половину этажа. После этого случая книги под запретом.
— Какой кошмар, — вытаращилась я на него, закрывая рот рукой, — но я так и не поняла, в чём разница? Ну в смысле, почему некроманты могут, а обычные маги нет?
— Тут всё просто. Некроманты используют некротику, другим же она недоступна. Если ты решишь подтянуть некротическую энергию, — прервал он мой следующий вопрос на подходе, — то в лучшем случае ты умрёшь.
— А в худшем?
— А в худшем — умрёшь в мучениях. Некроманты свои секреты хранили ревностно, даже очень. Ты можешь перечитать все их книги, но сама суть, а именно правильное использование некротики, там просто отсутствует. В этом и вся проблема.
Глава 21
В дальнейших обсуждениях слухов про кладбище мы доехали до Песчанок. Первое, что бросилось в глаза, — высокий частокол, окружающий поселение. Сумерки сгущались, и оценить размеры деревеньки я смогла только по зажжённым в окнах да на улицах огнях. Мы без проблем въехали, объяснив страже, что ищем трактир. Хотя назвать их стражниками можно с большой натяжкой: по сути это были просто деревенские жители, вооруженные кто во что горазд. Корона не выделяла профессиональную охрану в мелкие селения, а свой гарнизон может иметь только город.
Мы двинулись по главной улице в сторону трактира. Ну, точнее Винс сказал, что это главная улица, на самом же деле это была довольно узкая дорога без тротуара, на которой и две телеги-то не разъедутся. Какое-либо покрытие отсутствовало, просто хорошо утрамбованная земля, и на этом всё. Одноэтажные домики ютились к оградам, пряча сады от лишних глаз. Жилище старосты легко угадывалось даже на мой ненасмотренный взгляд: оно хоть как-то отличалось от серой массы одинаковых полуразвалюх высоким коньком и резными крашеными ставнями.
Большинство жителей сидело по домам, а те, кто встречался на улице, обращали на четырёх незнакомых всадников не больше внимания, чем на облупившуюся краску на ставнях. Наверное, в приграничном городе привыкли к незнакомцам, или же подростки не вызывали чувства опасности. На границе с древним кладбищем поди опасения были совершенно иного порядка.
В конце улицы возвышался трактир — старенький двухэтажный деревянный домик с почерневшей от времени вывеской. Разобрать название я так и не смогла. Мы спешились, Винс пошёл привязывать лошадей, а мы зашли в здание. Внутри всё оказалось ещё беднее, чем снаружи. Столики со стульями, казалось, застали ещё войну, и не все из них её пережили. Занавески на окнах посерели от старости, а напольный ковёр местами поела моль.
Пара столов у дальней стенки заняли другие путники. Несколько человек обернулись посмотреть, кто вошёл, но тут же развернулись обратно и продолжили свои дела, не обращая на нас больше никакого внимания.
— Проходите-проходите! Я трактирщик, звать меня Томом. Располагайтесь, — встретил нас с улыбкой седой старик с жидкой бородой, вышедший из подсобки, — сейчас подойду к вам.
Мы выбрали стол поближе к печке. Ощутив спиной тепло огня, я расплылась в блаженной улыбке. Пока старик относил кувшин другим посетителям, Винс присоединился к нам.
— Звиняйте, путники, — развёл руками трактирщик, — ночь почти, из еды только куриная похлёбка, хлеб, да козий сыр.
— Неси, — согласились мы. Действие зелья уже начало выветриваться, и голод давал о себе знать. — И горячего чаю.
— Дык нету чая-то, мы деревенька небогатая, — опять развел он руками, извиняясь.
— А что есть? — без особой надежны уточнила подруга.
— Травяной настой, вкусный.
Не имея альтернативы пришлось согласиться на настой, очень уж хотелось горяченького.
Дед опять расплылся в улыбке и засеменил в подсобку, довольно скоро вынырнув оттуда с большим подносом. От тарелок с похлёбкой шёл ароматный запах мясного бульона. Краюшка белого хлеба и большой кусок сыра ещё больше разожгли аппетит. Ели молча, наслаждаясь простой, но вкусной и, главное, горячей пищей. Травяной настой и правда оказался приятный и согревающий. Я не разобрала состава, а вот Ния с Винсом определили, что вместо сахара явно использован митник, он же сахарная трава. Много растёт на болотах и вблизи рек.
— Не припомню в округе болот, — почесал затылок наш маг. Ну разве что в Долине Праха и в лесу около.
Аарон покосился на него и отставил недопитый стакан настоя.
Видя, что с едой мы закончили, Том мгновенно материализовался около нас с несползающей щербатой улыбкой.
— Брать комнату будете? Как раз три свободны.
— Но нас же четверо, — возразила Ния.
Он ещё шире улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
— «В тесноте да не в обиде», как бишь там говорится?
— Неважно, — прервал нас Винсент, — скажи, Том, можно у вас тут обменять лошадей на повозку? Желательно крытую.
— Можно-то оно можно, токмо ночь на дворе, конюх-то наш местный — человек рабочий, спит уже давнёхонько. Не положено будить-то, — ответил дед, теребя пальцами кончик бороды.
Маг нахмурился, это явно рушило наш план. Он задумчиво оглядел нас, но мы лишь растеряно переглядывались.
— Мы пока подумаем, — ответил он Тому, и тот спешно покинул нас, забрав пустые тарелки. — Плохо. Мы теряем время.
Он откинулся на спинку лавки и скрестил руки на груди.
— Думаешь, преследователи успеют сюда? — спроси Аарон и оглянулся к двери, будто опасался, что они вот-вот войдут в трактир.
— Могут, — хмуро буркнул он, — исключать нельзя.
— Слушайте, мы уже двое суток на ногах, — вскинул руки Аарон, под его глазами залегли приличные синяки, — нам надо отдохнуть. Ещё одна бессонная ночь, и нам будет без разницы, поймают нас или нет.
Я кивнула. Скорее всего выглядела я тоже не лучше и всё сильнее ощущала жуткую усталость. Мысли о кровати и сне заполонили собой всю голову. Не менее измученная Ния страдальчески посмотрела на своего парня.
— Ладно, — нехотя согласился Винс, — мы остановимся до рассвета, но потом крайне быстро свалим из города. Выбора сейчас всё равно нет, а идти пешком ночью так близко от границы Мортвуда я не рискну.
Он жестом подозвал трактирщика.
— Во сколько встает ваш конюх?
— Дык, с рассветом, — ответил тот.
— Отлично. Мы возьмём две комнаты.
— Но нас же четверо!
— Две. Комнаты.
Взглядом маг приказал нам замолчать и не спорить. Дед хлопнул в ладоши и пригласил следовать за ним. Мы поднялись вверх по крайне скрипучей лестнице, я всерьёз опасалась, что она развалится прямо под нами.
Второй этаж представлял из себя узкий коридор с трёмя дверьми с каждой стороны. В конце прохода у окна ютился колченогий столик с пыльной вазой и ссохшимися цветами. Магический светильник практически разрядился и тускло освещал местами потрескавшуюся на дереве краску.
— Ваши комнаты — две последние у окна. Спокойненькой ночи, путники.
Старик
