Так я и не заставляю, просто, раз моему рассказу поверили даже Светлые, то эта версия не противоречит местной мифологии и легендам.
Мы поговорили ещё минут пятнадцать, после чего Сузи проводила меня к себе в комнату, и пока я забирал вещи, собрала мне еды в дорогу.
С землянами я попрощался тепло, хотя и чувствовалась некоторая напряженность из-за того, что меня обокрали на их земле. Надеюсь, этот инцидент не станет той чёрной кошкой, которая разрушит наше хорошее отношение. Да и данные в долг деньги часто ставят крест даже на крепкой дружбе. Но я не жалел о том, что помог землякам финансово, они и правда могли влипнуть довольно серьёзно и, задержав оплату рабочим, похоронить свою репутацию честных людей. А подобное могло поставить крест на всех проектах, как тех, которые они уже начали претворять в жизнь, так и на все последующие.
Когда покидал Глинушку, прошёл по строящемуся мосту и ещё раз внимательно пригляделся к рабочим, выискивая признаки начинающейся чесотки. К моему сожалению, никто из артельщиков не чесался. Возможно, проклятию на шёлке надо больше времени, чтобы сработать, но дальше ждать мне было совсем не с руки. Если всё же чесотка у вора начнётся позже, его вычислят земляне.
Удалившись от деревни на пару километров, я углубился в небольшой лесок и дал волю злости. Это я Видару говорил, что меня мало волнует случившаяся кража, на самом деле я был в бешенстве. Попадись мне сейчас на глаза этот воришка, я бы убивал его медленно, неторопливо и болезненно. Срубив и переломав десяток деревьев, немного успокоился, а когда расколол несколько крупных камней, то почувствовал, как злость отступает. Не уходит окончательно, а словно удаляется, оставаясь на горизонте внимания.
Мне и правда не так уж был нужен этот браслет Ночных Охотниц, тем более повреждённый. Я так и не придумал, что с ним делать. Но это была моя вещь! Мой трофей! И кто-то меня его лишил. Однако, злость злостью, но я также понимал, что если вора сразу не поймали за руку, и он как-то обошёл проклятие шёлковой ткани, то, скорее всего, он останется безнаказанным. Это жизнь, и в ней происходят самые неприятные случайности. Скорее всего, вор собирался выкрасть кассу группы Видара, а мой рюкзак просто подвернулся под руку. Так бывает, но почему же мне так трудно с этим смириться и забыть, ведь я потерял то, что мне, по сути, не нужно.
Из-за этих мыслей тренировка по выделению чистой праны из энергетических потоков Ядра получалась из рук вон. Раздражение и злость — плохое подспорье, когда требуется чистота и сосредоточенность мыслей. После двух десятков провалов отложил освоение «Истинного Доспеха Духа» на то время, когда полностью успокоюсь, и принялся отрабатывать копейные ката и обычный Разряд, не забывая разность в пыль встречающиеся по пути камни Руной Дес, заодно упражняясь и в Магии Иллюзии.
К месту, указанному Сузи, я вышел за час до заката. Малый Храм Ишида, носящий поэтичное название «Обитель чистых мыслей», расположился в низине между трёх холмов и был окаймлён быстрыми ручьями. Вокруг самой постройки, чем-то напомнившей мне храм Гефеста в Афинах, тянулись сады плодовых деревьев. Яблони, груши, вишня, черешня, причём в посадках проглядывала какая-то явная система, чтобы понять которую, надо было, видимо, окинуть местность с высоты храмовой крыши.
Остановившись пред ажурным мостиком, по которому едва ли смогли бы пройти два человека в ряд, перекинутым через ручей, я сошёл с дорожки и уселся прямо на траву. В том настроении, в котором я пребывал этим вечером, посещать подобные места было недальновидно. Мне потребовалось полчаса дыхательных гимнастик и глубокой медитации, чтобы наконец-то справиться со своей злостью. Почувствовав, что моё дыхание стало лёгким и свободным, я открыл глаза и увидел на противоположном берегу ручейка терпеливо ожидающего меня жреца.
На вид лет сорока, самые обычные одежды без каких-либо знаков различия и символов. Если бы не его ранг Алмаза, то этого человека можно было бы принять за обычного послушника. Так как других посетителей в это время перед Храмом не было, то встречал он, скорее всего, именно меня.
Поднявшись на ноги, я коротко поклонился и жестом попросил разрешения пройти по мосточку. Увидев благосклонный кивок, перешёл по мосту, который помнил времена до Падения и, встав в двух шагах от служителя Ишида, поклонился со всем уважением. Жрец ответил не менее глубоким поклоном.
— Рэйвен Александрит. — Представился я.
— Фолоп Манель, настоятель этой Обители. — Ответно назвал своё имя служитель. — Мы вас ждали.
— Ждали? — Моё удивление неподдельно, я ещё этим утром не знал даже о существовании этого Храма.
— Не сегодня, — с лёгкой улыбкой пояснил, — а ждали вообще. До нас дошли вести, что Книга по прошествии трёх сотен лет выбрала нового Шерифа.
— Поверьте, я этого не просил. — Нахмурился я.
— Так и бывает, молодой человек, так и бывает. — С сочувствующей улыбкой покачал головой жрец. — Прогуляемся? — Предложил служитель, махнув рукой в сторону раскинувшегося у стен храма сада.
— Если угостите яблоками. — Моё условие явно шутливое, и настоятель это понимает.
— Рекомендую сорт Полуденной Сладости, — жрец указывает на яблоню, ветки которой сгибаются почти до самой земли, настолько на них много яблок.
Неспешным прогулочным шагом мы двинулись дальше. Жрец немного впереди, я в полуметре позади справа.
— Рассказывайте, молодой человек, у вас, наверное, много вопросов о Книге, о Её выборе.
— Вообще-то я пришёл к вам не поэтому. — Видимо, Фолоп Менель не ждал такого ответа, остановился и внимательно посмотрел на меня.
— Тогда позвольте вопрос, Шериф. Что же вас привело под эти древние стены? — Сказав это, служитель сорвал сочное яблоко и протянул его мне.
— Меня интересуют два вопроса. Первый, — на моей ладони формируется Руна Дес, — с вашего позволения, я хотел бы изучить Руны. И второй, мне бы хотелось пройти ритуал «Мысль, обращённая в себя».
— Неожиданно, неожиданно, вы ешьте яблочко, а я пока подумаю. — Покачал головой служитель Ишида.
Послушно откусив яблоко, удивился, насколько оно сочное и обладающее какой-то по особенному лёгкой сладостью. Столь вкусных яблок я не ел даже на Земле. Не прошло и десяти секунд, как в моих руках остался только хвостик.
— Что вы знаете о Рунах, Шериф? — Спросил жрец и, кивнув на тропу, предложил пройтись.
— Руны — это фрагменты Древней, Изначальной или, говоря иначе,
