«Я дорога тебе? Я твой выбор?» – с затаённой надеждой спросила Анюта.
– Да, мы будем вместе столько, сколько нам отвела жизнь, – повторил Олег вместе со своим голосом на старой записи. Бритоус не сводил глаз с скитальца. Он всё видел и понял. Когда запись окончилась, а виртуальный луч, мерцая, угас, Советник сказал:
– Это ещё одна загадка, которая останется на счету Двоеверия. Либо Альфа держит вас под контролем даже после физической смерти, либо вы правда любили её. Правда полюбили чудовище…
Олег поднял на него покрасневшие, безмерно усталые глаза, голос скитальца звучал спокойно, как речь познавшего истину человека:
– Она не чудовище, она моя жизнь. Я не могу бороться против правды о собственной жизни, которую вы мне рассказали, ведь купил её за великую цену, но никогда не предам любимую женщину, не предам свою семью и не стану помогать Двоеверию. Если вы хотели что-то узнать от меня, то лучше убейте – мне уже всё равно. Я не предам своих близких и ни слова не скажу против Нави.
– Вы защищаете чудовищ, Олег, страшных чудовищ, которые ещё покажут себя, и тогда вы, быть может, скажете: «Вот к чему привела моя любовь и идеалы…».
В маленьком подвале загустела удушливая тишина. Олег не стал отвечать, и Отче-Советник сам о чём-то задумался:
– Знаете, Олег, ваша Анюта очень похожа на одну девочку, которую я видел до Обледенения, когда ещё не было ничего этого – путанной веры в идолов, подземных племён и холодов по десять месяцев к ряду, когда царила нормальная жизнь со своими проблемами и мелкими неурядицами, когда мы считали, что наступил век личных мини-компьютеров и «Три Дэ» голограмм. Мы с семьёй выбирались на море раз в год, там я и встретил Его вместе с дочерью – девочка с голубыми глазами и русыми волосами, умная и необычная. Как сейчас помню имя – Вика. Как две капли воды – ваша Навья жена. Должно быть замёрзла вместе с отцом, когда грянул холод.
– Сколько же вам Зим? – спросил старый скиталец.
– Мне очень много лет, – устало улыбнулся ему окольцованный и замолчал, задумчиво глядя перед собой – Бритоус решал дальнейшую судьбу Олега. За дверью глухо бормотали голоса, кажется, Ольга о чём-то разговаривала с дружинниками в горнице наверху. В подвале было прохладно, сломанная на два рожка люстра чертила на потолке неровный круг света.
– Что же мне с вами делать, Олег? – тяжело выдохнул Бритоус. – Вы очень опасны, вы слишком много узнали о нас, но не хотите встать на сторону Двоеверия. Вы правда уникальный человек – двадцать Зим прожили наравне с Навью, видели племя изнутри и знаете о нём больше, чем кто-либо. Мне следовало бы убить вас или вовсе не допускать чтобы вы добрались до Китежа целым. Но кто может знать, что случится в будущем? Таланта предвидеть события Двоеверию порой отчаянно не хватает. Для нас нет сложности в том, чтобы прозреть грядущее в смутных образах, но вот верно истолковать… На это необходимо особое мастерство, можно сказать врождённый дар.
– Судьба предопределена, но Мокошь всегда даёт выбор, – напомнил Олег и окольцованный с ним согласился:
– Вы и не представляете, как много путей у неё припасено для каждого из ныне живущих. Начинаешь завидовать ведунам и ведуньям подземного племени, ведь они чаще угадывают, чем ошибаются. Двоеверие пыталось и ваши действия предсказать...
– Мои? – удивился скиталец.
– Да, ваши. Но у нас не всё так гладко выходит, как у Матери Нави. «Королева» видит яснее и плетёт свои игры, расставляя в нужных местах людей и предметы, а наш «Король» лишь пытается овладеть этим искусством. Например, в одном из видений, вы добрались до Берегини и убили её, погубив наши планы. Немудрено, что от столь дурного итога не плохо было бы преодостерчься.
– Кто знает, если вы не убьёте меня, я быть может успею навредить Берегине… – ухмыльнулся Олег.
– Нет, не успеете. Ксении вообще сейчас в Китеже нет – она далеко: отбыла в Монастырь, там скоро начнётся война.
Взгляд скитальца метнулся к глазам Бритоуса. Он старался понять: не лжёт ли ему окольцованный? Но тот смотрел на Олега спокойно и ясно:
– Я замещаю владычицу, на должности окольничего. Она ушла с сильным войском – тайно, в обход всех общин. Монастырь не ждёт нападения, христиан просто раздавят. Такой итог тоже вполне вероятен, хотя ждали от Ксении совершенно другого. Новая война между людьми была нам совсем не к чему. Наш «ферзь» выбивается из-под рук, преследуя, как ей кажется, более важные и личные интересы. Мы недооценили эту женщину, хотя, клянусь, с её-то характером это воистину невозможно! Видели бы вы Ксюшу в самом начале пути, когда она прижгла «Перуницей» полгорода.
– Теперь-то вы меня точно убьете... – обреченно сказал старый скиталец.
– Почему?
– Вы слишком много мне рассказали. Когда люди пускаются в объяснения и начинают открывать свои тайны, они либо доверяют свою жизнь полностью, либо сами не собираются оставлять слушателя в живых. Я много раз оценивал людей по словам, когда они ещё не сделали ничего.
Окольцованный сурово смотрел на Олега. Убить Бритоусу и правда было легко, даже не имея подходящего оружия под рукой.
– Если сделаете это, то сделайте тихо, – устало прикрыл скиталец глаза. – Там наверху девочка Лиза, она сирота, я встретил её по пути в Китеж и просил Ольгу, чтобы вы её приютили. Ей некуда идти, у неё нет дома, нет семьи, нет родных. Если у неё не будет даже угла пережить Долгую Зиму, то она точно сгинет от
