес Сергей. — А кто еще в вертолете был, кличек не помните?
— Кажется, что-то на кулинарную тему, — сказал Лаврик. — Борщ, или как-то так… и второй в том же духе. А ты знал их?
— Фридриха — да. Он мне вроде крестника был.
Что это значит, Лаврик не понял, но на всякий случай похлопал Шведа по плечу.
Вторая крупная новость заключалась в том, что люди Кабана сменили базу и теперь обитали по соседству, в главном корпусе госпиталя. Шведа это не удивило, он лишь посочувствовал парням, перетаскавшим на горбу тоны оружия и боеприпасов, а также консервов и прочего скарба, которого у рачительного Кабана накопилось изрядно.
Бойцам «Монолита» пришлось уплотниться в кубриках, но не сильно, потому что потери несли и они. Стычки с военными случались все чаще, и в основном по их же инициативе. Вояки вели себя в городе как хозяева, причем не имея на то никаких оснований. Им полагалось бы сидеть в своей прачечной, как мышам, но они словно ждали подкрепления. Текущие потери их не смущали, и это был тревожный знак. В Припяти пахло большим переделом власти. Будто учуяв это, в город, как падальщики, стали подтягиваться зомбированные. Сергей и сам встретил пару таких субъектов, когда возвращался от ЗРК. Он заметил их еще издали и вначале не понял, что это зомби, а принял их за подвыпивших диких сталкеров в замурзанных комбинезонах. Швед даже не собирался стрелять, так ему было их жалко. Потом он увидел их лица и бессмысленные взгляды пустых недобрых глаз… И, естественно, прикончил обоих. По той же самой причине: из жалости.
Три часа пролетели незаметно.
На место сбора Швед явился первым. Дежурный у ворот посмотрел на него с интересом, но ничего не сказал. Через несколько минут подошли Снег и Мясо. Последним прибыл боец со странной кличкой Радио, он подбежал с таким видом, будто опоздал минут на сорок. Никаких дополнительных указаний Сергей не получал, поэтому взял с собой полюбившийся «винторез». Остальные тоже вооружились кто чем, и группа у них получилась довольно пестрой: еще один «винторез», «Калашников» и СВД.
С внешней стороны проволочного забора к воротам подкатил Самсон на джипе и поманил всех четверых пальцем. Они споро погрузились в машину, Радио со снайперской винтовкой сел впереди.
Ехали не долго. По проспекту Дружбы Народов Самсон домчал до общежития и зарулил во двор. Впятером они вошли в один из корпусов и спустились на цокольный этаж, а потом еще ниже, в подвал. Прямо от лестницы начинался узкий тоннель со сводчатым потолком и мутно-желтыми плафонами на стенах.
— Осторожней с пухом, поглядывайте вверх, — предупредил ветеран, неизвестно к кому обращаясь.
Швед вопросительно кивнул Снегу, в ответ тот пожал плечами — мол, я сам здесь впервые. Мясо, заметив эти переглядывания, выставил открытую ладонь: «Все в порядке, не дрейфить». Радио был погружен в себя и в беззвучном разговоре не участвовал.
В проходе было сыро. Вода мелкими ручейками бежала в ту же сторону, куда шли бойцы, и Сергей сделал вывод, что они продолжают плавно спускаться. Из-за спины Самсона он увидел, что впереди тоннель заканчивается, сужаясь внизу до крысиной норы. Неожиданно справа показался поворот, куда и свернул ветеран. Вода на полу текла дальше по прямой, уходя в трубу дренажной системы. Тоннель был построен без излишеств, но с умом.
За поворотом оказался люк тамбура, который вывел на подвесную площадку под сводом циклопического зала. Далеко внизу пересекалось множество железнодорожных путей, на которых стояли два небольших состава с товарными вагонами и цистернами, брошенных тут неизвестно кем и когда. Поперек полотна торчала сошедшая с рельс платформа, груженная углем.
Самсон не спеша спустился по лестнице на один уровень. Ступени из стальных прутьев вибрировали и гудели под подошвами.
— Швед и Радио здесь, — распорядился ветеран. — Снег и Мясо за мной.
Сергей потрясенно огляделся. В проломе потолка, почти на самой вершине, виднелось небо и край жилого дома, но в каком они находились районе, Швед угадать не смог: это было стандартное панельное здание.
Самсон с двумя бойцами продолжал спускаться, пока они не превратились в трех игрушечных солдатиков на дне котлована.
Швед стоял у перил и не мог оторваться от фантастического зрелища. Он даже не представлял, какие средства были затрачены на строительство этого подземного сооружения. Сергей осторожно прошелся по площадке. Она целиком была сварена из металла, и казалось, что каждый шаг заставляет дрожать всю систему из лестниц и уровней, закрепленную на вогнутой бетонной стене.
Радио подобрал в углу табуретку и сел, положив ногу на ногу.
— Будем меняться каждые полчаса, — объявил он, глядя куда-то сквозь Шведа.
— Хорошо, — ответил Сергей. — А много раз мы таким макаром поменяться успеем?
— Тут обычно пара человек всего дежурит, — кивнул Радио.
— Мы здесь надолго? — спросил он.
— Во всем комплексе, я имею в виду. Один вон там, а второй в будке. Мне в будке больше нравится.
— Ты меня не слышишь? — нахмурился Сергей.
— Но здесь тоже нормально, — удовлетворенно заключил Радио. — Я не думаю, что сегодня будет прорыв. Нет, не думаю. Михал Михалыч, конечно, голова, но если бы он сюда спустился, да отсидел бы под этим куполом шестичасовую вахту…
— Радио! — испуганно позвал Швед.
— А? — встрепенулся боец.
— Я не пойму, ты с собой разговариваешь или со мной?
— …тогда бы он сразу понял, что прорыва не будет ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, ни послепосле…
