подождать понедельника. К сожалению, никак иначе не получится.
— Мне это не подходит, — продолжает настаивать клиент, в висках давит. — Я рассчитывал на вашу гибкость. И умение находить варианты, а не отговорки.
Я делаю глубокий вдох, контролирую тон. Хотя мне просто хочется закончить этот разговор.
Клиент новый, а требует как главный заказчик.
Настроение и так скверное.
— Понимаю вас, — я вдавливаю кончик пера в бумагу. — Но моё расписание сформировано с учётом приоритетов каждого клиента. Я не подстраиваюсь в ущерб качеству. Вы бы сами были рады, если бы я перенесла нашу встречу ради другого?
Наступает долгая пауза. Оттягиваю воротник влажной футболки, взмахиваю ладонью. Так жарко…
— Ладно, — наконец отвечает клиент. — Давайте в понедельник.
— Отлично. В десять вам подходит?
— В одиннадцать.
— Прекрасно. В одиннадцать я подъеду к вам.
Закончив разговор, я отбрасываю телефон подальше. Роняю голову на стол, часто дышу.
Меня тянет в сон, окончательно размазывает. Я вслепую тянусь за таблетками и бутылкой воды. Кашель всё-таки вырывается, царапая горло.
Я сама не поняла, как заболела. С утра всё было хорошо, а к вечеру уже едва справляюсь.
Поэтому и перенесла все встречи с пятницы и четверга. Надеюсь за два-три дня быстро прийти в себя, а в воскресенье сделать всё обещанное.
Я держусь на чистом упрямстве. А ещё на том, что мне нужно забрать Кирюшу из садика.
Медленно поднимаюсь. С шипением натягиваю на себя новую одежду. Кожа такая чувствительная, что больно становится.
Мама обещала скоро подъехать, она заберёт Кира к себе. Чтобы малыш ничем от меня не заразился.
Но к закрытию садика мама не успевает. Мне нужно продержаться совсем немного.
Не-а, не смогу.
Двигаться так сложно, словно меня КамАЗ переехал.
Сдаюсь.
— Мара, — моментом раздаётся в трубке, стоит позвонить Савве. — Здравствуй.
— Привет, — хриплю я.
— Что с твоим голосом?
— Заболела. Я… Ты мог бы забрать Кирюшу из садика? Я просто не могу. Забрать и привезти ко мне. Потом мама позаботится обо всём.
— Через сколько его нужно забрать?
— Час. Предупрежу воспитателей. Угу.
Я даже не помню, прощаюсь или нет. Просто заваливаюсь в кровать, натягивая на себя одеяло.
Мне жарко и холодно одновременно. Знобит, испарина собирается на лбу.
Ух, где же я такаю заразу подцепила?
Мне становится вдруг легче. Лицо отдаёт холодком, приятно остужает. Пью что-то тёплое, но горькое.
Так. Стоп. Пью?!
— Лежи.
Летит приказ, когда я пытаюсь подняться. Мужская ладонь давит на моё плечо, удерживая. Разлепляю влажные веки.
— Савва? — прокашливаюсь. — Ты как ко мне попал?!
— У тебя дверь открыта, — с неодобрением. — Хотя от дубликата я бы не отказался. Для таких ситуаций.
— Мечтай. А Кир…
— Ещё в садике.
— Но…
— Ты сказала, что есть час. У меня в запасе ещё сорок минут. Максимум половина из которых уйдёт на дорогу. А теперь — ляг.
— Диктатор.
Я бурчу, но слушаюсь. Голова просто чугунная. И кружится. Я падаю обратно на подушку.
Вполуха слушаю ворчание Дубинина на то, что у меня никаких лекарств нет. И заказать я не додумалась.
Молча поправляю влажное полотенце на лбу, облегченно дышу.
— Может, я тебя так заманивала.
Бормочу, перекатываясь набок. Спиной к мужчине, чтобы не пичкал меня больше своим жаропонижающим. Оно ужасное на вкус.
Савва замолкает. Кажется, я его немного шокировала. Вот так то!
Не все способности прокашляла.
— Достаточно просто позвонить, — я слышу в его словах улыбку. — А не болеть.
— А это план такой, — натягиваю одеяло повыше. — Чтобы тебя заразить. И ты исчез.
— Можешь обманывать саму себя. Тебя вполне устраивает то, что я вернулся. Разве нет?
— Какой ты фантазёр.
Я прикрываю глаза. Раздаётся тихий смешок за спиной, ощущаю лёгкое прикосновение к лицу.
Савва укладывает ладонь мне не лоб, проверяет температуру. А я не отталкиваю.
Кожа у него холодная, это приятно. Ничего большего.
И такая забота…
Ну…
Цепляет? Подкупает?
Заставляет сердечко не только с болезнью бороться, но и с собственными чувствами.
Сплю я отвратительно. Мне душно, жарко, одежда сковывает. Резко подрываюсь от очередного приступа кашля.
Черт. Черт. Черт.
Кирюша.
Как я могла так вырубиться? Шла же его забирать, а сама…
Мать года!
Я проклинаю себя всеми словами, резко собираюсь. Трясу головой, прогоняя странный сон.
Причудится такое! Видно у меня сильная температура, если мне Дубинин снился. Будто ухаживал за мной, отчитывал.
Медленно перебирал мои волосы, рассказывая что-то. И будто совсем плохо не было в тот момент.
Настолько реалистично, что я будто до сих пор чувствую прикосновение его губ к виску и покалывания щетины.
Я замираю на секунду. Может быть, я всё же позвонила Дубинину? Не отключилась раньше времени, а попросила его забрать Кирюшу.
Я тут же тянусь за телефоном. Но он разряжен. А настенные часы показывают, что садик уже закрылся.
О Господи.
Нет, лучше проверить. Потому что мне настолько плохо было, что я даже не уверена, что взаправду разговаривала с клиентом новым.
Тоже могло почудиться.
И никаких следов присутствия Дубинина тоже нет.
Главное то, что сейчас я чувствую себя немного лучше. В горле противно царапает, а глаза жжёт, но хотя бы ходить я могу.
Это уже плюс!
Времени заряжать телефон нет. Он глючный, ещё вечность будет воскресать.
Если я действительно позвонила Савве, то отлично. Встречу их с сыном по дороге.
А если нет… То мне нужно бежать за сыном.
Я выскакиваю на улицу. С удовольствием вдыхаю прохладный вечерний воздух. Сейчас та стадия, когда мне просто жарко.
Я лечу в сторону садика, кручу головой, чтобы никого не пропустить. Когда вливаюсь в поток людей — натягиваю на лицо медицинскую маску.
Чего только не найдёшь в старых вещах.
Пробежка помогает настолько, что я почти не чувствую себя больной, пересекая парк.
Грозной фигуры Дубинина нигде не видно. Значит, мне всё действительно приснилось.
Ладно.
Только почему так иголочкой колет?
— Мама!
Я оборачиваюсь на детский крик, но это какой-то другой мальчик. Катается на горке, привлекает внимание. А мой малыш…
— Мамочка.
Раздаётся знакомый топот крошечных ножек. Кирюша несётся в мою сторону. Пару раз чуть не нападает на асфальт, но всё обходится.
Савва, не ожидавший такой прыти, пытается поспеть за сыном. Но явно отстаёт.
— Привет, — бормочу я сквозь маску.
Кирюша прижимается к моим ногам, я обнимаю его. Но не присаживаюсь, чтобы не заразить.
— Ты стланная, — сын указывает на моё лицо. — Что это?
— Маска. Я болею, но нужно защищать других людей.
— А я не носил…
— Потому что я от тебя заразиться не боюсь.
— Я тоже не боюсь! Я смелый!
— А знаешь, кто ещё
