было встать, но за спиной тихо возражают:
– Думаю, вы ошибаетесь. Допрос окончен, ваша честность подтверждена, но не допросами одними… В честности же я и не сомневался. И все же задержитесь-ка.
Голос, низкий и слегка сорванный, заполняет комнату, будто сквозняк: хорошо, если волосы у меня на затылке не шевелятся. Вздохнув, быстренько возвращаю самообладание и оборачиваюсь с вежливейшей улыбкой: «А, вы еще тут? Я ничуть не надеялась, что вы уйдете». Внутренности предательски подмораживает, но заговариваю я тоже предельно ровно:
– Да, кир Илфокион? Что еще вы хотели бы узнать?
Он был здесь с самого начала, но я приложила все усилия, чтобы о нем забыть. Почти получилось: я сосредоточилась на близнецах; я не ерзала, не крутилась и даже отсекла надуманное ощущение – будто мне беспрерывно прожигают в черепе дыру. Вряд ли. Илфокион, щепетильный и, как сказал бы Скорфус, душный, скорее наблюдал за подчиненными: справляются ли они с обязанностями. Его близко посаженные глаза цвета старой меди будто созданы, чтобы быть глазами начальника. Вон как сжимаются Кас и Пол, синхронно садятся по струнке.
– Немногое, принцесса. И даже скорее не узнать, а посоветоваться. Если будете любезны.
Буду, что остается? Под моим, надеюсь, бесстрастным взглядом Илфокион медленно отлепляет широкие костистые плечи от стенки, потирает переносицу средним пальцем, одергивает короткий плащ и идет вперед. Он шагает широко и бесшумно, как крупная породистая собака, а я привычно пялюсь на эту самую переносицу. Ничего не могу поделать: черные брови на ней не то чтобы срослись, но стремятся к этому, зазор маленький, из-за чего ощущение, будто Илфокион постоянно хмурится. Хотя это недалеко от правды, кстати; на его месте я давно обзавелась бы монобровью, как у циклопов, и не утруждалась бы лишний раз. Сухо киваю и жду.
– Теперь, когда счастливое возвращение и героический подвиг состоялись, – сами слова попахивают издевкой, но надеюсь, мне кажется, – я хотел бы послушать о вероятных последствиях. – Илфокион останавливается за моим креслом и опускает левую руку на спинку, звякнув дутым серебристым браслетом. – Они глубоко меня тревожат. Я и сам не мог кое-чего не заметить, слушая историю кира Эвера…
– Чего именно? – Все же выдаю волнение. Нам-то послушать Эвера не удалось, часовые у двери об этом позаботились. Что он сказал? Вдруг его спровоцировали? Неужели Илфокион не понял намека отца, что эти допросы нужно провести спустя рукава, и решил все же подловить нас на нестыковках? Проклятие.
Илфокион склоняется чуть ближе. Его идеальное каре – по игаптской моде, но вполовину не такое длинное, как у Клио, едва прикрывающее мочки смуглых ушей – падает вперед. Наши глаза снова встречаются, и, чтобы отвлечься, я начинаю гадать, кто из этих двоих – он или все же моя новая подружка – лучше рисует стрелки. Илфокион еще и делает это весьма странно, сочетая «панду» и «кошку»: жирную обводку нижних век и безукоризненно очерченные уголки глаз. А вот Кас с Полом, ясное дело, не красятся. Они тоже таращатся сейчас на макияж начальника, пусть и украдкой, не шевеля даже шеями, превратившись в парочку истуканов.
– Кир Эвер боится, – наконец просто, невыразительно, будто и без попыток как-то поколебать мое спокойствие констатирует Илфокион. – Очень боится, что ему вообще не стоило возвращаться. Что это повредит нам. Всем. Или уже вредит. Что об этом думаете вы?
Скорфус предательски дергается – и всаживает когти мне под левую ключицу. Я ойкаю, подпрыгнув и едва не боднув Илфокиона теменем в подбородок. Он грациозно уклоняется.
– Простите! – Недоуменно всматриваюсь в Скорфуса, наклонив голову. Его полуоткрытый глаз пуст, но я все-таки чувствую: тело напряглось. От вопроса или… – Скорфус, ты не заболел? Или тебе есть что сказать киру Илфокиону?
Вполне может быть. Если я поняла правильно, вчера они с Эвером шлялись возле портала. Жаль, я не успела вызнать подробности. А вот Илфокион…
– Я хочу спа-ать, – капризно тянет Скорфус. – Отнеси меня в комнатку!
Да что такое? Мне не нужно смотреть на Илфокиона, чтобы увидеть его поднятые, спрятавшиеся за аккуратной челкой брови. Близнецы косятся сочувственно и даже, кажется, готовы предложить мне помощь в бережной переноске любимого котика, но я сухо обещаю:
– Попозже. Потерпи. А вы не беспокойтесь, он вечно ноет.
– У-у-у, – снова невнятно подает голос Скорфус. Определенно, его поведение мне не нравится. Нет, не так, это дополнительный повод нервничать.
– Так что, принцесса? – кашлянув, переспрашивает Илфокион: явно решил игнорировать чужое нытье и продолжит клонить к чему-то крайне скользкому. – У вас есть мысли на этот счет?
– М-мысли… – растерянно мычу я, прикидывая, что он хочет услышать.
– Вы же готовились к этой авантюре, что-то прочли, продумали стратегию, верно? – Он все так же держит руку на спинке моего кресла. Поняв красноречивую суть молчания, вздыхает. – О… то есть вы не имеете особого представления, куда заглянули, что там наделали и…
– Не наделала, уж поверьте! – Надо же, я вспылила сильнее, чем думала. – А в правилах богов, если я ничего не путаю, нет запретов на путешествия между мирами, они даже лояльны к таким дерзостям. Ястор принес серебряное руно, ставшее нашим священным знаменем, через портал в сердце Святого моря; Граклион нашел портал в яме, полной навоза, и добыл в мире Небесных Садов золотые яблоки для моего больного прапра…
– Спасибо за экскурс в историю. – Очаровательная улыбка, та самая, за которую хочется пересчитать все зубы. Илфокион одним взглядом пригвождает к месту заерзавших близнецов, а потом опять склоняется ко мне. Маслянисто-каменный запах его подводки щекочет нос. – Но согласитесь, в любых путешествиях, даже в соседнюю деревню, есть меры безопасности. Особенно если вы что-то… кого-то… берете с собой в обратный путь.
Я не вскакиваю – останавливает понимание, что могу уронить Скорфуса. Ну и то, что я не желаю доставлять этому типу удовольствие. Нет. Ничего импульсивного. В конце концов, мне умирать через месяц, пора уже научиться философски относиться к твердолобости моих… ладно, отца… подданных. И давать им сдачи, не боясь прослыть пигалицей-гадиной.
– Ах вот на что вы намекаете. Тогда смею настаивать: нет, кир Эвер безопасен! – Все-таки не могу спрятать раздражения, вспомнив вчерашний ужин: как Эвер схватил меня за руку, чтобы я не надкусила его пирожное, как нес чушь про заразу. – Даже если сам он что-то такое…
– Мы тоже так думаем! – брякает за двоих Кас, но увядает под новым начальственным взглядом, особенно мрачным. – В смысле… ну… по допросу похоже…
Под столом брат явно его лягает. Щеки обоих краснеют. Понимаю, им досадно: они меченые законники, им доверили важное дело, а теперь их работу подвергают сомнению
