штука, которая гнала тебя сквозь снежное марево.
Как прикосновение Айвеллин, превращающее тебя в послушную восторженную куколку.
Как приказ «сесть и не двигаться», после которого ты сидишь и не двигаешься.
Я вздохнула.
– Тот разговор, который случился пару дней назад, – начала я.
Кондор посмотрел на меня недовольно и демонстративно закатил глаза.
– Кажется, я извинился. Если этого недостаточно…
– Я… я о другом. – Я нахмурилась. – Я спросила тебя, в чем суть вашей миссии.
– Хочешь узнать, в чем она заключается? – взгляд волшебника смягчился.
– Да. – Я медленно, четко кивнула. – Очень хочу. И о своих предшественницах тоже.
– Хорошо, – согласился Кондор с подозрительной легкостью. – Я все тебе расскажу после прогулки с Блэкторном. – Он вдруг вздохнул и, не заметив, как я пристально вглядываюсь куда-то в глубину сада за стеклом, добавил, словно бы извинялся: – На самом деле, я хотел рассказать тебе это еще позавчера, но ты была слишком напугана, милая. Мари?
Он протянул руку, чтобы дотронуться до моего плеча, будто подумал, что я в ступоре, и тут увидел то же, что и я.
Того же человека.
– Ну, – философски заметил Кондор. – Я не сомневался, что мы встретим кого-нибудь невероятно неприятного.
Андре Форжо, красивый, как бог весны, увидел нас сквозь оконное стекло быстрее, чем мы успели что-то придумать. Он вышел из сада целенаправленно, в полной уверенности, что ему будут рады. Сегодня он был одет не так ярко, как в прошлый раз, но из кармана бежевого сюртука торчал ярко-алый цветок, а на шейном платке сияла брошка с зеленым камнем.
– Да неужели, – сказал Форжо, торжествующе улыбаясь и переводя взгляд с Кондора на меня и обратно. – Я вижу Юлиана дель Эйве во дворце рядом с живой женщиной, а не в пыльной библиотеке в обществе книжных призраков!
– И вам доброго дня, господин Форжо, – Кондор улыбнулся ему.
Взгляд его при этом оставался не слишком добрым.
Я спрятала руки за спину и порадовалась, что в дворцовых коридорах было не слишком тепло, поэтому снять пальто и перчатки меня не просили.
– С чего вдруг ты почтил вниманием нашу обитель разврата и праздности? – голос у Форжо был довольно высоким, но приятным, с восхитительными серебристыми призвуками.
«Таким голосом, – подумала я, – можно сказать любую гадость, но ее примут за комплимент».
– Работа, Форжо. – Кондор отвечал так же спокойно, но мне казалось, что он готов схватить меня за руку и бежать подальше отсюда. – Леди Мари Лидделл, позвольте представить вам Андре Форжо, придворного щеголя, красавца и сплетника.
– Я предпочитаю говорить, что я мастер рассказывать истории, леди Лидделл.
Форжо поклонился, не отрывая от меня взгляда, жадного, изучающего и полного странного, наигранного восхищения.
– И талантливого историка, да, этого не отнять, – добавил Кондор с плохо прикрытой иронией. – И большого любителя разнообразия. Леди Лидделл, Андре, связывают со мной исключительно деловые отношения. Я ее опекун.
– В смы… – Глаза Форжо, невероятной красоты оттенка, стали огромными от искреннего удивления, а потом он прищурился, догадавшись, и улыбнулся тонко и понимающе. – Ох, неужели…
– Я надеюсь, – сказал Кондор вкрадчиво. – Ты понимаешь, что твоя догадка не должна выйти за пределы твоей головы?
Я бросила на Кондора удивленный взгляд.
То есть, надо было устроить целое представление в кабинете, чтобы потом так просто разболтать все первому встречному? Да еще и тому, кого только что при мне назвали сплетником, а он не стал это отрицать?!
Форжо задрал подбородок и фыркнул:
– Еще бы мне не понимать, – сказал он очень серьезно. Так серьезно, что это было неожиданно для меня. – Мое горло находится слишком близко от рук Феликса, а он, сам знаешь, не церемонится, если кто-то лезет в игру его брата и сбивает фигуры с шахматной доски. Значит, леди Лидделл у нас в гостях. – Он снова посмотрел на меня. – Я очарован, зеленоглазая фея.
И Андре Форжо протянул мне ладонь, обтянутую светлой перчаткой.
Я пожала его руку, двигаясь осторожно, как почуявшее опасность животное, и Андре рассмеялся:
– У вас твердая рука, леди Лидделл, – сказал он. – Твердая рука и колючий взгляд. Буду рад снова встретить вас во дворце. А сейчас, увы, у меня дела. – Он улыбнулся и, кивнув Кондору, добавил: – Творческий процесс. Муза, она такая, любит приходить к поэтам в моменты утончённого одиночества.
Кондор криво улыбнулся в ответ.
Когда Форжо исчез, я вопросительно посмотрела на волшебника.
– Ничего не хочешь мне объяснить?
Кондор дернул уголком рта, словно пытался не то оскалиться в ответ, не то улыбнуться, но сдержал себя.
– Андре очень близок с Феликсом, – ответил он. – Он узнал бы, кто ты такая, одним из первых, потому что Феликс обязательно втянет его в игру, хочет сам Форжо этого или нет. На мой взгляд, если уж так случилось, что мы столкнулись с ним, то лучше открыться ему, чем соврать. Мало ли, как он потом решит напомнить об этом вранье.
– Феликс – это брат Дара, – сказала я, вспомнив «Книгу лордов» и утренний разговор. – То есть… его высочества Антуана, – поправилась я под ироничным взглядом чародея.
– Постарайся больше так не оговариваться, милая, – посоветовал Кондор. – Особенно на людях.
***
Блэкторн действительно знал тайные тропы внутри дворца. Даже не так: он знал сам дворец, знал ритмы, по которому жили его обитатели, знал обычаи и законы этой жизни. И стоял над всем этим.
– Жизнь при дворе – не праздник и не развлечение, леди Лидделл, – сказал он мне, пока мы шли по просторному залу. – Скорее, это похоже на ежедневный спектакль, где у каждого есть своя маска и своя роль. И у вас. И у его высочества. И у меня. И у Птицы, как бы ему ни хотелось думать иначе.
Кондор закатил глаза, но промолчал.
Бальный зал был пуст и безлюден, потому что по правилам его открывали лишь во время праздников, чтобы впустить сюда толпу нарядно одетых придворных, музыкантов, акробатов и много кого еще. А потом закрыть до следующего бала.
Но у господина Блэкторна были ключи – все ключи от всех комнат замка – и право проводить в них того, кто должен там оказаться. К примеру, почетную гостью в сопровождении друга королевской семьи, ворчливого, недовольного волшебника, который смотрелся здесь чужаком.
Точно так же, как я.
И как сам Блэкторн.
– И спектакль, конечно, костюмированный, – сказала я.
– Несомненно, леди Лидделл. К слову, у меня в кабинете сейчас лежит ваша одежда. – Блэкторн улыбнулся. – Ее прислали из лавки, где вы ее оставили, на ваше новое имя, что вызвало некоторую путаницу среди слуг. Потому что им это имя еще не
