– Молчи, тварь! – прохрипел очнувшийся бандит. – Ты что натворила, сука? Я тебя кормил, поил, из дерьма вытащил да к делу приставил, а ты мне вот как отплатила!
– Как ты сказал, Тишенька? – недобро усмехнулась женщина. – Далась тебе эта шалава? Ну, вот пусть так и будет, как ты решил. Врозь так врозь!
– Вот так, Щербатый, – усмехнулся Будищев. – Выходит, ты нам совсем не нужен!
– Погоди! – испугался уголовник. – Я за себя выкуп дам! У меня деньги есть, золотишко тоже, камни всякие. Все отдам, только не убивай!
– Ошибся ты, братан, мне это не нужно, – покачал головой Дмитрий, потом обернулся к приятелю: – А тебе?
– Нет, – отказался Шматов. – Не будет счастья от такого богатства. Много крови безвинных на нем.
– А на вас ее меньше? – изумился бандит.
– Может, и не меньше, – не стал спорить Федя. – Только ведь дружки твои, которых я порешил, они ведь не безвинные. А за такую погань бог простит!
– Я знаю, где его ухоронки, – вмешалась женщина. – Возьмете с собой, все вам открою, ничего не потаю!
Услышав это предложение, однополчане переглянулись, после чего Будищев веско сказал:
– Значит так, красавица. Решай сейчас. Если ты проститутка по кличке Лаура, то иди себе с богом на все четыре стороны! А если зовут тебя Дунька, то есть Евдокия, и ты вдова нашего боевого товарища, от которого у тебя сын, то пошли с нами. Мы своих не бросаем!
– Вот оно как? – широко распахнула глаза та, потом вздрогнула всем телом, будто сбрасывая с себя наваждение, и твердым голосом сказала: – Я с вами!
– Тварь! – простонал висящий на балке бандит, но Федор не стал его больше слушать, а подхватив все еще валяющийся под ногами топор, проломил ему обухом голову.
После чего он подхватил еле живого товарища на руки и поволок наружу, крикнув Дуне, чтобы забрала оружие Дмитрия, дескать, ругаться будет, если потеряем чего.
– Ой, мне же тоже вещи собрать надо! – всполошилась та.
– Так собирай, только не долго, и тащи к экипажу.
– Ага, – кивнула женщина и пулей умчалась к себе.
– Ишь ты, какая шустрая! – только и успел сказать ей вслед Шматов.
– Спасибо, Федя, – тихонько шепнул другу Будищев. – Век не забуду!
– Свои люди, сочтемся, – ухмыльнулся тот, запихивая приятеля в карету. – Ты вон как здорово сказал, мы, мол, своих не бросаем! Ровно батюшка на проповеди.
– Сам в шоке от такого красноречия, – отозвался Дмитрий и обессиленно откинулся на спинку дивана.
Минут через пять к ним присоединилась растрепанная Евдокия в распахнутой лисьей шубе, непонятно как удерживающая в руках чемодан, саквояж, узел с какими-то вещами и две шляпные коробки. Заскочив с разбегу внутрь, она плюхнулась на сиденье и принялась рассовывать свой багаж по углам.
– Трогаем, что ли? – осведомился Шматов, устраиваясь на козлах.
– Быстрее, Феденька, – отозвалась Дуня и, с опаской посмотрев на Будищева, добавила извиняющимся тоном: – А то я ненароком свечку опрокинула. Того и гляди пожар будет!
– О как! – покачал головой подпоручик, никак не ожидавший подобной инициативности.
– Ничто, – по-своему поняла она его опасения. – На дворе уж белый день, даст бог никто не угорит, а Тишку с дружками не сразу хватятся!
– Ладно. Лучше расскажи, кто меня заказал?
– Так старообрядцы же! Человек от них приходил, приказчик купцов Прохоровых.
– И чем же я им насолил?
– Так ведь адвокат, которого вы в Рыбачьей слободе подстрелили возле церкви, из ихних будет. Вот и озлились!
– Что за Прохоровы? – задумался Дмитрий. – Что-то не припомню таких среди первогильдейцев.
– Нет, эти во второй обретаются, да и что им в первый ряд лезть? Они свои дела в тайности ведут.
Будищев мало что знал о староверах. Вроде как последователи протопопа Аввакума и противники патриарха Никона, или все же наоборот? Крестятся как-то не так и попов не признают. Короче, что-то вроде иеговистов в его времени, разве что по домам не ходят и журналы не раздают. Люди вроде меж собой сплоченные, но особо никуда не лезущие. И то, что кто-то из них решил расправиться с Дмитрием, сильно его задело.
– Ну-ка показывай дорогу! – велел он Дуне.
– Господь с вами, Дмитрий Николаевич! – испугалась теперь уже бывшая проститутка. – На вас же лица нет, ей-ей покойники краше выглядят! На что вам к ним теперь ехать?
– Не мельтеши, – бесцеремонно оборвал ее подпоручик. – Паровозы надо давить, пока они чайники! Сегодня какие-то сраные купчики решили, что могут офицера из царской охраны заказать, а завтра что захотят?
* * *
Порфирий Никифорович Прохоров[64] повидал в жизни всякого. Его не раз и не два пытались ограбить и даже убить. Ему приходилось терять близких, а однажды он даже разорился и едва не угодил в долговую тюрьму, но пришедшие на помощь родственники и единоверцы смогли выручить, а после дали средства на первое обзаведение. Как клещ он тогда вцепился в новое дело и работал не щадя ни себя, ни других. И вот выкарабкался же! Но ни до, ни после не приходилось ему испытывать такой страх, как в тот не по-зимнему солнечный день.
– Удивляюсь я вам, ваше степенство, – жутко улыбнулся еще не зажившими губами странный человек. – Все у вас есть, дом – полная чаша, жена молодая, детки славные, а вы с террористами связались. На государя императора покушались…
– Я никогда…
– Молчать! Будете говорить, когда я разрешу.
– Х-хорошо, – сглотнул купец.
– Чаша терпения государственных служб переполнена! Мы не намерены более попустительствовать таким, как вы. Поддерживаете убийц и бандитов? Значит, сами ничуть не лучше и с вами поступят соответственно!
– Но…
– Вам что, ногу прострелить, чтобы лучше доходило?
– Не надо.
– Господин Крашенинников был организатором покушения на его величество и понес вполне заслуженное наказание. Или вы не согласны?
– Я? Я не знаю… а как же закон?
– Как мило! Всякий раз, когда таких, как вы, берут за задницу, вы начинаете вспоминать о законах! Скажите на милость, а каким законом руководствовалось ваше степенство, когда отдавало приказ похитить и убить заместителя начальника царской охраны?
– К-какого заместителя?
– Меня! А я, знаете ли, очень не люблю, когда меня хватают и подвергают пыткам.
– Пыткам?
– А вы думаете, я на карнавал собрался и сам себе морду разрисовал?
– Нет, что вы… но я не отдавал подобных приказов!
– А вот арестованные бандиты и ваш приказчик дают совершенно другие показания!
