копы и некоторые из них выпучивают глаза на нелепое количество тел, разбросанных по зданию.
Судя по всему, охранники Ашера убили в гараже пятнадцать своих людей. Вместе с четырнадцатью, смерть которых я наблюдала по камерам наблюдения, тринадцатью, которые были мертвы до этого, и охранником, которому перерезали горло, количество трупов достигает умопомрачительных сорока трех.
Рене не просто нанял несколько человек.
Он нанял небольшую армию.
И они потерпели неудачу.
Я узнала, что Ксавье и другие двенадцать человек, которые были с ними в коридоре, смогли так быстро добраться до нас, потому что живут на этаже ниже нашего, а это еще одна мера безопасности, о которой необходимо знать. Они даже не объяснили это копам.
Не стали они обсуждать и свою пуленепробиваемую одежду.
Вместо этого Ашер и вся команда охраны до приезда копов надели поверх рубашек неуклюжие пуленепробиваемые жилеты, а затем убедительно объяснили, что нападавшие попали только в их жилеты. Они даже успели спрятать все пули, выпущенные в них, в пакет Ziploc для улик до приезда полиции.
— Значит, ни одна из этих камер ничего не зафиксировала? — спрашивает Ашера женщина-детектив.
Опять.
Он вздыхает, явно раздраженный.
— Они стерли их и выключили, прежде чем я их всех убил.
— Хорошо, — говорит она, но явно ему не верит. — А все это оружие?
— Легальное. У меня есть лицензии, если вы хотите их увидеть.
— Вы можете переслать копии на электронную почту, указанную в моей карточке.
Ашер кивает, скрестив руки. Он, несомненно, уже закончил это интервью, и я не могу его винить. Я бы тоже так думала, если бы подверглась такому же уровню проверки. Вместо этого, когда они прибыли, офицеры бросили взгляд на рвоту на полу, на что Ксавье грубо указал, что она моя, и отодвинулись от меня подальше.
Поскольку в тревожной комнате тоже нужно быть начеку, я сказала, что спряталась под кроватью и ничего не видела, пока Ашер не позвал меня вниз, когда все закончилось. Посмотрев на рвоту еще раз, они не стали оспаривать мой рассказ. Ксавьер, конечно, посчитал это уморительным.
Коп, наконец, кивает Ашеру, чтобы тот уходил, и присоединяется ко мне на диване, где я не так уж незаметно подслушивала.
Я прислоняюсь головой к его плечу и вдыхаю его знакомый запах.
— Что мы теперь будем делать?
— Я отвезу тебя к Винсу.
Я тут же выпрямляюсь.
— Нет. Ни в коем случае.
— Почему нет? Он может защитить тебя.
— Пока ты будешь делать что именно?
— Полицейские пришли к Рене домой, чтобы вызвать его на допрос, но его уже нет. Там только Виола с их детьми. Я собираюсь его выследить.
— И когда ты его поймаешь?
— Я передам его в полицию. — Это должно быть утверждение, но он говорит так, будто это вопрос.
— Передашь? — спрашиваю я с сомнением.
— Да, — говорит он с большей уверенностью. — Я уезжаю, чтобы найти его. Это не обсуждается. Ты не будешь в безопасности, пока он не умрет или не окажется за решеткой. — Его глаза опасно блестят при свете. — Я бы предпочел, чтобы он умер, но знаю, что ты этого не хочешь. Я пойду на компромисс, но не в этом вопросе. Я иду за ним.
— Хорошо. Но я не пойду к Винсу.
— Почему? Его дом — самое безопасное место для тебя сейчас. Ты не можешь оставаться здесь. Это активное место преступления. Ксавьер поедет с тобой.
— Я не пойду к семье Романо, Ашер.
— Винс не просто Романо. Он и моя семья тоже.
— Я знаю это, и я ничего не имею против него, но это не меняет того факта, что он Романо. А обращение к Романо после такого нападения будет плохо выглядеть на совете.
— К черту этот чертов совет, Люси. Я забочусь о тебе.
— Но ты также заботишься о своей компании.
— Не так сильно, как я люблю тебя.
Не думаю, что мне когда-нибудь надоедят эти три слова.
И именно потому, что я чувствую то же самое, я замечаю, что он чувствует сейчас.
— Ашер… Ты боишься? — спрашиваю я, удивляясь.
— Нет, я рационально обеспокоен.
Я вздыхаю, потому что это так близко к признанию.
— С Ксавьером я буду в безопасности, куда бы мы ни пошли. Это не обязательно должно быть место Винса. Рене слишком занят в бегах, чтобы снова преследовать меня.
— Ты этого не знаешь.
— Тогда я буду прятаться, пока ты его не найдешь, но не у Винса. Это не будет за счет твоего будущего в «Блэк Энтерпрайз».
— Куда еще ты можешь пойти?
— В Вейзерли.
Он насмехается.
— Это слишком очевидно. Ты же жила там раньше.
— Благодаря тебе об этом ничего не известно. И единственные люди, которые знают, что я там жила, живут в моем холле. Я проберусь туда, а они даже не будут знать, что я там.
— И ты останешься в общежитии, несмотря на то, что Рене мог в прошлом опросить твоих соседей по комнате и узнать, что ты там жила?
Я задумалась.
— Если бы он ходил и спрашивал обо мне, Эйми бы мне сказала. Половина девочек в зале — команда Эйми. У нее везде есть информаторы.
— Это все равно риск.
— Это мой риск.
— Нет, это не так. Не тогда, когда я люблю тебя.
Я счастливо вздыхаю, но мне все же удается сказать то, что должно быть сказано:
— Прекрасно, но это значит, что преследовать Рене — не твой риск, потому что, — быстро бормочу я, — я тоже тебя люблю.
— Что?
Я застонала и сказала громче:
— Я люблю тебя.
Я совсем не так представляла себе, как впервые произнесу эти слова, и, судя по шокированному выражению лица Ашера, он тоже так не думал.
— Ты любишь меня?
Когда я киваю, он закрывает расстояние между нами и грубо целует меня.
Он отстраняется и требует:
— Скажи это еще раз.
— Я люблю тебя. — На этот раз мой голос тверже, увереннее.
Он прижимается лбом к моему, смотрит мне в глаза и говорит:
— Хорошо. Ты можешь остаться в Вейзерли, но я приставлю к тебе трех охранников. Я попрошу команду безопасности получить доступ к записям с камер Винса, и всегда будет одна группа проникновения и одна группа эвакуации менее чем в шестидесяти секундах от тебя. Тремя твоими охранниками будут Ксавьер, твой ночной охранник и Бастиан.
— Но…
— Не обсуждается. Я пошел на компромисс, так что тебе тоже придется.
Я вздыхаю, но говорю:
— Знаешь, ты очень сексуальный, когда говоришь со мной своим голосом в зале заседаний.
Ашер откидывает голову назад в беззаботном
