— Вы поражаете меня, Ник. — На лице Мартина мелькнуло изумленное выражение. — Я лишь хотел упомянуть о недавних исследованиях Джона Чарлза Фремонта — вы о нем слышали? Конечно, слышали. Вряд ли от вашего внимания мог ускользнуть столь известный первопроходец.
Донесшийся с патио взрыв смеха отвлек Ника, его взгляд упал на толпу танцующих под фонарями.
Мартин тоже посмотрел в сторону дворика. Помолчав, он произнес:
— Мисс Райен очень красива. Она способна привлечь к себе ненужное внимание.
— Да. Думаю, мне пора что-то предпринимать.
Ник стал пробираться к Тори. Она продолжала танцевать, на ее шее и лице блестели капельки пота, глаза были отрешенно прикрыты, на губах играла чувственная улыбка. Мартин, как всегда, прав. Ее не следовало оставлять одну. Она танцевала так, что будет удивительным, если не возникнет заваруха.
Направляясь по заполненному людьми дворику к Тори, Ник заметил вопросительный взгляд Мартина, но сосредоточил внимание на изящной девушке, танцевавшей слишком близко к партнеру. Мужчина был поглощен Тори, его глаза превратились в темные щелочки, белые зубы сверкали под густыми усами. Он держал одну руку на бедре, а пальцами второй щелкал над головой, постепенно приближаясь к Тори. Наконец он положил руку на талию девушки, повернул ее, крепко прижал к себе. Их тела слились от груди до бедер, полы юбки захлестнули его ноги.
Увидев это, Ник нахмурился. Тори не оттолкнула мужчину, а откинулась назад, подняла свои тонкие руки над головой, защелкала пальцами. Волосы девушки упали вниз шелковистой лавиной. Тело Тори оказалось прижатым к партнеру, ее груди касались его белой рубашки. Ник схватил мужчину, повернул его и оттолкнул в сторону.
— Найди другую партнершу.
— Hijo de puta![45]Это тебе лучше найти другую партнершу. — В тусклом свете фонарей сверкнул нож, мужчина зловеще улыбнулся. — Я не люблю, когда мне мешают.
Терпение Ника иссякло. Презрительно фыркнув, он повернулся и схватил Тори. Изумление и ярость исказили лицо мужчины, он бросился на Ника, но техасец сделал шаг в сторону и обрушил ребро ладони на шею противника. Человек рухнул на камни патио, нож со звоном отлетел в сторону. Музыка резко оборвалась, Тори остановилась с округлившимися глазами и раскрытым от потрясения ртом. В тишине Ник протянул руку, обнял Тори за талию и привлек к себе.
— Моя жена больше не желает танцевать, — спокойно заявил он оцепеневшим людям.
Никто не промолвил ни слова, даже когда он почти потащил Тори по двору к темному проходу. Девушка тяжело дышала, жадно хватала ртом воздух. Над их головами покачивался фонарь. Тусклый свет упал на Тори, и Ник увидел в ее глазах ярость.
— Не говори ничего, — предупредил он девушку, когда она открыла рот, но его попытка оказалась тщетной.
— Как ты посмел! Ты hijo de puta! Вор! Убийца…
Больше сказать ничего не удалось. Он зажал ей рот рукой и поволок дальше, раздражаясь все сильнее. Она мгновенно сумела взбесить его, будто он не старался держать себя в руках.
Добравшись до комнаты, Ник распахнул ногой дверь, и она с грохотом ударилась о стену. Он втолкнул Тори, закрыл за собой дверь, прислонился к косяку и посмотрел на девушку, освещенную слабым пламенем свечи. Она стояла на одном месте, слегка пошатываясь и держась для устойчивости за маленький столик. От нее пахло щелочным мылом и текилой. Блеск в глазах Тори подсказал Нику, что она пьяна. Хотя и без спиртного она поступала не лучшим образом.
— Убирайся отсюда!
— Оставить тебя одну? — Он насмешливо вздернул бровь и увидел, что ее глаза сузились от ярости. — И не надейся на это после того спектакля со страстным, чувственным танцем, который ты устроила, точно цыганка. Для кого ты танцевала?
— Только не для тебя! — Она отошла на шаг от стола, остановилась, с вызовом вздернула подбородок и посмотрела на Ника разгневанным взглядом. — Ты не имел права останавливать меня. Я получала удовольствие — впервые после моего возвращения в Калифорнию. Лучше бы я не приезжала сюда и не встретила тебя…
Он бесстрастно наблюдал за ней, дожидаясь момента, когда она закончит свою тираду. Потом попытался образумить девушку:
— Если ты хочешь добраться до порта без неприятностей, тебе не следует устраивать такие шоу. Господи, что заставило тебя отправиться туда?
Она убрала волосы с лица и бросила на Ника мрачный взгляд:
— Не знаю. Мне захотелось танцевать.
— И выпить текилы. Ты поела? По-моему, нет. Неудивительно, что спиртное ударило тебе в голову. Утром ты будешь чувствовать себя отвратительно.
— Меня это не пугает.
— Напрасно.
Она медленно направилась к стоящему возле кровати стулу, искоса посмотрела на Ника. Он увидел перед собой злобную, расчетливую, дразнящую интриганку, которая охотно позволила бы вздернуть его на виселице, если бы он на мгновение потерял бдительность.
Тори неловко села на стул; край юбки задрался выше колен, позволив Нику любоваться ножками девушки. Эта распутница не носила нижнего белья. Она поймала его взгляд, смутилась, одернула ситцевую юбку и с ненавистью посмотрела на Кинкейда:
— Наглец!
Он пожал плечами:
— Иногда. Ты не вправе жаловаться. Особенно после спектакля, который устроила сегодня для всех. Каждый из присутствовавших мужчин подумал о том, что неплохо бы поиметь тебя. Они мысленно срывали с тебя одежду, ласкали твои обнаженные груди и чувственные места, представляли, как ты стонешь и царапаешься, точно обезумевшая кошка. Они спрашивали себя, всегда ли ты такая раскованная и неистовая, какой была во время танца. Неужели тебе это не ясно? Конечно, ясно. Не пытайся возражать. Ты знала, что делала.
Тори смотрела на него своими фиолетовыми глазами. Распущенные волосы обрамляли ее лицо. Она облизала кончиком языка дрожащие губы. Ника охватило сильное желание, вызвав болезненное напряжение. Он обвел девушку взглядом, начав с того места, где груди натягивали тонкий материал блузки. Подумал о том, как нежна ее кожа, каковы на вкус ее плотные маленькие соски. Ему следовало дать ей то, чего она жаждала, овладеть ею, снова услышать ее шепот, хриплую мольбу и страстные стоны.
Но он не станет делать это. Во всяком случае, сейчас. Она выпила спиртного, и теперь ей надо проспаться.
Он отошел от двери и направился к Тори. Ее глаза округлились. Она не запротестовала, когда он протянул к ней руки, поднял со стула, стиснул запястья и повел к кровати. Она ударилась ногой об край, и Нику пришлось поддержать девушку. Она была легкой, гибкой и тонкой, как ребенок.
Тори тяжело дышала, ее грудь вздымалась, рот оставался приоткрытым. В темных глазах девушки таились какие-то чувства, разгадать которые Нику не удалось. В его душе все перевернулось, решимость ослабла, он снова представил Тори лежащей под ним, прижимающейся к его груди. Будь она проклята! Ему захотелось овладеть ею, сейчас и здесь, так отчаянно, что это желание — неожиданное, незваное, заставлявшее Ника безмолвно проклинать себя и ее — причиняло боль. Предчувствие блаженства все настойчивее охватывало его тело, делало движения Ника более решительными.
