когда ко мне прикасаются».
Он опять начал подпрыгивать, пытаясь отвлечься от отвратительного вкуса, но это никак не срабатывало.
«Держись, держись, держись. Ох, фу! Чёрт, что за мерзость!»
Тут ладонь вернулась ему на плечо, и Гарри снова притих.
«Держись, держись, держись! Я смогу… Брр… Дерьмодерьмодерьмодерьмо, мерзость, фу-у!»
Наконец Снейп пустил Гарри к раковине в ванной и позволил ему несколько минут отплёвываться, пить и полоскать горло, затем высушил мантию и отвёл мальчика обратно в кабинет. Они снова сели за стол друг напротив друга, и Снейп, прежде чем заговорить, призвал стакан тыквенного сока и протянул его Гарри.
— Ты больше такого не скажешь, понятно? Ты не урод, у тебя нет дурной наследственности, и ты, конечно, не заслуживаешь того, как с тобой обращались твои родственники.
— Хорошо, — угрюмо буркнул Гарри.
«Чёрт. Он всё ещё не понимает».
— Скажи это.
— Сказать что?
— Повтори, что я тебе только что сказал.
— Зачем?
— Затем, что ты всё ещё не веришь в это. Повтори.
Гарри закатил глаза.
«Как глупо».
— Хорошо. Я не урод, у меня нет дурной наследственности. Я… — Он запнулся, внезапно почувствовав себя неуверенно.
— Скажи это, Гарри.
«Почему его волнует, верю я в это или нет?»
— Я не заслуживаю того, как обошлись со мной мои родственники.
— Хорошо. И тебе запрещено говорить, что ты заслужил это. Я без колебаний буду промывать тебе рот так часто, как это необходимо, чтобы ты перестал говорить такие вещи.
— Я больше не буду!
— Хорошо бы так и было. А теперь… Как я уже говорил, то, что ты сделал в лазарете — не твоя вина, но это очень интересный показатель твоего потенциала. Учитывая это и то, с чем ты играешь сейчас… вполне вероятно, что если попрактикуешься, то сможешь разнести комнату без палочки, даже когда будешь в хорошем настроении, и это сделает тебя одним из самых могущественных волшебников наших дней.
«Одним из, Северус? Это сделает его сильнее Волдеморта, а, возможно, даже и Дамблдора».
— Ох… — только и смог сказать Гарри. Но потом… — А если я не буду упражняться?
— Тогда у тебя гораздо больше шансов случайно повторить это.
— Ох.
— Именно. Теперь я хотел бы посмотреть твои тесты. Мы не встречались на прошлой неделе, потому что ты был в лазарете. Надеюсь, ты захватил с собой и предыдущие задания?
— Да, сэр, — Гарри, вздохнув, вытащил из рюкзака папку и протянул её Снейпу, а затем напряжённо наблюдал, как тот достал из неё тесты и внимательно их просмотрел.
— «Выше ожидаемого» — по астрономии и гербологии и «Превосходно» — по защите. Очень хорошо по этим предметам. Ты также добился большего по истории магии… но экзамен всё равно не сдал. Я знаю, ты можешь лучше. В чём дело?
— Ненавижу этот урок. — Прозвучало жалобно, и Гарри, поморщившись, заговорил более решительно: — Он бесполезный, а Биннс — отстой.
— И это повод плохо учиться?
— По-вашему, наверное, нет.
— Нет. По-моему — нет. Я так понимаю, ты со мной не согласен?
— Да. В чём смысл этой истории магии?
— Даже если ты не узнаешь ничего полезного на этом уроке, твоя оценка будет иметь значение позже. Я не стану требовать, чтобы ты хорошо справлялся, если ты так против этого, но я не приму оценку ниже «Удовлетворительно».
Гарри угрюмо посмотрел на него.
— Вы мне не нравитесь.
— Я в курсе, — Северус поднял бровь. — Есть ещё какие-нибудь логичные аргументы против изучения истории?
— Нет, — Гарри закатил глаза.
«Придурок».
— Но это не значит, что я согласен.
— Ты и не обязан с этим соглашаться. У тебя нет выбора. Можешь сдать сперва экзамен, а работу написать позже. На данный момент я хочу, чтобы ты переделал и дополнил эссе, которое написал в этом тесте. Три фута, пожалуйста.
— Я хорошо справился с остальными!
— Это правда. Но я бы предпочёл, чтобы ты чуть меньше времени потратил на них и чуть больше — на историю, если это то, что требуется, чтобы ты всё сдал.
— Ненавижу этот урок, — сквозь зубы процедил Гарри.
— Но ты всё равно его выучишь. Дискуссия закончена.
В конце концов Гарри просто сдался.
— Ладно, как вам будет угодно. Можно мне уйти?
— Повежливее.
— Я же сказал «можно мне»!
— Может быть… Но ты произнёс это таким тоном, как будто только что велел мне убираться. Попробуй ещё раз.
— Оценки, язык, тон — есть хоть что-то, что вы не хотите контролировать?
Северус приподнял бровь.
— Меня очень мало интересуют твои проблемы с прыщами. Это забота мадам Помфри.
Северус с некоторым удивлением наблюдал, как Гарри нахмурился.
— У меня нет прыщей.
— Поэтому мне всё равно, — ухмыльнулся Снейп, и, несмотря ни на что, Гарри поймал себя на том, что улыбается в ответ. Наконец мальчик спросил почти кротко:
— Теперь я могу идти?
— Теперь можешь, — кивнул Северус.
__________
*Катарина — персонаж пьесы У. Шекспира, отличалась весьма вздорным сварливым нравом. Здесь Гарри обыгрывает название пьесы — «The Taming of the Shrew» («Укрощение строптивой»), английское слово shrew переводится как мегера (прим. пер.)
*Пьеса У. Шекспира «Макбет» (прим. пер.)
*Пьеса У. Шекспира «Двенадцатая ночь» (прим. пер.)
Глава 15. Гнев и страх
После встречи со Снейпом Гарри отправился ужинать. Он остановился в дверях Большого зала, когда многие повернулись к нему с весёлыми улыбками. Остальные смотрели на Маркуса Флинта… или на истукана, удивительно на него похожего.
«Больше никто и никогда не посмеет со мной связываться, — усмехнулся Гарри, всё поняв. — Никогда».
Кто-то, должно быть, поймал Флинта и каким-то образом выставил его в классической кокетливой позе пинап*: руки раскинуты в стороны, колено выдвинуто вперёд. Он был одет в магловском стиле: чёрные брюки и рубашка, которую обычно надевал по выходным, и щеголял ярко-красной помадой и в тон ей беретом. Единственное, что портило вид — убийственное выражение лица старшекурсника.
Гарри насмешливо улыбнулся Флинту, впервые по-настоящему обрадовавшись тому, что Снейп затеял эту забаву. Видеть Флинта таким после того, что он сделал с Гарри, оказалось удивительно приятно. Интересно, какой факультет это сделал? Это слишком умно для большинства гриффиндорцев… но слишком открыто для слизеринцев. Может быть, Райвенкло? У них вроде были какие-то
