— Да, сэр, — кивнул Джиггер. — Небольшие царапины да сбитые лапы, ничего серьезного. Мисс Фенна сказала, что Брагун ваш брат, сэр. Они храбрые воины, Брагун и Сара.
— Да, Брагун и Саро храбрые воины, — повторил Торан. — Они спасли друзей. И наверное, захватили с собой врагов.
— О, сэр, наши разведчики донесли, что они уничтожили целое племя нечисти вместе с вождем Веаратов. — В голосе Джиггера звучало восхищение. — Это была великая битва!
Торан открыл дверь сторожки, вдохнул свежий ночной воздух, посмотрел на звезды.
— Ну что же, мирная жизнь была не по нраву Брагуну и Саро. Они выбрали свою судьбу. Храбрейшие из храбрых.
Лонна подошел к Торану:
— Настоящий воин смерти не боится. Я только раз видел Брагуна и Саро, но сразу понял, что они — истинные воины.
Аббат Кэррол вытер глаза рукавом:
— Эк ведь меня… Я забыл свои обязанности хозяина. Добро пожаловать в аббатство, Джиггер. Прошу вас и ваших друзей со мною на кухню, подкрепиться.
— С удовольствием, отец настоятель. Хорти мне рассказал, как у вас вкусно кормят.
Вскоре прибыли остальные землеройки и с ними Хорти, Фенна и Спринголд. Пошли объятия, лапопожатия, расспросы.
— Добро пожаловать, усталые странники! — провозгласил аббат. — Спринголд, что с тобой?
— М-Марта… — не веря глазам, лепетала Спринголд. — Она… ходит!
— Во-во-во-о-о! — Хорти выпучил глаза, как бы не узнавая сестру. — Но ведь… То есть… Дева дорогая… Во…
— Все узнаете, — заверила Марта. — А что с тобой, Хорти? Хромаешь… Ранен?
— О, плевое дело, долг превыше всего, во! — отмахнулся Хорти.
— Долг превыше чего? — вскинулась Спринголд. — Врун и хвастун! Он хвастался мечом Мартина, показывая всякие фокусы, да и уронил меч на ногу.
— А где меч? — спросил Кэррол, переглянувшись с Мартой.
— Вот он, — ответила Фенна, доставая меч из-под плаща. — Я взяла его, чтобы всем было спокойнее. Он в целости и сохранности, не беспокойтесь… Чего вы так на меня смотрите? Что-нибудь не так? Неужели надо было оставить меч этому обормоту? Он бы еще что-нибудь себе оттяпал…
— Нет, нет, все правильно, молодец, — опомнились аббат и Марта, обнимая Фенну и похлопывая ее по спине. — Прими нашу благодарность.
Фенна передала тщательно завернутый меч аббату. Она чувствовала какой-то подвох:
— Отец Кэррол, в чем дело, нельзя объяснить?
Аббат посмотрел на нее поверх очков:
— Все хорошо, мисс, не ломайте себе голову. В свое время все узнаете. Если, конечно, не собираетесь снова оставить аббатство.
— Нет, — покачала головой Фенна. — Рэдволл — мой дом, я не покину его.
— И я тоже. Ничего нет на свете лучше нашего аббатства, Фенна, — пожала ей лапу Марта.
* * *
Землеройки направились на кухню, а молодые путешественники в сопровождении аббата, Торана и Марты спустились в Пещерный зал и без помех поведали о выпавших на их долю приключениях, о врагах и друзьях, о радостях и горестях пути, о мудрости и героизме погибших Брагуна и Саро. Уже на рассвете закончили они свой рассказ. Фенна достала из поясной сумки сверточек:
— Это секрет сестры Амил. Никто не заглядывал в этот свиток. Он предназначен для твоих глаз, Марта, хотя нужда в нем и отпала.
Под взглядами всех присутствующих Марта развернула свиток и углубилась в чтение. Прочитав, она снова и снова рассматривала несколько строк, запечатленных на клочке древнего пергамента.
Хорти не выдержал молчания. Он подался к сестре и заворчал:
— Во, дева дорогая, долго будешь так сидеть? Читай вслух!
Марта раздумывала, колебалась:
— Даже не знаю… На другой стороне написано, что прочесть должен тот, кто в этом нуждается. Впрочем, вреда не будет… Хорошо, слушайте:
…уму подвластно тело,
И я сказать хочу:
Для силы воли дело
Любое по плечу.
Аббат Кэррол взял записку в свои лапы. Он внимательно всмотрелся в надписи, в пергамент, повертел свиток, даже понюхал и наконец, улыбаясь, протянул его Торану.
— Торан, друг, ознакомься.
Торан едва взглянул на записку и захохотал:
— Го-го-го, сестра Амил, хвост моей бабушки! Га-га-га, ах, разбойники!
Марта застыла в изумлении:
— Прошу прощения, что здесь смешного? Это строки, оставленные существом, страдавшим так же, как и я. Да, стиль письма… устаревший, древний, написано не слишком аккуратно, но что в этом смешного?
— Нет, Марта, — мягко и спокойно возразил аббат, — это не сестра Амил. Она была существом образованным, безупречно владела пером, почерк у нее был аккуратным, ровным, твердым. Вспомни историю Глинобитной Обители, которую ты брала у сестры Портулы. Ведь часть той книги написана сестрой Амил. Эта запись не имеет к сестре Амил никакого отношения.
Фенна ахнула:
— Я знаю, кто это написал. И пергамент этот… Это же кусок, оторванный от карты маршрута. Ну конечно, вот скалы… Значит, это Брагун и Саробандо. Все, что было в могиле аббатисы Сильватикус, превратилось в прах, и они изобрели секрет сестры Амил, чтобы не возвращаться с пустыми лапами и не расстраивать Марту, Саро и Брагун. Или кто-то один из них.
— Молодец, Фенна! — похвалил аббат. — Но они все делали вместе. И записку изобрели вместе. Надпись снаружи сделала Саробандо, это ее почерк. В грамматике она сильнее, чем Брагун. Но почерк у него лучше, и основной текст записывал он. Но он делал это для тебя, Марта. И ты, конечно, простишь их обоих.
Марта, прищурившись, смотрела куда-то в неведомую даль.
— Прощать? За что? Они сделали это для моего блага. Они отправились для меня в неведомую даль, они спасли моего брата и двух моих подруг, они отдали свои жизни ради их спасения…
Торан сам не понимал, смеется он или плачет.
— Верно, Марта, верно…
ЭПИЛОГ
Десять сезонов прошло после той ночи Луны Урожая. Судьбе угодно было не посылать нашему аббатству новых невзгод, Рэдволл процветает в мире и спокойствии. Совсем недавно к нам прибыл Долгий Дозор из Саламандастрона, где теперь правит лорд Лонна Острый Глаз. Командир зайцев капитан Хортвил Бребак навестил сестру. Он сильно изменился, наш Хорти. Вместе с Лонной он покинул аббатство, отправился в Саламандастрон, вооружившись саблей пиратского капитана. Лихой капитан Долгого Дозора с колючими военными усами вдвое вырос и стал вдвое прожорливей. Долго сидели мы, вспоминая минувшие дни, вместе с отцом Кэрролом и хранителем погребов Магамом. Аббат Кэррол четыре сезона назад сдал дела аббатисе Фенне и отправился в сторожку помогать совсем одряхлевшему отцу Фреду, а когда отец Фред благословил этот мир, сменил его на посту привратника. Такова жизнь, и даже отец Фред не вечен. Конечно, зайцы остались до пира осеннего урожая, ведь настоящий заяц хорошей кормежки не пропустит! Это слова главного повара Торана, хотя я с ним вполне согласна.
