Книга По льду - Анна Кострова

Она уперлась обеими руками в деревянную раму и посмотрела вниз, а затем на мужа. От высоты помутнело в глазах. Голова пошла кругом. Ее вдруг охватило смятение. Она ощущала его приближение.

— Ну что же ты стоишь? Прыгай! Давай! — прикрикнул Александр Юрьевич и от охватившей злобы толкнул жену в спину.

Вмиг Вета полетела вниз, раскрыв руки. Она не кричала. Не могла. Последнее, что слетело с ее уст, — это имя сына. Его голубые, напуганные выходкой отца, глаза стояли в памяти.

— Мама! — послышался детский крик, заставивший Литвинова-старшего, как в замедленной съемке, обернуться. В дверном проеме стоял сонный и перепуганный Коля.

Николай ринулся вперед, чтобы словить Вету, но был перехвачен Поповым, вскочившим с дивана.

— Уведи его, быстро! — приказал Александр Юрьевич, и тому ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

Николай что-то кричал и вырывался, но Владимир Андреевич старался не слышать его мольбы и сильнее сдавливал его стан. Он отнес Колю в спальню и закрыл дверь на замок. Слышал, как Николай избивал дерево, ставшее препятствием, маленькими кулаками. Но проигнорировал детскую истерику. Зажимая рот ладонью, чтобы не издать лишнего звука, Попов выбежал из квартиры вслед за Александром Юрьевичем.

Николай ощутил, как сердцу стало тесно в грудной клетке от всепоглощающего горя. Эта боль раздирала все внутренности. Ладони вдруг заледенели. Обескураженность и огорчение были написаны на его побледневшем лице. Сердце давно упало, и он больше не питал безрассудную надежду, что по каким-то неведомым обстоятельствам отец невиновен. Отец убил его мать.

Крепко зажмурив веки в попытке остановить поток слез, Николай спросил:

— Но почему я ничего не помню, раз видел, как погибла моя мать?

Владимир Андреевич с ответом не медлил.

— Ты был слишком мал, и твоя психика защитила тебя. Травмирующее событие было заблокировано твоим мозгом. Возможно, в самых глубинах твоей памяти какие-то фрагменты все же остались, но их было недостаточно для того, чтобы составить целостную картину.

— Но разве мою мать нельзя было спасти?

— Когда мы с твоим отцом спустились вниз, твоя мать была жива. Но по приказу Александра Юрьевича я ввел ей препарат, останавливающий сердце.

В этот момент весь мир для Коли остановился. Слова Попова роились в голове, порождая хаос из мыслей. Вета Литвинова могла остаться в живых, но у нее отняли шанс. Муж и лучший друг, которые были для нее всем. Сжав пальцами переносицу, Николай сделал глубокий вдох, борясь с желанием закричать на всю комнату. Он не мог смотреть Владимиру Андреевичу в глаза.

— Почему вы не предотвратили ее гибель? — его тон был холодным.

— Я не мог, — отчаянно произнес Попов, пытаясь оправдаться.

Николай вскочил с дивана и свысока взглянул на врача. Его взор был суровым и прожигающим до тла. На лбу вздулась вена и пульсировала так, будто вот-вот лопнет. Хотя по ощущениям Коля готов был взорваться. Сжав кулаки, он вымолвил сквозь стиснутые зубы:

— Вы сидели в кабинете отца и спокойно наблюдали за происходящим. Будь в вас капля мужественности, вы бы не позволили моей матери оказаться на краю.

— Я…

— Убирайтесь, — Коля указал пальцем на дверь. — Я не желаю вас видеть.

Попов спорить не стал, сознавая, в каких чувствах пребывает Николай. Он склонил голову в прощальном жесте и выбежал во двор, даже не оглядываясь назад. Когда он скрылся из виду, Аня подошла к Николаю со спины, окольцевав его стан и уткнувшись носом в футболку. То, что произошло сейчас, потрясло ее не меньше.

— Как ты? — аккуратно спросила она, чувствуя, как тяжело вздымается его грудь.

— У меня состояние, будто бы я превратился в потухшее пламя. Я прилагаю все усилия, чтобы раздуть пепел, но ничего не получается. Вряд ли из пепла выйдет пламя.

На короткий миг в гостиной воцарилась тишина. Аня крепче прижалась к Коле, стараясь оказать поддержку, и он был ей чрезмерно благодарен. Он позволил ее пальцам блуждать вверх-вниз по груди. Когда-то Николай сказал ей, что будет всегда рядом, а теперь то же самое делала и она. Аня не отвернулась от него после того, как окончательно разочаровалась в Александре Юрьевиче. И это доказывало подлинность ее чувств.

— Как при всем том, что сделал тебе отец, ты остался таким правильным и добрым? — неожиданно спросила Аня.

— Этот мир и так жесток. Если бы я распылял свои ресурсы на то, чтобы причинить людям вред, я бы ничем не отличался от своего отца, — честно ответил Николай. — Извини, но я хочу побыть сейчас один.

Аня молча кивнула головой и разъединила сжатые в замок пальцы.

— Просто помни, что я люблю тебя в любом твоем состоянии и настроении.

Отдаляясь от лестницы и подходя к гостевой комнате, Аня слышала, как внизу раздался шум. Это с полок летели награды, которые так бережно натирала Екатерина Андреевна каждое утро и которые так любил Николай.

Глава 18

В субботу, пятого ноября, «Лисы» вернулись с выездной серии. Не сказать, что игровая серия выдалась успешной, но и безрезультатной ее не назовешь: два матча из четырех оказались выигрышными. Хоккейные матчи на выезде всегда отличались особой сложностью. Не только потому, что оппонент на домашней площадке ощущал власть, но и потому, что у «Лисов» отсутствовала поддержка в виде чирлидерш и болельщиков. Директор спортивного клуба не выкроила из бюджета средства на трансфер фанатов, поэтому команде пришлось несладко.

Недовольные итогами предыдущего матча «Пантеры» в этот раз взяли реванш, как и «Ледяные Короли». Они почти всухую раскатали «Лисов», и это сказывалось на положении команды в турнирной таблице. Перед Звягинцевым стояла задача вывести их в плей-офф, и ему порой казалось, будто бы это заведомо фатально. Сергей Петрович видел рассеянность Феди и Коли, а также взаимную неприязнь друг к другу, но никак не мог выпытать из обоих, что между ними произошло. Тренер учил «Лисов», что личные проблемы никогда не стоит выносить на лед, и Николай придерживался этого правила. Но вот у Любимова никак не выходило скрыть злобу в отношении капитана команды. Он то и дело задевал его при каждом удобном случае в раздевалке и на тренировке, и в команде стали замечать, что произошло нечто неладное.

В один из дней выездной серии между Колей и Петей состоялся серьезный разговор, который обозначил определенные границы. Это произошло после того, как в автобусе, по дороге в Москву, Ильин посылал Ане многозначительные взгляды. Его не волновали итоги