«Была не была». Андрей решил попробовать прозвонить этого парня. Кто его знает, может быть, действительно можно будет узнать, кто он, и в следующий раз поддержать разговор. Андрей продал ему нормальный товар, так что, может быть, он и в следующий раз придет сюда. Андрей поправил «стекла» на носу, вытащил из правого кармана пальто четки, запустил скан-программу.
Вокруг ходивших мимо него покупателей снова засветились ореолы из цифр и текста. Обычная информация, которую генерировал персональный CG-терминал о своем владельце. Типа электронной визитной карточки. Получив эту информацию с помощью обычного скана, дальше можно было запустить более сложный софт, с помощью которого велся поиск и анализ другой информации, связанной с объектом. При умелом использовании софта за час-полтора о человеке можно было узнать многое. Незаменимая вещь для того, чтобы пикапить девок и раскручивать зажиточных покупателей «чайников».
Темно-зеленая рамка курсора легла на спину уходящего транза.
Над рамкой возникло имя. «Тумос». Сетевой ник.
Больше ничего о том, кем был этот странный покупатель.
Потом латинские буквы трансформировались в тонкую полосу, которая сжалась в светящуюся точку. Транз остановился. Пауза длилась с полминуты, после чего точка над его головой стала расширяться, разъедая окружающий мир, разрывая его в лохмотья, срывая с покупателей демисезонные пальто и куртки. Вода из луж испарялась, оголяя провалы в асфальте. На голых деревьях появилась листва. Зеленая и сочная июльская листва. На сером небе стали проступать голубые пятна ясного полуденного неба. Андрей поднял глаза вверх. Где-то там было солнце. Режущий глаза ослепительный свет, превращающий в летнюю пыль последние осколки осени.
«Сукин сын…»
Транз, которого он хотел просветить, засек это и почти сразу запустил контр-программу. Незлобный парализующий вирус. «Смывка». Обычно такие программы снимали все виртуальное наложение, возвращая человека в ничем не прикрытую реальность. Андрей зажмурился и снял «стекла». Осень пропала. На дворе был теплый июльский день и с утра синоптики обещали без осадков. Транз стоял в двадцати метрах и смотрел на Андрея. В реальности он выглядел почти также, как в виртуальном рефлекте города, только с поправкой на лето. Вместо куртки с капюшоном на нем была длинная спортивная кофта размера на три больше, свисавшая до колен. Правда, все с тем же капюшоном. Андрей зажмурился от яркого света и огляделся.
Вокруг сновали люди в футболках и обычных солнцезащитных очках.
Транз покачал головой, повернулся спиной и направился к станции метро.
«Я улетаю сегодня. Как приеду — позвоню. Хороших тебе выходных. Целую. Пока».
«Куда?»
Мысль, почти произнесенная вслух.
Впрочем, это не имело значения.
Короткое видеосообщение. Оля на фоне стеклянного фасада аэропорта «Борисполь-3». Секунда помех после завершения передачи и бледный экран CG-терминала с пульсирующими секундами поддатой. Международный аэропорт, тот, что выстроили пять лет назад. Если она звонила оттуда, значит, это не местный рейс, значит, она улетает далеко. Если она не сказала об этом заранее, значит, улетает надолго. Это было важно.
Все остальное детали.
Она ушла так же легко и неожиданно, как и пришла. В этом была своя логика, и жаловаться на жизнь было глупо. В тех длинных вечерах, которые они проводили у нее дома, не раз звучало слово «Париж». В ее коллекции было полно флэшек с софтом, дававшим доступ к виртуальной версии города. Там были и дешевые туристические флэшки с программами доступа к десятку популярных мест, и профессиональный софт экскурсоводов, с помощью которого можно было получить доступ ко всем улицам в максимальном разрешении. Оля знала город наизусть и несколько раз бывала там в реале. Это был ее любимый город, и она стеснялась этого увлечения, считая его банальным. Город, задававший архитектурную и другие моды в течение последних двух веков, не мог не нравиться. Если она и могла куда-то уехать надолго, то только туда.
Она ушла, но Андрей знал, что она вернется. Не знал, как это будет, но знал, что обязательно случится.
Так оно и случилось. Через месяц от нее пришло письмо по обычной электронной почте, а на следующий день — извещение о посылке на его имя.
Извещение о посылке с местного почтового отделения он воспринял как забавный курьез. Это случилось с ним первый раз, он никогда не получал посылок по обычной почте.
В бандероли была записка и «термитник». Записка была написана неровным почерком человека, редко державшего в руках обычную ручку.
«Прости, что так получилось. Я получила стипендию Пикассо в колледже Сен-Мартин на два года. Программа не предусматривает дистанционного обучения, поэтому пришлось ехать сюда. Я не хотела тебя расстраивать. Курс обучения очень интенсивный, потому приезжать я смогу только раз в полгода. Еще раз прости. Теперь за то, что письмо такое короткое. Я не умею писать писем. На кристалле ты найдешь то, что поможет нам встретиться. Если ты, конечно, хочешь этого. До встречи в Си-Джее. Целую. Оля».
Присланный ею программный пакет содержал в себе программу так называемой зеркальной связи. Эффект зеркальной связи состоял в том, что на контакт с человеком в пределах первой Зоны Си-Джея можно было выйти, не покидая виртуального рефлекта своего родного города. Обычно для этого использовали специальные кластеры, не привязанные к какой-либо реальной местности. «Зеркальные» программы давали возможность контактирующим людям не покидать рефлектов тех городов, откуда они выходили на связь, и при этом наблюдать своего собеседника на расстоянии вытянутой руки. Хорошее «зеркало» само по себе стоило дорого, на рынке торговали в основном индийскими и китайскими подделками, но в бандероли было еще что-то.
Софт, который Оля написала сама.
«Поздний ноябрь», версия 2.0.1.2.
Там был дождь.
Совсем как в тот день, когда они встретились.
Вне зависимости от того, где они гуляли, по узким улочкам Третьего округа или по паркам на днепровских холмах, всегда шел дождь. Когда он выходил на связь из дому и попадал в ее личный кластер, то за виртуальным окном тоже слышался шум дождя. Ритмичный стук капель по окну.
Дождь, везде дождь.
Сначала это раздражало, и он даже попросил отключить это. Оля отказалась и сказала, что тогда она вообще не будет звонить.
Он не стал спорить.
Вскоре он привык к этому дождю.
Еще через несколько недель он перестал отключать «стекла» в ожидании ее появления.
«А ты уверен, что это она?» — «Что ты имеешь в виду?» — «Я наводил справки. Колледж Сен-Мартин специализируется на системах искусственного интеллекта в области театрального искусства. Там учат живых актеров играть пьесы вместе с AI-системами. Конечно, на второстепенных ролях, но все равно… Может быть, на связь с тобой выходит не она, а какой-нибудь «эй-ай», которого ей написал местный программер». — «Вряд ли». — «А ты проверял?» — «А зачем?» — «Тебе что, неинтересно?» — «Волоха, не трахай мозги». — «Я знаю ребят, они могут прозвонить аватара, который выходит с тобой на связь». — «Зачем тебе это надо?» — «А мне интересно, продолжает она играть или нет». — «Прекрати». — «Она сделала тебя, Андрюша. Она сделали из тебя то, что ты есть сейчас. Когда ты сюда пришел, ты думал перекантоваться и свалить обратно в какой-нибудь теплый офис. Да и потом первые два месяца смотрел в сторону выхода. А когда пришла она, у тебя эта дурь по поводу карьеры стала выветриваться…» — «Волоха, перестань. Ты как пацан сейчас говоришь». — «Она тебя сделала, Сейчас этой дури почти не осталось». — «Хватит, думай, что ты несешь». — «А ты подумай, подумай хорошенько. Если захочешь узнать, с кем ты сейчас ходишь на свидания в Си-Джее, — только скажи, ребята вмиг узнают». — «Пошел на фиг…» — «Нет проблем, ты только скажи».
