Правда? У меня ведь рука Мидаса, только мое прикосновение не в золото превращает. А разрушает, ломает и угнетает. Одно дело мечтать быть с Анной, но совсем другое — рискнуть и попытать удачу. Я ощущаю на себе взгляды всех и осознаю насколько одинок в своих мыслях.
В следующий момент у меня перед лицом оказывается Белиал, яростный и с огромными рогами.
"Не заговаривай мне зубы, мальчишка. Ты любишь ее или нет?" — шипит он.
Одного взгляда на остальных достаточно, чтобы понять, его вопрос слышу только я.
"Да, я люблю ее", — даю ему мысленный ответ.
"Тогда чего ты боишься?"
Я сглатываю.
"Что из-за меня она не сможет воспользоваться мечом. Из-за того, что я делал, из-за того, какой я есть."
"Ты должен перебороть этот страх. Отпусти свое прошлое и сосредоточься на любви. Ты изменился, откройся будущему. Ты уже не тот эгоистичный мальчишка, которого я отваживал от своей дочери. Женись на ней и подари вам время для исполнения пророчества. Кроме того Фарзуф скоро найдет ее и узнает правду. А так ты спасешь ее. Понимаешь?"
Он говорит так уверенно, но это кажется таким невероятным. Свадьба? Анна заслуживает все и даже больше, но это же просто нереально.
"При всем моем уважении, Князь Белиал, времени на церемонию у нас нет."
"Эти мелочи оставь мне."
"Но…"
"Если любишь, — гремит у меня в ушах, — женись. Конец обсуждению."
Взгляды так и душат.
— Мне нужно немного побыть одному, — бормочу я. Мне нужен воздух.
Я разворачиваюсь, мчусь к задней двери и открываю ее, мне в лицо бьет теплый морской воздух. Встав на краю дока, я смотрю вдаль на простор Тихого океана и ощущаю себя крошечной песчинкой.
Жениться на Анне.
Может быть Белиал уже давно вынашивал такой вариант. Надеялся, что Коуп тайно женится на Анне и, таким образом, убережет от моего отца. Но ведь Анна и Коуп влюблялись? В отличие от меня.
Всю жизнь я был эгоистом. И сейчас я не верю внутреннему голосу, вопящему; "Да, сделай ее своей, наконец вы будете вместе!" А вдруг мною снова движет эгоизм? Я надавливаю подушечками пальцев себе на глаза и вспоминаю, как Анна стояла на сцене во время саммита в Нью-Йорке. Вспоминаю, с каким ужасом думал, что Рахаб убьет ее. Единственной моей мыслью тогда было, что мой нож войдет ему в голову быстрее, чем он успеет нажать на курок.
Я способен на самоотверженность.
Прикрываю глаза. Надо разложить все по полочкам.
Я — любимый мужчина Анны. И я тоже люблю ее. Следовательно, только я могу сделать то, о чем мы говорили. А то, что мне при этой мысли нестерпимо хорошо на душе, не делает меня эгоистом. Это только доказывает, что я живой мужчина, которому есть ради кого дышать.
Я устал бояться.
Набрав полную грудь воздуха, я иду обратно, навстречу своему будущему. Анна встречает меня в дверях, всем своим видом выражая мне поддержку. Я беру ее руку и переплетаю наши пальцы. Затем веду в комнату с домашним кинотеатром, мое любимое место в этом особняке.
Мы опускаемся на красные бархатные кресла и я обращаюсь к ней, продолжая держать за руку. Меня едва не разрывает от всего, что хочется сказать. Но Анна опережает меня.
— Послушай, я не знаю, что папа сказал тебе, но я не позволю ему давить. Ты не обязан. Я придумаю, как спрятаться от Фарзуфа.
Прежде чем я расскажу ей о том, что говорил ее отец, мне необходимо кое-что уточнить.
— Ты не сможешь вечно скрываться, Анна.
— Да, но я не хочу, чтобы мы женились только по этой причине.
Я опускаю глаза к нашим переплетенным рукам. Возможно, страх и подтолкнул нас, но не он стал основной причиной принятия такого решения. Дал бы Белиал свое благословение, если бы не нависшая опасность? Задумался бы ли я о таком?
— Я скажу ему, что против, — говорит она.
Мой взгляд устремляется на нее. Меня словно ледяной водой обливает. Она пытается подняться, но я перехватываю ее за руки.
— Ты не хочешь выходить за меня? — Может она сомневается?
— Конечно хочу, но и ты должен этого хотеть. Причем по другой причине.
— Я на все ради тебя готов — ради твоей безопасности, — пытаюсь объяснить. — Когда я думаю о том, что с тобой могли сделать сыновья Тамуза…
— Причина не та, — шепчет Анна. — Мы не можем.
Она снова пытается отстраниться, а меня так и тянет ругнуться. У меня плохо выходят объяснения. Признаваться в чувствах сложнее, чем доносить факты.
— Анна…
— Отпусти меня, Кай. — Черт, она расстроилась. Я все испортил.
— Не надо, пожалуйста, — прошу я. — Господи, милая, не умею я так. У меня не получается. Ты же всегда этого хотела.
Она закрывает глаза.
— Это было давно. Когда я считала себя нормальной. Я не хотела становиться такой.
И мне не хотелось бы видеть ее такой мечущейся и замкнутой. Я хочу, чтобы все ее мечты сбылись.
— Именно это я и пытался донести до твоего отца. У нас не хватит времени на пышную церемонию, как и на сшитые на заказ наряды…
— Эй, погоди. — Она поднимает руку и одаривает меня непонятным взглядом. — Не нужны мне никакие сказочные прибамбасы. Для меня важен сам брак, а не свадебные торжества. Мы можем быть хоть в пижамах, ведь главное то, что мы храним у себя в сердцах.
— Но… Я хочу дать тебе все. — Я смотрю на ее чудесное личико, пытаясь понять, как сделать правильнее. Чего она хочет?
— Кай, пожалуйста, скажи мне, о чем ты думаешь. У нас не так много времени на принятие решения.
Решения? Неужели она считает, что я сомневаюсь?
— Я…
Она внимательно смотрит на меня, словно пытаясь что-то для себя понять. А единственное, о чем думаю я, что я могу сделать, — это так просто. Так банально. И в то же время так не похоже на меня. Все еще держа ее за руку, я опускаюсь на одно колено и смотрю ей в глаза.
— Моя милая и сладкая Анна. Я люблю тебя… и я хочу жениться на тебе. — Стоп, не так. Черт, я же должен был задать вопрос, а не отвечать за себя. — Но только, если и ты этого хочешь. Ты же хочешь? Правда? В смысле, ты это сделаешь? — Да говори уже! — Ты выйдешь за меня?
Она счастливо смеется и падает на колени, обнимает мое лицо и нежно целует. Мы целуемся снова и снова, но она так и не отвечает.
— А ответа ждать еще долго? А то я начинаю нервничать.
Она отстраняется и встречается со мной полным веселья взглядом.
— Да, Кай. Я выйду за тебя.
Слаще слов и не придумать. На этот раз за поцелуем тянусь я и обнимаю ее, чтобы скрыть дрожь в руках. Еще никогда я не был так счастлив. А потом с поздравлениями врываются наши друзья, а я только и могу, что улыбаться, как идиот, и говорить:
