китайскую атомную бомбу. В следующей главе мы перенесемся во вторую половину ХХ в. и рассмотрим историю развития науки в период холодной войны и после нее. Идеологические конфликты продолжали формировать развитие современной науки, но новыми способами и в новых областях{557}.
Глава 8
Генетические государства
Масао Цудзуки знал, что дела обстоят ужасно, но все же оказался не готов к тому, что увидел по прибытии в Хиросиму. Человеческие тела под обломками зданий, люди с изуродованными лицами, дети, страдающие кровавой рвотой, – трудно было поверить, что одна бомба может причинить столько страданий. Цудзуки, профессор Токийского императорского университета, был одним из первых ученых, прибывших в Хиросиму после атомной бомбардировки 6 августа 1945 г. В последующие дни он осматривал выживших и проводил вскрытие погибших, детально описывая медицинское воздействие взрыва. «Ожоговое действие было настолько сильным и тяжелым, что кожа [у пострадавших] была обожжена на всю толщину», – сообщил он. Цудзуки также задокументировал, сколько выживших пострадало от «атомной лучевой болезни». У тех, кто не погиб от взрыва, развивались тревожные симптомы – рвота, кровопотеря, лихорадка. Пациенты с наиболее тяжелой степенью поражения, как правило, умирали в течение недели{558}.
Сразу после бомбардировок внимание Цудзуки было сосредоточено на непосредственном и наиболее заметном воздействии взрыва, но вскоре он переключился на исследование возможных долгосрочных последствий применения атомного оружия. Год спустя Цудзуки заявил, что ученые не до конца понимают, как воздействие радиации может повлиять на «эмбрионы, детей и потомков» тех, кто пережил атомную бомбардировку. С 1920-х гг. ученые знали, что радиация вызывает генетические мутации. Но до августа 1945 г. никто не задумывался над тем, что это может означать для человечества. Могут ли эти мутации передаваться будущим поколениям? Могут ли те, кто подвергся воздействию атомной радиации, иметь здоровых детей? Нам нужны «исследования наследственности», предупредил Цудзуки. Эти опасения разделяли многие ученые не только в Японии, но и в США. «Если бы они могли предвидеть последствия этого через тысячу лет… они бы предпочли погибнуть от бомб», – говорил о выживших при бомбардировке американский генетик Герман Джозеф Мёллер, получивший в 1946 г. Нобелевскую премию по физиологии и медицине за исследование мутагенного действия радиации. «В половых клетках выживших могут быть заложены сотни тысяч крошечных бомб замедленного действия», – предостерегал Мёллер, имея в виду риск опасных генетических мутаций, которые могли быть переданы следующим поколениям{559}.
Учитывая широкое общественное беспокойство внутри страны и за рубежом, власти США решили, что нужно что-то делать, тем более что к тому времени Япония капитулировала и находилась под американской оккупацией. В ноябре 1946 г. президент Гарри Трумэн распорядился создать Комиссию по изучению последствий атомных взрывов при Национальной академии наук США. Комиссии было поручено отследить краткосрочные и долгосрочные последствия атомной бомбардировки для здоровья выживших, известных в Японии как хибакуся («подвергшиеся воздействию взрыва»). Основная часть ее работы касалась генетического воздействия взрывов. «Уникальная возможность изучить генетические эффекты, вызываемые атомной радиацией, не должна быть упущена», – заявила Национальная академия наук. Главой комиссии был назначен американский генетик Джеймс Нил, а более чем 90 % нанятого персонала составили японские ученые, врачи и акушерки. Участвовать в работе комиссии был приглашен и Масао Цудзуки, поскольку он был одним из немногих ученых, прибывших в Хиросиму через несколько дней после бомбардировки. Кроме того, еще до Второй мировой войны он провел несколько экспериментальных исследований биологического воздействия радиации, поэтому лучше других понимал, какими могут быть генетические последствия использования атомного оружия{560}.
Первое исследование Комиссии по изучению последствий атомных взрывов, проведенное Нилом и Цудзуки в сотрудничестве с японским врачом Сабуро Китамурой, было посвящено исходам родов у выживших. Цудзуки и Китамура ездили по окрестностям Хиросимы, опрашивали беременных женщин и обследовали новорожденных детей в поисках любых признаков аномалий. Первые отчеты говорили о том, что наиболее частым исходом при облучении был выкидыш, однако если ребенка все же удавалось выносить, он не имел серьезных врожденных отклонений. Эти данные подтверждали предположение, что наиболее опасные генетические мутации вызывают гибель эмбриона еще на ранних стадиях развития. И хотя исследование не позволило продемонстрировать убедительную связь между облучением и репродуктивным здоровьем, Нил сделал вывод, что в телах выживших людей происходят генетические мутации{561}.
Вторым направлением исследований было изучение воздействия радиации на уровне хромосом. Ведущую роль в этой работе играл американский генетик японского происхождения Масуо Кодани. Во время Второй мировой войны он был интернирован американскими властями, затем все же получил ученую степень в Калифорнийском университете в Беркли и в итоге переехал в Японию – не в последнюю очередь потому, что его жена-японка была объявлена в США нелегальной иммигранткой. В 1948 г. он присоединился к комиссии Нила. Основным направлением его работы было изучение количества хромосом – носителей генетической информации – в клетках жертв атомной бомбардировки. К тому времени ученые научились идентифицировать под микроскопом отдельные хромосомы, состоящие из нитей ДНК. Кодани брал образцы клеток (иногда у пациентов, иногда в ходе вскрытий), окрашивал их и затем тщательно подсчитывал количество видимых хромосом{562}.
В 1957 г. он опубликовал статью, где документально подтверждалось присутствие дополнительной хромосомы в сперме некоторых мужчин, переживших атомную бомбардировку. В норме геном человека содержит 46 хромосом (как выявил всего за год до этого индонезийский генетик Джо Хин Тио), Кодани же обнаружил у переживших бомбардировку наборы по 47 и 48 хромосом. Это стало чрезвычайно важным открытием, поскольку уже было известно, что наличие дополнительной хромосомы может вызвать определенные медицинские аномалии, такие как синдром Дауна и синдром Клайнфельтера{563}.
Рис. 36. Типичный человеческий набор хромосом, в данном случае мужской, наблюдаемый под микроскопом после окрашивания. Всего хромосом 46 (23 пары)
Комиссия по изучению последствий атомных взрывов стала одним из крупнейших научных проектов, профинансированных правительством США в послевоенные годы. На пике развития проекта в нем было занято более 1000 человек, а расходы на него составляли почти половину бюджета Национального научно-исследовательского совета. Эти впечатляющие инвестиции объяснялись не только медицинскими соображениями, но и международной политикой. В 1940-е гг. США вступили в холодную войну с СССР, центральное место в которой занимало идеологическое противостояние. Проект по изучению последствий атомных взрывов был частью более масштабных усилий по расширению американского влияния в Восточной Азии и завоеванию «сердец и умов» японского народа. Это было непростым делом, учитывая, что совсем недавно США сбросили на Японию две атомные бомбы. «Долгосрочное исследование здоровья жертв атомной бомбардировки в сотрудничестве с японцами предлагает замечательную возможность для развития международных отношений», – отмечалось в американском правительственном докладе в 1947 г. В тот же период в США начали всерьез тревожиться в связи с распространением леворадикальных идей в Азии – первой к социализму обратилась северная часть Кореи, находящаяся в зоне влияния СССР, вскоре за ней последовали Китай и Вьетнам. И, как мы видели в предыдущей главе, коммунистические идеи имели давнюю популярность в Японии, включая японское научное сообщество. Помогая японцам восстановить науку, США надеялись увести страну с социалистического пути. Американцы также хотели развеять опасения общественности по поводу продолжавшихся испытаний атомного оружия, что стало острой темой после того, как группа японских рыбаков случайно подверглась выпадению радиоактивных осадков после взрыва водородной бомбы на атолле Бикини в марте 1954 г.{564}
На протяжении 1950-х гг. шли серьезные научные споры о воздействии ядерной радиации, особенно о том, какая доза вызывает генетические мутации у человека. Некоторые ученые считали, что существует минимальная пороговая доза, ниже которой никаких мутаций не происходит, поэтому для людей (например, работников атомных электростанций или жителей мест вблизи ядерных испытательных полигонов) безопасно воздействие относительно высоких доз радиации. Другие утверждали, что это не так и что даже минимальная доза радиации способна
