Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
что я способна не только забирать жизнь, но и даровать. Глебу жилось вампиром не так уж плохо. Зацепившись за спасительную идею, я укусила девушку, надеясь, что время еще есть, но вместо счастливой развязки сделала только хуже. Пронзительный крик разрезал ткань умиротворяющей тишины ночи. Кожа девушки покрылась испариной. Внутри ее все пылало. Тело билось в дьявольской пляске. Кости хрустели, ломаясь одна за другой, в то время как конечности извивались в неестественных позах, будто она была не человеком вовсе, а хрупкой игрушкой в руках жестокого кукловода. Я смотрела во все глаза на ужасную картину и не знала, как остановить развернувшийся кошмар. Надежды, что вскоре все прекратится, у меня не было, я видела, как отделяется одна часть тела от другой. Не придумав ничего лучше, я выбрала единственное живое – ее сердце – и вырвала из груди. Только тогда взгляд девушки потух, а лицо наконец покинул отпечаток невыносимой муки.
Самостоятельные исследования стоили слишком дорого, чтобы продолжать. Я не хотела позволить своему сыну пройти через тот же ад, в котором едва ли возможно для таких, какими были мы, исправить сделанное. Слишком много вопросов оставалось без ответа, и я догадывалась, где их можно раздобыть.
Вернувшись в город, я отправилась под покровом ночи в больницу. Добравшись до кабинета доктора незамеченной, принялась искать записи, которые могли бы помочь, но если где и находились открытые исследования о вампиризме, то точно не здесь. Да, в кабинете еще лежали краткие наблюдения Владимира за моей трансформацией, но не более. Искать нужно было в другом месте. Возможно, дома у доктора Смирнова. В конце концов, именно там он мог не скрываться, окруженный созданиями, каким был сам. Порождениями его же крови.
* * *
Рассказ Галины начал напоминать мне изощренную пытку. Вампирша не жалела деталей, описывая свою историю, вот только чем дольше я слушала, тем больше ускользала суть, для чего она все это рассказывала. Поднялся морозный ветер, за которым волной разнеслось потрескивание тонких ветвей. Самым удивительным было ощущение, что дуновение показалось мне скорее контрастным на фоне заснеженной картины. Я не чувствовала больше холода, будто вокруг вовсе и не было зимы. Тело, наоборот, горело, точно пытаясь согреть своего обладателя изнутри, лишь бы дослушать рассказ. Когда уже речь пойдет о Косте, а не о жизни, пусть очень горькой, женщины, которая никогда не планировала стать вампиром и теперь разбиралась с последствиями чужого решения? Нетерпение усиливалось вместе с внутренним жаром, и я поняла, что сдерживаться нет больше ни смысла, ни сил. Я оборвала Галину на полуслове.
– Послушайте, – начала я. – Мне, безусловно, жаль, что все это с вами произошло. Доктор Смирнов получается из рассказа неоднозначной фигурой, но я встречалась с ним лишь раз и не то чтобы стала его ярой фанаткой. Меня ничто с ним не связывает и куда больше беспокоит, как моя семья относится ко всему сказанному. В конце концов, не заставили же вы меня сюда пробираться, просто чтобы рассказать душещипательную историю, правда?
Галина с насмешкой отвела взгляд.
– А она дерзкая, – резюмировала вампирша, обращаясь к Нику.
– И она права. Переходи к делу.
Галина прыснула и отмахнулась, словно разочарованная тем, что никому не было дело до истории ее жизни, к которой оказались причастны одновременно несколько семей в городе. Как бы Галина ни думала про себя, я прекрасно понимала, что каждая человеческая жизнь плотно переплетена с другими, и не всегда мотивы тех или иных поступков осознанно несли зло в чужой дом без спроса. Если доктор Смирнов и поступил плохо с ней, это не значило, что намерение было навредить. Во всяком случае, нельзя судить заочно того, кто лишен права голоса при обсуждении ситуации.
Галина помолчала какое-то время. Ее взгляд блуждал по снежным островкам вблизи деревьев, точно примеряя слова, оставляя лишь те, что идеально садились на костяк уже сказанного.
– Хорошо, Ася, – наконец подала голос она. – Опустим историю о многочисленных подопытных доктора Смирнова, которых он тайно обращал в вампиров. Одних, по его меркам, удачно, как и меня. Другие же умирали, как эта несчастная в момент обращения. Я узнала опытным путем, что не каждое тело способно принять в себя яд вампира, доктор Смирнов же хранил целую статистику в недрах личного кабинета, в самом неприметном закоулке его чертова особняка, открыто описывая все детали и нюансы. Мерзкая работа. Столько бессмысленных жертв и загубленных судеб волей всего одного человека, который считал чужую жизнь разменной монетой в личном исследовании.
– Вы не можете об этом судить, не зная наверняка, что думает сам доктор Смирнов.
Галина недовольно поджала губы, смотря на меня не то с презрением, не то с разочарованием.
– Ты сама не захотела слушать полную историю, так что теперь, будь так добра, не перебивай. Я знаю мотивы доктора, и, поверь, они довольно эгоистичные. Коротко отвечая на главный вопрос, как замешана здесь твоя семья, проще один раз показать, чем рассказать.
Она опустила руку под блузку и выудила из-за пояса свернутый вчетверо бумажный лист, после чего дала знак сыну. Никита послушно подошел к матери, забрал документ и принес мне, точно подчеркивая нейтральность его положения между двумя враждующими сторонами. Это показалось мне довольно смешным, и я усмехнулась: не мог же он правда считать, что у наших отношений могло быть будущее после предательства? Продолжать любить того, кто теперь не потенциально мог навредить моей семье, а предпринимал к этому активное действие? Плохо же он меня знал.
Развернув лист, я увидела печатное свидетельство об усыновлении Никиты и не поняла, на что обратить внимание. В конце концов, что я могла об этом знать? Никогда в жизни не видела подобных документов и вряд ли бы догадалась, чему он посвящен, если бы не крупное и весьма конкретное заглавие. Пробежавшись по тексту, я в недоумении посмотрела на Галину и развела руками, как бы говоря: «И что?»
– Подпись, Ася, – мягким тоном уточнила она.
Я опустила взгляд к последней строке: чуть правее от круглой печати местного отдела ЗАГСа красовалась витиеватая подпись, которую я видела много раз за свою жизнь. Подпись принадлежала не кому иному, как моему отцу.
– И что это значит? Мой отец не работает в ЗАГСе. Как он вообще мог подписать нечто подобное? Не понимаю.
– В маленьких городках вроде нашего, как выяснилось, один человек может быть причастен к нескольким регулирующим органам, если того потребует нехватка кадров. И твой папаша оказался в тот год руководителем городского ЗАГСа. Ненадолго, но этого
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
