Хок замер, глядя на неё, а потом обернулся в поисках противника.
Тот и не думал прятаться. Он стоял на крепостной стене в десятке метров от него. Между ними была пропасть, потому что часть стены обвалилась. Разбойник, не двигаясь, смотрел на Хока, опустив арбалет с длинным ложем.
Это был высокий мужчина в чёрных, исцарапанных латах. На его лице была жутковатая маска, вырезанная из дерева. Это деревянное лицо мало походило на человеческое, у него не было носа, а из оскаленного рта с опущенными уголками торчали вверх и вниз огромные загнутые клыки. Высокие надбровные дуги имели заострённую форму, на лбу змеились странные узоры, опоясывающие три толстых выступающих рога с заострёнными концами. В прорезях для глаз была темнота, но Хок знал, что негодяй его видит. Тот какое-то время стоял неподвижно, словно хотел, чтоб противник по-хорошему рассмотрел его, а потом развернулся и побежал по стене в сторону донжона. Мгновение — и он скрылся в тёмном дверном проёме, ведущим в башню. При этом Хок убедился, что на затылке у него прикреплена такая же маска, а между ними во все стороны торчат грязные спутанные патлы длинных волос.
Хок издал свирепое рычание и бросился следом. Он с лёгкостью перескочил через провал между участками стены и вскоре был уже возле входа в башню. Он увидел впереди закручивающуюся по часовой стрелке винтовую лестницу и снова отскочил назад, услышав наверху дробный грохот. Спустя мгновение по ступеням скатился обломок круглой колонны и, укатившись дальше по крепостной стене, сорвался с неё во двор. Хок начал быстро подниматься по лестнице. Внутри у него всё кипело от ярости, но он чувствовал в глубине души напряжённое спокойствие. Его чувства обострились, и он готов был среагировать на любую неожиданность. Вскоре ему пришлось это сделать, потому что сверху послышался уже знакомый дробный грохот. Вместо того чтоб отступить, он рванулся вперёд, увидев над лестницей узкое световое окно. Подпрыгнув, он ухватился рукой за его нижний край и подтянулся, поджав ноги. Мимо прокатился ещё один кусок злополучной колонны.
Он снова начал подниматься, и когда впереди уже был виден проём двери, ведущей в башню, на него осыпался целый град камней, словно обрушилась часть стены над его головой. Он тут же отступил к стене и прижался к ней спиной. К счастью, большая часть камней не попала в него, а те, что попали, не причинили вреда. И спустя мгновение он снова бросился вперёд и, вбежав в башню, замер.
Он стоял на балке стропил потолка, достаточно широкой, чтоб передвигаться по ней, но явно не подходящей для хорошей драки. Далеко внизу он увидел нижний зал с кучами камней и щебня, и хищно торчащими из них обломанными кусками брёвен. Он осмотрелся в поисках противника и увидел его на стропилах в другом конце зала. Тот ждал его, держа в левой руке меч. Теперь Хок взглянул на его правую руку и убедился, что острый крюк прикреплен не на кисть руки, а на культю. Разбойник, действительно, был калекой.
- Ты зря убил девушку, - процедил Хок, вытаскивая из ножен меч.
- Я сделал это для тебя, - раздался в тишине приглушённый маской голос. – Ты же пришёл убить меня, верно? Я знаю тебя, и все эти разговоры про подельников в ограблении купца – чистая ложь. Я слишком хорошо тебя знаю. Я мог несколько раз убить тебя, но я хочу, чтоб ты знал, за что и от чьей руки ты умираешь.
- Расскажи мне, - пожал плечами Хок.
- Лучше я покажу, - ответил тот и ловко подцепил своим крюком завязку масок, разом сорвав их и бросив вниз, где они упали на битый камень.
Хок вглядывался в почерневшее от грязи, худое лицо, обезображенное выжженным на лбу клеймом. Не сразу, но всё-таки он узнал его, и с удивлением почувствовал, как к его ненависти добавилась жалость и смятение. Это был Алонсо Кабрера, так внезапно исчезнувший из луара. Он не вспоминал о нём довольно давно, и даже не задавался вопросом, куда он делся после того, как его изгнали алкорцы. Вот, значит, чем он занялся, решил мстить за своё увечье всему миру.
- Видишь? – Кабрера продемонстрировал ему крюк, а потом указал им на своё лицо. – Это твоя работа! Это ты взялся защищать эту мерзавку Моро, которая меня оговорила. Я не крал её серьги и Деллану рассказал правду, но он поверил ей! И меня приговорили, как последнего вора, к клеймению и отсечению правой руки! Но ничего! Я умею драться левой! По этим стропилам я хожу, как по земле. И я тебя убью здесь и сейчас! А потом доберусь до Моро, даже если мне придётся выцарапывать её из дворца альдора!
- Не придётся. Её там нет, - ответил Хок, хмуро глядя на него. – Её обвинили в шпионаже в пользу Сен-Марко и приговорили к смерти.
- Тем лучше. Значит, я покончу с тобой и смогу вздохнуть спокойно.
- Послушай меня, Алонсо, - заговорил Хок, делая шаг к нему. Он невольно взглянул вниз и замер. – Ты, конечно, можешь меня убить, но лучше пойдём со мной. Ты же знаешь, что при современном уровне медицины твои травмы не фатальны. Тебе вернут руку и уберут этот шрам на лбу.
- Конечно, рука вырастет, как отрубленная лапка у лягушки! Я помню, как нам объясняли это в школе. И клеймо тоже залечат. А что потом, а? Потом меня буду судить как преступника, и поставят перед выбором: переделка психики или Пиркфордская колония. Так? Или ты собираешься молчать о моих подвигах? Ты ведь знаешь, сколько людей я убил? Ты дашь против меня показания в Звёздном трибунале? Расскажешь, как я застрелил ради шутки эту девицу, а потом ещё и повесил её? Только этого достаточно для приговора. Нет, Хок, я предпочитаю остаться здесь и наводить ужас на быдло, живущее в деревнях. Они должны бояться меня, служить мне и давать мне всё, что я захочу: женщин еду и деньги. А когда они обнищают, я пойду искать новые хлебные места. Я скоплю достаточно, чтоб устроиться в этом мире так, чтоб никого не интересовали мои увечья, чтоб все боялись меня и покорялись мне! Я буду властелином этого дремучего мирка! Потому что я умнее их всех!
