капель. Поверхность под жидкостью вскипела и начала покрываться густой пеной. Вскоре вся четвертина скрылась в желтоватом облаке. Пузырьки пены стали очень быстро лопаться, открывая золотую монетку.
— Красотища! — Саша склонился над драгоценным металлом, — Что нам эта школа, — засмеялся он, — Давайте обменяем у всех медяки, окунем, да и будем жить безбедно до старости!
— Точно, давайте, — с улыбкой поддержал Антон, — Только стареть быстро придется!
— Почему?
Вдруг золотая монетка со звонким хлопком подскочила и, ударившись об стол, снова стала тусклой медяшкой.
— Эффект сохраняется не дольше минуты.
— Вот облом-то!
— Зато мы точно знаем, — в глазах довольного Антона поблескивал пляшущий под котлом огонь, — Что с варом все хорошо…
Утром в понедельник ребят разбудила Дашка. Она румяная с холоднющими руками и большим снежным комком прискакала в начале восьмого:
— Эй, дрыхли! Там зима наступила!
Ребята прильнули к окнам — на улице все покрылось сплошным белым ковром. Снег огромными хлопьями летел так часто, что было не видно даже озера.
— Офигеть! — удивился Кирилл, — Зима зимой!
— Какое сегодня? — Саша открыл окно и с отливной планки сгреб снег в ладонь.
— Второе ноября. — Антон тоже нагреб пригоршню, сделал небольшой снаряд и подбрасывая его на ладони подмигнул друзьям, — Липкий!
До завтрака ребята выскочили на площадку перед парадным крыльцом. У Главного корпуса уже собралась большая толпа студентов: парни и некоторые девчонки устроили настоящий бой. Скоротечный, но очень беспощадный. Старшекурсников, конечно, было намного меньше, но они брали умением. Похоже, базовый курс заклинаний от профессора Пыж те освоили весьма успешно. Зачарованные снежки градом сыпались на первокурсников не оставляя шанса на спасение. Буквально через несколько минут в ботинках хлюпало, а вся форма оказалась полностью мокрой.
Хорошо, что ребята догадались оставить тетради и учебники сестрам Дроздовым. Оруженосцы, завешанные школьными сумками, имели иммунитет от обстрела снежками, но все равно каждая из них получила по паре-тройке случайных снежных приветов.
Идти в таком виде в трапезную, а тем более на занятия было конечно нельзя. К счастью несколько старшекурсников, сжалившись над поверженными, быстро привели форму ребят в порядок.
Друзья нехотя поднимались по лестнице Главного корпуса — последней парой сегодня была практика по ботанике. Вася уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но она распахнулась, и из кабинета вышел Румянцев:
— О, явился, — уставился он на Антона, — Сегодня Я с тобой дежурю. Лидия Петровна велела приготовить препараты для лабораторной, но я уже все сделал. Тебе осталось собрать и размять в пюре плоды какой-то Шаронии, что ли — это такие мелкие красные шарики с полосками. Растет в лотке на подоконнике левого окна.
Антон нашел в зеленых зарослях лоток с развесистыми лопухами, между которыми во все стороны торчали тонкие ветки унизанные красными шариками. Он быстро обдергал все — набралась большая миска. Антон взял толкушку и с силой надавил на плоды. Раздались мокрые хлопки — лопалась толстая кожура — и из-под толкушки во все стороны брызнул смердящий сок.
Запах был настолько резким, что у всех сразу заслезились глаза, и настолько тошнотворным, что студенты тут же бросились вон из кабинета. В этот момент прозвенел звонок на занятие. Кинувшаяся к двери толпа студентов чуть не сбила с ног профессора Астролябову, которая спешила в кабинет.
— Что происходит?! Почему не на местах?! — сурово вскрикнула она.
— Спросите у своего любимчика! — ухмыльнулся Румянцев, пропуская профессора в кабинет.
— ВТОРЫГИН!!! Что это? — закричала профессор, расталкивая выбегающих студентов. Резкий запах шибанул ей в нос, и она прикрыла его платком.
— Вы сказали раздавить,… — Антон с толкушкой в руках, обливаясь слезами, смотрел на профессора.
— ВОН! Вон из кабинета! — взмахнув рукой, она распахнула все четыре окна. Проворно достав Палочку, профессор тут же опустошила миску с раздавленными плодами и очистила кабинет от подтеков едкого тошнотворного сока.
После пятнадцатиминутного проветривания профессор разрешила всем вернуться в кабинет. Когда студенты, боясь издать хоть звук, расселись по местам, она встала из-за стола и, сверля Антона темными глазами заговорила, почти шепотом:
— Вы решили, господин Вторыгин, объявить мне войну? Уверена, вы её проиграете. Зачем вы взяли эти плоды? Хотели сорвать занятие?
— Вы же сами п-п-по-просили, — недоумевал Антон, — Мне Румянцев сказал…
— Вторыгин, ты че, перегрелся? — закричал Румянцев, — Лидия Петровна, не верьте — я ни при чем!
— Как! — вскрикнул Антон.
— Молчать! — Взвизгнула профессор Астролябова, и вдруг снова перешла на громкий шепот, — Учитесь отвечать за свои поступки! Вы получите взыскание. О дополнительном наказании я сообщу позднее, — она обвела взглядом всех студентов, — Сегодняшняя лабораторная работа сорвана. В качестве компенсации ВСЕ приготовят к среде пятистраничный доклад по сегодняшней теме — скажите спасибо господину Вторыгину, — она снова сверкнула глазами на Антона и, поджав крупные губы, поспешила в лаборантскую.
Румянцев при этом повернулся и, расплывшись в ехидной улыбке, подмигнул Антону:
— Как сам-то?!
— Ах ты, урод! — Саша вскочил, схватил Румянцева за галстук и ворот рубашки и выволок в проход между столами. Не отпуская его, Саша дважды со всей силы впечатал кулак в надменную физиономию, пока подскочившие ребята не схватили его за руку.
Изо рта и носа Румянцева тут же хлынула кровь. Приложив сложенную ладонь ко рту, он выплюнул на нее зуб:
— Конец тебе Крайнов, — он обвел окровавленной рукой всех четверых, — Вам всем конец, инкубаторские…
— Захлопни пасть, — Саша вырвался, и снова кинувшись на Румянцева, повалил его на пол, запрыгнув сверху. Мощнейший прямой удар пришелся тому точно в нос. Противный хруст и кровь брызнула на каменный пол…
Профессор Астролябова услышав шум потасовки, выскочила из лаборантской как раз в тот момент, когда Саша, сидя на Румянцеве, сломал ему нос:
— ПРЕКРАТИТЬ! — заорала она, но Саша уже не смог задержать руку летящую тому в глаз со всей яростью, на какую он только был способен, — Крайнов! Прекратить!
Сашу тут же подхватили Антон и Вася и стащили его с Румянцева, который, кажется, на мгновение отключился.
Виктор Данилов присев на корточки похлопал Румянцева по щекам. Когда тот открыл глаза и заморгал, ничего не понимая, Виктор с Сергеем Щетининым подняли его и посадили на место.
— Вы что, озверели?! — вновь вскрикнула профессор Астролябова, глядя то на Сашу, то на Румянцева. Его физиономия сейчас мало напоминала человеческое лицо — сплошное кровавое пятно со свернутым вбок носом. — Крайнов, вас ждут весьма серьезные последствия! Думаю, что вы можете собирать вещи. Я сейчас-же подам докладную директору. Данилов, Щетинин отведите Румянцева в лазарет. Все свободны!
Еще вчера ребята окрыленные успехом в приготовлении вара рассуждали о том, что жизнь в школе потихоньку налаживается. Еще сегодня утром они счастливо и
