– Нет. Уезжайте отсюда.
Автоматные очереди пробили ветровое стекло и ударили по крыше. Джеймисон выстрелил еще раз и проверил, как дела у Мелиссы. Она была за приборной доской и прилично защищена, принимая во внимание все, что творится вокруг.
– Он не сможет уйти, Питер! – крикнула Мелисса, глядя ему прямо в глаза. – Ну, давай же. Садись. Оставь его.
Джеймисон посмотрел на нее, потом на Кейна и сделал пять выстрелов поверх ступеней. Что делать? Сбегать сквозь все это дерьмо за парнем? Это самоубийство. Да и кто такой Кейн, ради которого пришлось бы принести такую жертву? Надо броситься в машину и позволить Мелиссе увезти отсюда свою задницу.
Но что-то все же заставило его подобрать Кейна. Он, словно позабыв о времени, смотрел на очередную жертву, которая лежит на земле, раненная и напуганная. Это, конечно, был не кто иной, как Кейн, но перед глазами Джеймисона словно наяву возник образ Мелиссы, поруганной, избитой и брошенной страдать на пляже Делавера. От этого воспоминания он почувствовал себя отвратительным и беспомощным.
Но на этот раз ему не было необходимости оставаться наедине с подобным чувством. Сегодня он может предотвратить это. И не потерпит поражения.
И это не прихоть «неуправляемого психа». Это нечто такое же всесильное, как «неуправляемый псих», хотя и совершенно не похожее на него. Нечто такое, что давало Джеймисону возможность выбора. Идти или не идти – это решение полностью оставалось за ним.
Душевный покой смыл омерзительно постыдные воспоминания, прибавил уверенности. И вот он уже бежит. Бог мой, бежит, как самый лучший созданный природой атлет. Он был счастлив, осознавал, что поступает хорошо и честно оттого, что бежит под автоматным огнем и принимает все и всяческие решения самостоятельно. Когда стрелять, в кого стрелять, когда замедлить темп… Его вел вперед не какой-то там «неуправляемый псих», все это он, Джеймисон, делал по доброй воле. Пойти и спасти того, кто нуждается в помощи, того, кто помог ему спасти Мелиссу. Никаких провалов на этот раз.
Он добежал до Кейна, опустился на колени, увидел, как сквозь кустарник пробирается снайпер, выстрелил в него и попал.
– Пошли, Кейн! Помоги мне утащить тебя отсюда.
Кейн протянул на всю длину окровавленную руку, чтобы прикрыть рану в груди. Кровь лилась сквозь пальцы, хлестала толстой пенистой струей. Он попытался встать, но не смог.
– Я не могу. Уезжайте.
Джеймисон выскочил из-за укрытия, зная, что остались еще два стрелка, и увидел одного из них. Стрелок слегка приподнял голову и присматривался к «крайслеру» Кейна. Джеймисон тщательно прицелился и выстрелил. Тело стрелка от удара пули приподнялось, и в него стало легче целиться. Джеймисон выстрелил еще раз, и теперь из стрелков остался только один, замаскировавшийся далеко – рядом с входом в Харборплейс.
– Мы уедем вместе, Кейн. Пошли.
Джеймисон чувствовал, что всесилен. Значительно сильнее, чем в обычных условиях. Как «неуправляемый псих», но без его присутствия. Он усадил Кейна и сунул ему под мышку свою левую руку. Боль от инфицированного пулевого ранения ударила ему в голову, отчего он издал пронзительный крик прямо над ухом Кейна. Потом потащил Кейна на боку, чтобы можно было продолжать стрельбу, держа пистолет в здоровой левой руке. Стрелял он в последнего оставшегося в живых снайпера каждые три секунды только для того, чтобы тот не мог поднять головы. Потом помог Кейну забраться в машину, прыгнул на него, а Мелисса тем временем включила заднюю передачу и надавила на газ. Завизжали шины, из-под них пошел дым, и какое-то мгновение они сидели и ждали, когда сотни лошадиных сил сдвинут наконец машину с места хотя бы на дюйм. Когда шины в конце концов вошли в сцепление с асфальтом, Мелисса повернула руль, включила переднюю передачу, и «крайслер» со страшным визгом и сильно кренясь вырвался на улицу и был таков.
Глава двадцатая
Врачам кабинета неотложной помощи потребовалось около двух часов на то, чтобы обработать раны Джеймисона. Чтобы полностью поправиться, сказали они, ему потребуется пробыть несколько дней под наблюдением и несколько недель – для возвращения к полной норме. Пока они заполняли формы госпитализации, Джеймисон отошел в сторону и остановился у палаты Кейна, размышляя над тем, что происходит с Мелиссой.
Он понимал, почему они не разговаривали на пути в поликлинику. Главное, что ее тогда занимало, были раны Джеймисона, жизнь Кейна, равно как и их собственное выживание. Но теперь они были в безопасности. Мелисса пронесла незаконным путем под пальто его пистолет. Он проверил все палаты на этом этаже и перепугал до смерти сестер в предоперационной зоне, потом стал следить за лифтами и лестничными колодцами, снарядив свой пистолет патронами, которые нашел в перчаточнике машины Кейса.
Она сидела рядом с ним на скамейке, но не делала никаких движений, а лишь смотрела вниз, зажав голову руками. Может быть, стресс, вызванный перестрелкой, оказался для нее слишком сильным, а может, она испытывала облегчение из-за того, что оказалась на свободе? Что бы это ни было, ей нужно побыть наедине со своими мыслями. И хотя Джеймисон не был уверен в подлинных причинах подобного состояния, он понимал, что именно это ей сейчас необходимо. Ладно, он подождет. Столько, сколько надо. Ему очень хотелось, чтобы она почувствовала себя лучше, чтобы он мог сесть рядом, гладить ее пальцы, смотреть в ее карие глаза и признаться, что их разрыв произошел по его вине. Сейчас он ясно понимал это и был рад, что у него появился второй шанс.
Звякнул прибывший лифт. Джеймисон сунул руку под пиджак, который висел у него на правом плече, и зажал в руке рукоятку своего пистолета в готовности выхватить его и начать пальбу. Возможно, еще далеко не все закончилось. Может быть, впереди еще маячит смерть.
Двери лифта раскрылись, оттуда стремительно выскочил Блевинс и побежал к Джеймисону, а его люди в черных униформах наводнили белый коридор наподобие вторгшейся армии. Группу возглавлял Блевинс. Он смотрел на перевязанную руку Джеймисона и на бинты вокруг талии. Когда он приблизился к Джеймисону, его люди один за другим покинули образовавшуюся вначале плотную группу и заняли позиции вдоль коридора. Большинство сестер оставили свои занятия, а старшая сестра тем временем брала каждого агента за грудки и требовала объяснить, что происходит.
Блевинс проделал весь путь до Джеймисона бегом, потом остановился и поставил портфель, которым размахивал на ходу.
– Что, черт побери, произошло, Питер? Я только что получил твое сообщение о том, что ты здесь… твою мать, ты в порядке?
Он дотронулся пальцем до руки Джеймисона, попал прямо в рану, заставив Джеймисона резко отдернуть руку. Мелисса поднялась с лавки и встала рядом с Джеймисоном. На лице Блевинса отразилось замешательство и оставалось там все время, пока он, слегка нагнувшись, ласково обнимал ее. Наконец Блевинс отошел немного в сторону и заметил пятна крови на ее голубом платье. Он словно пришел в себя и опять обнял Мелиссу. Громоздкий бронежилет и оружие придали этому жесту неуклюжесть и комичность.
