году тарифа Мак-Кинли, братья Окснард и сами построили один завод в Небраске и еще один – в калифорнийском городе Чино38. Как указывал Генри Хэвемайер, тариф Мак-Кинли однозначно способствовал расцвету свеклосахарной промышленности в США. Все же не стоит забывать, что этот законопроект в равной степени являлся итогом пропаганды и лоббирования, которыми занимались Ньюлендс, Майрик, Окснард и Шпрекельс39.
Это лобби апеллировало к популярной идее, согласно которой точки производства США передвигались на запад, в то время как железные дороги и орошение предоставляли бескрайние просторы земли, открытой для сельского хозяйства, в том числе и для выращивания сахарной свеклы. Закон Кэри от 1894 года, благодаря которому частным предприятиям стало легче конструировать огромные ирригационные сооружения, ускорил развитие свеклосахарной промышленности в Юте, Мичигане и на Великих равнинах. В 1890-х годах лагеря инженеров раскинулись в долине реки Норт-Платт, пройдя через Колорадо, Вайоминг и Небраску. После масштабных переговоров о правах на воду рабочие прорывали сотни каналов и ирригационных путей, строили впечатляющие дамбы и взрывали горы. В то время это был самый крупный проект по орошению земель в США, и на его осуществление ушло двадцать лет40.
Спустя три года после принятия Закона Кэри свеклосахарная промышленность США получила еще один импульс к развитию. Его привнес Закон Дингли от 1897 года, который ввел высокие пошлины на немецкий свекловичный сахар. В довершение всего, сахарная промышленность Кубы временно прекратила всю свою деятельность во время Войны за независимость, что, безусловно, было только на руку зародившейся свеклосахарной промышленности США. Шпрекельс предвидел новую систему тарифов и в 1896 году вновь отправился в Германию, чтобы изучить самые последние достижения в переработке сахарной свеклы, а также заказать оборудование для гигантского свеклосахарного комплекса в калифорнийской долине Салинас – при этом необходимо заметить, что половина вложенного им капитала исходила от Треста. Новый завод увеличил объем продукции Шпрекельса в восемь раз и превратил Калифорнию в ведущего национального производителя сахарной свеклы. Промышленный городок, выстроенный вокруг завода, Шпрекельс даже назвал своим именем. Тем временем братья Окснард, при поддержке нью-йоркского банковского капитала, быстро расширили свой бизнес сначала до Колорадо, а затем – до долины Ред-Ривер в Миннесоте41.
В 1902 году, том самом, когда Закон Ньюлендса о мелиорации земель послужил толчком к развитию ирригационных проектов в засушливых областях американского запада, на сцену вышел не кто иной, как Генри Хэвемайер, заключивший довольно необычный союз с Церковью Иисуса Христа Святых последних дней. Спустя пятьдесят лет после провальной авантюры с сахарной свеклой, предпринятой в 1840-х годах (см. главу 4), мормоны снова попытались начать производство свекловичного сахара. Они стремились восстановить свои средства, сильно оскудевшие после конфискаций имущества и гонений со стороны федерального государства, причиной которых была мормонская практика многоженства, считавшаяся преступлением. Изначально лидеры мормонов хотели производить сахар из сорго, но эксперименты, проведенные в Канзасе, заставили их отказаться от этой идеи. Теперь фермеры-мормоны переключились на свеклу, осознав, что ее выращивание прекрасно вписывается в их сельскохозяйственный цикл и к тому же дает полезные побочные продукты, такие как корм для скота. Успех первого мормонского свеклосахарного завода распалил аппетиты лидеров Церкви Иисуса Христа Святых последних дней и заставил их задуматься о расширении. В поиске потенциальных партнеров они и вспомнили про Хэвемайера. Несомненно, перспектива такого партнерства вызвала тревогу у последователей мормонской церкви, которые опасались внешних аморальных влияний42.
Хэвемайер, и без того уверенный в потенциале свеклосахарной промышленности, посчитал крайне выгодным сотрудничество с мормонской церковью, убеждавшей своих фермеров в том, что выращивание свеклы было их религиозным долгом, поскольку такая вера оказывалась лучшей гарантией непрерывных поставок. В 1902 году он по весьма щедрой цене приобрел половину акций мормонской сахарной компании, предоставив ей химикаты, машины и опыт агрономов, которые позволили мормонам построить еще два завода в Айдахо. В 1907 году три компании слились в одну, которая расширила свою деятельность на Вашингтон, Орегон и Неваду. Впрочем, союз Треста и Церкви Иисуса Христа Святых последних дней вели бизнес так, что в 1911 году Палата представителей, в которой тогда преобладали демократы, потребовала провести расследование. В итоге Чарльз Уилсон Нибли, мормон и глава «Сахарной компании Юты и Айдахо», был вынужден выкупить долю Треста. Без лишних сожалений Нибли продолжал препятствовать конкурентам из Юты и Айдахо, что позволяло ему удерживать низкие цены на свеклу и искусственно завышать цены на сахар. В конце концов его заставили сложить полномочия – причем сделали это его же фермеры, которые перестали ему подчиняться и угрожали просто раскидать по полю семена, идущие на очередной урожай, если цены на сахарную свеклу останутся на столь же неутешительном уровне43.
Трест, Уолл-стрит и Мануэль Рионда
Когда в 1907 году умер Генри Хэвемайер, а год спустя за ним последовал и Клаус Шпрекельс Старший, границы Американского сахарного королевства были уже очерчены: оно протянулось от Тихого океана до Карибского моря, а его деятельность вбирала в себя возделывание, обработку и рафинирование сахарной свеклы и тростника. Закон Дингли (1897) открыл новые пути для развития национальной свеклосахарной промышленности, в которую очень скоро предстояло вовлечься и представителям Треста. Еще через год военная экспансия США в страны Карибского бассейна предоставила Тресту дополнительную возможность для капиталовложений в сахарную отрасль: Трест строил и покупал заводы на Кубе и на Пуэрто-Рико, приобретая там неочищенный сахар, не облагающийся высокими пошлинами; затем он импортировал этот сахар на свои рафинадные заводы на Восточном побережье США и продавал как конечный продукт на защищенном американском рынке. Американское сахарное королевство имело тесные связи с финансовыми кругами Уолл-стрит, и ему приходилось балансировать между соблюдением национальных интересов, ориентированных на свеклосахарную промышленность, и геополитическими обязательствами страны, призывающими ее открыть свой рынок для зависимых территорий, в сахарной отрасли которых все явственнее доминировал Трест.
Интересно, что первые шаги, направленные на расширение и переход к реальному производству сахара в странах Карибского бассейна, были сделаны задолго до испано-американской войны 1898 года. В 1890 году Генри Хэвемайер и его двоюродный брат Чарльз Сенф в сопровождении жен побывали на Кубе, намереваясь приобрести там землю и построить большой завод. Два года спустя этот завод начал свою деятельность как «Тринидадская сахарная компания». Гостей приветствовал Эдвин Аткинс, владелец бостонского рафинадного завода, также входившего в Трест. В седьмой главе мы уже говорили о том, что Аткинс, заметный американский сахарный плантатор, познакомил Кубу с ботаническим опытом ученых Гарварда, позволившим улучшить качество сахарного тростника. Визит Хэвемайера состоялся незадолго до заключения Договора Фостера – Кановаса (1891), приведшего к «Соглашению о взаимном сотрудничестве»
