Книга Залетная гостья - Яна Ладина

— Прошу прощения за излишнее любопытство, — тут же принялась оправдываться незнакомка. — Хозяин вчера прислал уведомление, что скоро с вами прибудут по случаю бала, и попросил все здесь подготовить. Но как скоро — не уточнил. Поэтому я несколько растерялась. Леди Даргомас, позвольте проводить вас в ваши покои. А вы переходом изволили путешествовать, да?

От всего сказанного служанкой закружилась голова. Значит я… в столице? Только туда Шер мог что-либо послать и исключительно здесь нас могли в ближайшее время ждать. Город за окном — Аургавель? До чего же не похож на Аордам! Но как я здесь оказалась?! Это же три с половиной, считай, четыре дня пути на лошадях!

— Госпожа? — беспокойно обратилась ко мне девушка, на два шага подходя ближе.

Играть, так играть до конца. Надо довести до ума этот диалог:

— Благодарю, не стоит. Я лишь на некоторое время. Не удержалась, захотела взглянуть на… дом и столицу. Но скоро вернусь обратно и уже с… хозяином мы вернемся сюда в самое ближайшее время. Продолжайте подготовку.

Нервно сглотнула. Вроде ничего лишнего и все по существу. Видимо, исчерпывающим ответ нашла и служанка, тут же улыбнувшаяся и с поклоном покинувшая галерею.

А сама я, как только пятка девушки сверкнула за поворотом, кинулась обратно в чью-то комнату, в которую угодила, плотно закрыла дверь и метнулась к стене. «Ну же, давай! Мне очень нужно, чтобы здесь сейчас нарисовался выход, прошу!»

Но стена, словно была живой, недоуменно стояла и не понимала, чего от нее хотят. На уровне интуиции ощущала ее непонимание!

— Проклятый инквизитор, как же меня сюда занесло? — сокрушенно пробурчала себе под нос, усаживаясь в изножье кровати напротив стены, где недавно была дверь.

Долго усидеть на одном месте не удалось. Несколько раз прошлась из одного конца комнаты в другой, заглянула под кровать, порылась в рабочем столе (даже листика бумаги внутри не оказалось, видать, не такая комната и обитаемая, как на первый взгляд), покачалась на стуле.

В поисках ответов на животрепещущий вопрос, порылась в книгах, расставленных строго по цветам корешков на полках за стеклом. Романы, трактаты по основам магии, талмуды с записанными в алфавитном порядке бытовыми заклинаниями (я бы тематическую картотеку лучше сделала) история, география… четырехсотлетней давности? Да сколько же этому добру лет-то?!

Карты, что были нарисованы внутри старых рассыхающихся книг, совсем не совпадали с теми, что показывал и описывал Кир. Как мор, земля была окрашена в темно-серые цвета с обозначением очагов и направлениями движения Инквизиции.

А еще среди книг в тоненьком переплете прокладывались на листы распадающиеся тетради. Дневники? Бегло пролистала парочку, разложив вокруг себя на полу. Сперва листы были абсолютно чистыми, зачарованными. Даже расстроилась. Но стоило их подержать в руках чуть подольше, как обручальные браслеты искрились и текст проступал. Магия рода Даргомас? Выходит, это дневники кого-то из дальних родственников Шера?

В любом случае, кем бы ни был владелец дневников, он являлся современником тех страшных событий, переворота, времени прихода Латуса, а значит, изучить их содержимое стоит. Вдруг в них найдется ответ, как можно отсюда выбраться? Ведь, если можно войти, значит, по идее, можно и выйти?

Однако ни пространные рассуждения на предмет принятия императором Тарквинием Первым, (да-да, тем самым, автором Ранне-Тарквинистского мангажа, современником истребителей носителей искры и рассадников алтарей Аркаатаруса с его жуткими жертвоприношениями и казнями) очередного указа (чисто запечатленный факт: такой-то указ был принят тогда-то, это вроде бы хорошо для всех, да здравствует император), ни достоверно запечатленные описания приготовления предупреждающих зелий от чумных язв при первых признаках лихорадки и близко не имели ничего общего с необходимой информацией.

Создалось навязчивое впечатление, словно эти личные дневники личными никогда и не были. Словно это такие же достоверные опусы, кои вели члены Российской Императорской семьи — показные. Ни слова ни о чем, что может как-то скомпрометировать или отразить определенную сторону отношения к чему-то пристрастному. Сплошные рассуждения о погоде, родственниках, прогулках, обыкновенный дисциплинирующий сознание ежедневник. Но не дневник.

Опустошив практически все полки, вспомнив отрывок из одного фильма, решила простучать деревянные панели, ни на что особо не надеясь.

Какого же было мое удивление, когда за одной из стен обнаружилась пустота! Приложив ухо и еще раз простучав дерево, убедилась: легкое эхо свидетельствовало о том, что за панелью кое-что вполне может быть скрыто. Но как сделать так, чтобы вскрытие тайника не бросалось в глаза сражу же, едва кто-то посторонний войдет и пройдется взглядом по комнате?

Отошла на пару шагов, чтобы оценить габариты шкафа. Вроде бы не очень крупный, можно попытаться его сдвинуть. Главное, не надорваться. Плюнув на ладони и хлопнув для храбрости легонько несколько раз, всем весом навалилась на книжные полки, намереваясь сдвинуть те в сторону.

Туго. Очень туго. Туфли заскользили по камню и, вперившись в ковер, беспощадно задрали, обнажив залегшую многолетнюю пыль. Видать, убирают тут не к месту, а как придется, наводя внешний лоск.

Я была почти готова сдаться, когда шкаф наконец заскрипел и на несколько сантиметров сдвинулся. Ура! Остановилась, чтобы перевести дыхание. А затем снова навалилась. И еще раз. И еще.

Когда показался кусочек темной пустоты в стене, чуть не завопила от радости: тайник все же есть! Дело пошло быстрее. Когда отверстие позволило просунуть в себя руку и что-нибудь вытащить (после каждого сдвига я просовывала то пальчик, то два, отмеряя сколько еще не хватает на целую кисть, чтобы зря силы на сдвиг мебели не тратить), бросила неженское занятие и принялась за тайник.

— Неужели любовные письма? — не поверила своим глазам, явив на свет бережно перемотанные шелковой лентой посеревшие конверты. — Слишком просто, быть не может! Но и для великих тайн тоже не самое лучшее место.

Присев на кровать, развязала явно женскую деталь туалета, мужчина уж точно не мог носить нежно-розовую ленточку, подвязывая волосы, пусть даже парик. Пара десятков писем, как стайка птиц, тут же разлетелась по комнате, словно им не терпелось поскорее оказаться на свободе. Ну и дела!

Собрав кучку воедино, сосчитала: двадцать четыре! Двадцать четыре явно личных письма и явно от женщин. Причем, явно не тайно доставленные: на каждом был нацарапан адрес женским почерком мелко выверенными одинаковой высоты и строго правого наклона буквами. Имена мне ни о чем не сказали. Скорее всего, либо псевдонимы, либо особы не боялись быть уличенными в любовной связи.

Ради интереса все же распечатала, не надеясь на особую информативность послания. Чистой воды интереса ради подержать настоящее любовное письмо четырехсотлетней давности