Книга Вурдалак - Майкл Слэйд

18: 31

Когда вновь начались неприятности, Джек Ом подсчитывал шансы на успех.

Он сидел за консолью в комнате со стальными стенами, которой был его рассудок, набирал на клавиатуре команды и анализировал цифры, возникающие на экране. Методика, которой он пользовался, стоила ему нескольких месяцев каторжных трудов. Скрупулезно изучив кровавые сцены из видеофильмов, он представил методы убийства в виде рядов двоичных чисел; в основу лег хронометраж последовательности движений. Полученная в итоге сложная математическая формула позволяла вычислить, каковы шансы безнаказанно совершить то или иное преступление. Сейчас компьютер сообщил: то, что Ом задумал сделать ближе к ночи, в высшей степени рискованно. Вероятность уйти незамеченным составляла пятьдесят процентов. Пятьдесят процентов составлял риск провести остаток дней за решеткой.

«Это очень много», — подумал Ом.

Тут-то и начались неприятности. Замигала лампочка, предупреждая: за дверью кто-то есть. Джек нажатием клавиша включил камеры системы безопасности, расположенные снаружи, в холле. На экране тотчас появилась Элейн Тиз.

— Впусти меня, — приказала она.

Ом нажал на кнопку. Стальная перегородка поехала в сторону. За стеной справа от Джека послышались шипение, треск, и дверь заклинило на полпути. У Ома екнуло сердце.

— Я сказала, впусти меня, — озлилась Элейн. В проеме чернела половинка ее силуэта, словно разрубленного топором.

Ом включил резервную систему, и стальная перегородка отъехала в сторону. Однако треск за стеной не прекращался.

— Что за фокусы, Джек?

— Элейн, возникли проблемы. Сегодня мне нельзя выходить.

— Какие проблемы? Ты струсил?

— Элейн, что-то с электропроводкой. Я не могу найти неисправность. Придется вскрывать стену.

— Некогда. Тебе пора. Отправляйся сейчас же.

— Черт побери, я не могу! Неужели непонятно?!

— Джек, цветы уже в пути. Другой такой возможности у нас не будет. Теперь или никогда. Надо, Джек.

— Элейн, шансы пятьдесят на пятьдесят даже без учета этих неполадок.

— Если ты пойдешь на попятную, отсчет жертв прекратится. Мы осрамимся перед полицией, прессой, общественностью. Ты забыл про Причину?

— Элейн, я не могу…

— Я запру тебя, Джек. Навсегда.

На миг в комнате установилось молчание, прерываемое лишь незатихающим потрескиванием за стеной. Ом тупо смотрел на черный силуэт в дверном проеме. Потом вздохнул и спросил:

— Что я должен делать?

— Для начала подключись к ЕНПКС.

Ом очистил экран и набрал код. Когда банки данных Скотланд-Ярда открылись, Элейн прошептала:

— Молодец, Джек. Теперь посмотрим систему безопасности Альберт-холла.

Он что-то набрал на клавиатуре. Появилось другое изображение.

— Со времени твоего визита что-нибудь изменилось?

— Нет.

— Мы не используем взрывчатку, поэтому собаки ничего не почуют, верно?

— Да.

— Один раз ты пробрался мимо них. Проберешься и сегодня.

— Наверное.

— Никакого «наверное». Да или нет? — Да.

— Хорошо. Тогда ступай, — велела она, и черный силуэт исчез из дверного проема.

Джек Ом остался один в обшитом сталью бункере своего сознания с растущей тревогой прислушиваться к нескончаемому потрескиванию.

20: 33

Дебора приподняла юбку и подтянула колготки. Из зеркала на нее глядела незнакомка. Да, но подол все-таки надо опустить, напомнила она себе.

Она расправила юбку и хотела уйти, но вдруг, поддавшись внезапному порыву, ущипнула себя за грудь (этому она научилась у Розанны — подглядела в дамской комнате суда во время памятного разбирательства). Соски напряглись, затвердели и проступили под платьем.

«Попробуй-ка не клюнуть, Цинк», — подумала она с дерзкой улыбкой, и ее пронизала сладостная дрожь. Дебора наслаждалась этим эротическим ощущением, покуда из глубин ее подсознания не поднялась более захватывающая мысль: может быть, Цинк посадит Сакса за то, что он с ней сделал.

20: 35

Из вестибюля отеля «Странд-Палас» Цинк позвонил Деборе в номер. Она велела ему подняться. Чандлер снова пришел в черном, решив, что коль уж показался так ванкуверской мрази из «Ида», отчего бы не выйти в том же прикиде к лондонским «Вратам Ада»?

Цинка и до полета одолевала усталость, а теперь он вовсе валился с ног, обуреваемый единственным желанием — залечь на год в спячку. Он в сотый раз спросил себя, что он делает в Британии. Как, черт побери, он полагает меньше чем за полдня найти доказательства вины Хенглера, успеть на обратный рейс в Ванкувер и во вторник утром явиться в Верховный суд на слушание дела о незаконном аресте?

Из аэропорта они уехали на такси. Цинк вышел у «дома» (так он называл казенную осоровскую квартиру в Лондоне), Дебора поехала дальше, в гостиницу. В клуб нужно было к десяти. Чандлер проклинал себя за то, что предложил сперва перекусить… но, с другой стороны, Дебби впервые оказалась в Лондоне, и бросить ее на произвол судьбы было бы некрасиво. На стук открыла совершенно незнакомая женщина, и Цинк смешался.

— Извините. Ошибся дверью. — Он отступил назад и проверил цифры на дверях. К его удивлению, номер совпал с тем, по которому он звонил из вестибюля. Удивление переросло в ошеломление, когда Цинк узнал красавицу, стоявшую перед ним.

— Дебора? — спросил он потрясенно. Божественное видение улыбнулось — и не отвело глаз.

— Нет. Коринна Грей, — ответила Дебора.

Парадокс притворства в том, что, надевая маску, вы одновременно срываете покровы со своего подлинного я.