Но когда Кип крикнул: «Мотор!», Татьяна выглядела так, как от нее требовалось. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что Татьяна Фокс не умеет играть!
Съемки фильма быстро подходили к завершению. График работы стал еще более напряженным, чем обычно, но для Татьяны в этом было спасение. Даже когда Джек уезжал в аэропорт, она была на съемках, и так ей было легче — не пришлось прощаться.
Новая няня была похожа на Мелину. Сходство было очевидным. Сарита Роза говорила тихим голосом с сильным акцентом и быстро поладила с Итаном и Эверсон. Татьяна же ее возненавидела.
Оказалось, что Джек был в доме эпицентром положительной энергии, и, когда он уехал, на его месте образовалась зияющая пустота. Татьяна впала в серьезную депрессию. Даже доктор Джи и антидепрессанты не всесильны.
В то время как Татьяна тонула все глубже, Кристин удачно вписалась в новую жизнь и новый коллектив школы Хай-Беверли-Хиллз.
Кристин объявила, что хочет научиться играть, и записалась в школьный театральный кружок. И к немалой досаде Энрике, получила-таки главную роль в весенней постановке мюзикла «Хэлло, Долли!». Такой поворот событий заинтересовал Септембер, она задалась целью поставить голос Кристин и наняла девушке репетитора — того самого, который занимался с Мадонной перед съемками «Эвиты».
Успехи сестры немного приободрили Татьяну. Настроение ей поднимало и то обстоятельство, что относительная легкость, с какой Кристин вписалась в новую обстановку, приводила Джастин в бешенство. И все же Татьяну немного тревожило, что мать решительно не желает знать новую, изменившуюся Кристин — девушку, которая стала с удовольствием ходить в школу, заинтересовалась актерским ремеслом и отшивала взрослых парней ради первого «настоящего Арчи», которым для нее стал умный еврейский мальчик Эммануэль Абрамсон.
Он был звездой школьного телевидения. Местный филиал Эн-би-си взял его на работу и поручил вести новости по молодежной тематике. Его разоблачительный сюжет об опасности так называемых клубных наркотиков, таких как экстази, фокси и мистик, произвел на Кристин такое сильное впечатление, что она дала слово никогда больше с ними не экспериментировать. Она не скрывала, что в восторге от стильного и энергичного Эммануэля, дело дошло до того, что она даже сменила свой собственный стиль в одежде, чтобы ему понравиться. К немалой радости Татьяны, Кристин пожертвовала свои наряды в стиле вамп в пользу бедных и принялась изучать фотографии Кэролайн Биссет, черпая в них вдохновение для создания нового, более утонченного образа.
Единственным, что беспокоило Татьяну в отношениях Кристин и Эммануэля, была его кличка — все, включая Кристин, называли его Мэнни. И Кристин произносила ее раз двести на дню, никак не меньше. Мэнни сказал то, Мэнни сделал это… Всякий раз, когда Татьяна слышала это слово, у нее перед глазами вставал Джек и она ощущала легкий укол в сердце. Мысленно она не раз задавалась вопросом, где он сейчас, чем занимается, но ни разу не говорила о нем вслух. Она фактически запретила Энрике и Кристин упоминать его имя. Ей хватало и того, что Итан и Эверсон иногда лопотали о нем.
Шли недели, но как бы Татьяна ни старалась забыть Джека, его отсутствие со временем ощущалось только острее. Сарита была очень квалифицированной и знающей няней, но она ко всему подходила иначе, чем Джек. Ее привязанность к детям основывалась скорее на практичности, чем на нежности, она не слишком изощрялась, придумывая для близнецов блюда. Кроме того, ока приучила их к «Шоу Констанс Энн». Татьяну это страшно раздражало и тревожило, она боялась, что в конце концов ей придется сдаться и купить им плюшевого панду Пеппи.
Но следы влияния «Джека на все руки» на этом не кончались. Джек создавал в доме особую, теплую атмосферу, Сарита же была воплощением деловитости. Уроженка Мехико-Сити, она относилась к детям с нежной заботой, исправно делала все, что полагалось, но очень мало разговаривала. Что касается Кристин, то она вообще старалась пореже с ней пересекаться, уединяясь, как в убежище, в перестроенной Джеком кабинке. То же можно было сказать и об Энрике. Он стал проводить в доме меньше времени, причем не только и, возможно, даже не столько из-за Сариты, сколько из-за Татьяны.
В последние несколько недель с ней стало очень тяжело общаться. Энрике даже попросил сократить ему рабочее время — Джейрон предложил работу на неполную ставку на студии «Картун плэнит», и Энрике начал работать над неким опусом под названием «Супергерлз и кролик Гу-Гу».
Думая о Джейроне, Татьяна улыбнулась. Лишившись персонального тренера в лице Джека, Джейрон подналег на пончики и в результате прибавил пять фунтов. Он оправдывал свою лень тем, что боится тренироваться в одиночку, потому что якобы Джек — большой специалист по предохранению от травм. Приглашать другого тренера он отказывался. Дело кончилось тем, что Джейрон направил всю свою энергию на организацию вечеринок «Мэри Кэй» для Керра. Тем временем Керр написал большую поэму о пилинге, и она была напечатана в корпоративном бюллетене «Мэри Кэй». Для Керра это было все равно что попасть в список бестселлеров «Нью-Йорк тайме», эта поэма стала его первым напечатанным произведением.
Дверь трейлера Септембер неожиданно распахнулась. Татьяна вздрогнула. Она сидела одна в темноте, вспоминая и размышляя под печальную музыку Аланис Мориетте.
Септембер влетела в трейлер и выключила плеер.
— Как ты можешь слушать эту муть? Неудивительно, что у тебя депрессия. — Она включила свет. — Хватит! Одевайся, ты пойдешь со мной на прощальную вечеринку в «Линк».
Съемки фильма «Грех греха» были завершены. Теперь Татьяне оставалось пережить еще озвучивание, серию рекламных интервью и премьеру. Если к этому списку добавить прощальную вечеринку, то будет уже слишком.
— Я не пойду.
— Татьяна, это прощальная вечеринка, ты играешь в фильме главную роль, если ты не пойдешь, тебя будут считать стервозной особой.
— Они уже и так считают. Септембер задумалась.
— Да, правда. И про меня они, наверное, думают то же самое. — Она пожала плечами. — Ну их, мы можем пообедать в «Спаго».
Татьяна отказалась и от этого.
— Мне нужно домой, к близнецам.
— Что ж, тогда я, наверное, пойду на прощальную вечеринку. Но не волнуйся, я поддержу репутацию стерв за нас обеих, например, могу наорать на официанта.
Татьяна вымученно улыбнулась.
— Послушай, тебе пора кончать переживать из-за Джека. Я тебя никогда еще такой не видела.
— А я никогда так себя не чувствовала.
— Если хочешь, могу одолжить тебе на ночь Роба. Он вернет тебя в мир живых. Только не давай ему болтать о скейтбордах. И о том, как он познакомился с Фредом Дарстом из «Лимп Бизкит». И о том, как он поддерживает содержание жира в организме на уровне восьми процентов. Вообще-то с ним лучше совсем не разговаривать. Пусть он просто придет к тебе, и вы потра…
— Меня это не интересует.
— А что, если я пришлю к тебе Саймона Бейкера, парня из «Гардиан»? — Последнюю завлекалочку Септембер пропела: — У него австралийский акцент.
