попало сразу трое урок с опалёнными мордами и безволосые — пожар знатно их потрепал. Всем троим жёстко скрутили сзади руки биметаллической проволокой, позаимствованной с забора, и препроводили к полковнику.
— Кто из вас старший в иерархии? — угрюмо посмотрел на них Остапов.
— Ну, я, — усмехнулся кровавыми губами один из них. В ответ чекист хладнокровно застрелил остальных двух.
— А теперь слушай меня сюда… даю всей вашей кодле ровно трое суток, чтобы все убрались из города… После этого кого поймаю на любом, слышишь — ЛЮБОМ, преступлении, итог будет один — пуля в лоб.
— Да это…
— Рот закрыл! Власть в городе скоро окончательно перейдёт к КГБ… Я не собираюсь тебе проводить политинформацию, кто круче — МВД или КГБ, но наши методы ты только что видел — церемониться не будем ни с кем. Поэтому в ваших же интересах быстро собрать скарб и свалить из Рябиновска в туман. Куда — не моё дело. Ты всё понял?
— Всё… — урка опустил голову.
— Время пошло!
25 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро
Утренняя планёрка на радиозаводе была полна свежими новостями. По традиции первым отчёт держал Старков.
— Что могу сказать… заявки калачеевских ветеранов удовлетворены полностью. Как меня информировала бухгалтерия, деньги из Москвы от Совета ветеранов страны за этот месяц пришли тоже в полном объёме. Отправлено три контейнера: в Москву, Красноярск и Краснодар. Это согласовано со списками Совета ветеранов. Общая очередь советских радиолюбителей также начала сокращаться… была остановка из-за международных заказов. После их выполнения у нас даже какой-то внешний счёт появился, — усмехнулся он.
— Появился инвалютный счёт, на котором сейчас находится порядка трёх с небольшим тысяч инвалютных рублей[55], — добавила Шмелёва. — От Внешэкономбанка пришло официальное письмо, что по указанию руководства страны нам оставлены такие средства для возможного приобретения каких-то иностранных комплектующих или товаров, необходимых для дальнейшего производства. Заодно информирую руководство завода, что в наш адрес пришло письмо от японской фирмы «Icom» (Айком). Руководитель фирмы — Токузо Иноуэ, просит рассмотреть вопрос о приобретении лицензии на выпуск наших моделей трансиверов обоих вариантов. Письмо доставлено с пометкой Конторы, — усмехнулась она.
— Алексей Сергеевич, — Иванов перевёл взгляд на своего зама, — нужно проконсультироваться с Револием Михайловичем по этому поводу.
— Сразу после планёрки созвонюсь, — кивнув, пообещал тот.
— Виктор Николаевич, не забудь, что с 1 ноября мы начинаем выпуск нового аппарата, о котором с тобой говорили. Добавляем в профессиональный образец эквалайзер и режим клиппирования по микрофонному входу, а также плавную регулировку полосы пропускания на передачу. Выводим конструкцию на новую марку — «Прометей ПМ-2». В этом случае мы можем продать японцам старую модель, а новую вывести на рынок СССР и стран СЭВ.
— Кстати, правильное решение, — добавила Ирина. — Пусть капиталисты пользуются не самыми новейшими нашими разработками.
— После получения «красного» статуса нам доступны самые передовые радиокомпоненты, — сообщил Старков. — В этой связи начата разработка нового аппарата — с увеличенным динамическим диапазоном и встроенными антенным тюнером и телеграфным ключом. По сути это первый в СССР экспедиционный аппарат. В принципе, можем доукомплектовать и профессиональную модель этими новшествами.
— Хорошо, так и поступим, — кивнул Константин. — Какие сроки?
— Думаю, что с 1 января можно будет говорить о запуске их в серию.
— А если заинтересовать японцев аппаратом «БМ-2», а после подписания контракта уже вывести в свет новые модели? — предложила Шмелёва.
— А что, очень даже хорошо! — резюмировал Зимин.
— Не боитесь, что их конкуренты попытаются тоже упасть на хвост? — усмехнулся директор.
— Вполне возможно, что Kenwood (Кенвуд) и Yaesu (Йесу) попытаются это сделать, — предположил Старков. — И не исключаю, что в эту гонку включатся американцы. Насколько читал в журналах, их Ten-Tec переживает сейчас не лучшие времена.
— Американцы не должны получить ничего! — решительно заявил Зимин. — Раз они ввели эмбарго на любые электронные компоненты и товары в отношении Советского Союза и стран СЭВ, значит, и от нас им ничего не перепадёт.
— Согласен, Алексей Сергеевич, — кивнул Костя.
— Тогда нужно устраивать аукцион, — пожала плечами Шмелёва. — С капиталистами нужно только так — кто больше заплатит, то и получит патент. А за право ставить свой логотип пусть ещё на двадцать процентов раскошелятся.
— Браво! — Зимин три раза хлопнул в ладоши. — Прекрасное решение коммерческого вопроса.
— Ну и вишенка на торте — победителю аукциона будет предоставлена скидка в десять процентов на комплекты антенн. После этого они начнут такую бойню за выкуп патента, что станут непримиримыми между собой.
— Разделяй и властвуй, — снова усмехнулся Костя. — Да, Ирина Сергеевна, умеете вы поссорить потенциальных конкурентов.
— Мы должны показать всей этой своре, что русские могут не только придумывать всякие новинки, но ещё и торговать с умом.
— Ирина Сергевна, а вы точно заканчивали юридический факультет? — с иронией посмотрел на неё Зимин. — Уж больно профессионально разложили всё по полочкам.
— Я, Алексей Сергеевич, училась по всем предметам хорошо… не прогуливала лекции и понимала, что моё будущее зависит в первую очередь от меня самой.
— Это очень заметно, — улыбнулся тот.
— Тогда переходим к вопросам Новой площадки, — Костя перевёл взгляд на Краснова.
— По аппаратуре полное взаимодействие со Старой площадкой. Кстати, режимный комплекс готов, обкатан и настроен. Осталось дождаться установки опоры.
— Что по ней?
— За эти несколько дней специалисты Горэлектросети провели заливку бетонного фундамента… хорошо, что погода помогла… У меня с ними на сегодня запланирована встреча. По её итогам я сразу скажу о сроках.
* * *
В ЦСБ тоже было оживлённо. Остапов молча выслушивал доклады сотрудников, предпочитая лишь изредка вставлять свои комментарии. Первым докладывал Колыванов, но с учётом нахождения в помещении Юрченко и остальных местных, приходилось импровизировать на ходу.
—
