свет любого — даже, если это будет жена самого Президента нашей страны!
Лорена улыбнулась — этот мздоимец ей начинал определенно нравиться.
«Все-таки хорошо, — удовлетворенно подумала Лорена, — что в нашей стране встречаются и такие люди…»
— Ну, а теперь, пожалуйста, поподробнее, — лицо Сантильяны сразу же стало необыкновенно серьезным. — Попрошу подробности…
Это был решающий момент. Лорене надо было назвать имена людей, которых наемному убийце Сантильяне предстояло убить в самое ближайшее время.
Пабло внимательно смотрел на нее.
— Я жду, сеньора Альбенис…
«Ничего не поделаешь, — подумала Лорена, — придется назвать…»
Откашлявшись, Лорена начала так:
— Надеюсь, вы никому об этом не расскажете?.. — Спросила она.
Тот недоуменно пожал плечами.
— Разумеется… Ведь это, как вы сами можете понять, далеко не в моих интересах…
Лорена прищурилась.
— Даже дону Мигелю?
Сантильяна посмотрел на свою заказчицу с еще большим недоумением.
— Само собой… Ведь вы имеете дело не с доном Мигелем, а с доном Пабло…
Лорена натянуто улыбнулась.
— Я верю вам, дон Пабло, очень верю…
Внимательно посмотрев на дель Вильяр, Пабло Сантильяна очень серьезным тоном спросил:
— Ну, так кого я должен отправить на тот свет? Говорите же!..
Лорена произнесла абсолютно спокойно:
— Я хочу, чтобы вы убрали из моей жизни Марию Лопес и ее сына, Хосе Игнасио Лопес…
То ли Сантильяна действительно не знал, кто это такие, то ли названная Лореной дель Вильяр сумма настолько впечатлила его, то ли еще по каким-то, неведомым причинам, но он отнесся к этому пожеланию совершенно спокойно.
— Хорошо…
Лорена посмотрела на Сантильяну с некоторым удивлением и спросила:
— Вы не записали их имен?..
Вопрос показался Пабло настолько наивным, что он весело рассмеялся.
— Нет, что вы!.. Это же небезопасно… Представляете, что будет, если я случайно попадусь в руки полиции и у меня обнаружат бумажку с записями.
— А что… вы запомнили?
— Конечно! За пять тысяч долларов можно и запомнить два простых мексиканских имени!..
Лорена согласно кивнула.
— Так, хорошо… Если вы запомнили их имена, то наверное запомните и адрес, — произнесла она.
Вытащив из сумочки авторучку и записную книжку, Лорена быстро черкнула адрес и протянула вырванный из блокнота листок Сантильяне. Тот, взяв бумагу, внимательно посмотрел на только что сделанную запись, после чего сжег бумагу над пламенем зажигалки.
Лорена самодовольно заулыбалась.
— Очень хорошо, — вновь похвалила она Сантильяну, — все-таки, как приятно иметь дело с настоящим профессионалом… С таким человеком, как вы, дон Пабло!..
Сантильяна поспешил заверить:
— Сделаю все именно так, как вы того хотите, уважаемая донна Хуанита!..
Глава 44
В последнее время Джоанна все чаще и чаще ссорилась с мужем, доном Мигелем Габриэлем или, как она его зачастую называла — с Майклом. Причин было много и все, как правило, казались де Фалье несущественными — по крайней мере, не настолько, чтобы становиться причиной ссор. Однако Джоанна думала совершенно иначе — поводом к ссоре могла послужить самая, на первый взгляд, незначительная мелочь — не та интонация в голосе, косой взгляд, невпопад сказанное слово…
После успеха на мексиканском телеэкране сериала характер Джоанны стал еще хуже. По существу это был ее первый успех — все остальные фильмы с ее участием, правда, тоже нельзя было назвать провалами, однако только теперь, ощутив себя в центре внимания, Джоанна поняла, что такое действительно всенародная любовь и популярность…
Маклохлен стала первой американской звездой, получившей в фильмах подобного жанра всенародное признание. Правда, некоторые критики утверждали — и далеко небезосновательно, — что Джоанна добилась этого разве что благодаря профессионализму своего мужа, но девушка, читая подобные критические опусы в специализированных изданиях, только недовольно морщилась.
Да, она считала себя суперактрисой, и хорошо знала себе цену.
Однако отношения с мужем каждый день становились все более натянутыми. Более того, Джоанна начинала думать, что теперь, когда она находится на вершине популярности, она вполне смогла бы продолжить свою артистическую карьеру и без де Фальи… Такого рода уверенность придавали ей и последние события — Мария Лопес совершенно неожиданно для нее согласилась, чтобы Диего стал председательствующим в совете директоров, и Джоанна уже вынашивала в голове долговременные стратегические планы на будущее…
«Конечно, с одной стороны, — размышляла она, — Диего очень, ну просто очень глуп… Иногда он становится просто невыносимым… А с другой… Иметь такого мужа, как он — это настоящая находка! У Диего есть одно совершенно замечательное качество — он необыкновенно слабоволен, из него можно вить веревки — он стерпит все! А почему бы мне… Почему бы мне действительно не послать ко всем чертям этого Майкла — тем более, он уже довольно стар, почему бы мне не обработать этого простофилю Лопеса соответствующим образом… Ну, чтобы он переписал фирму на меня — это просто невозможно, а хотя бы, хотя бы в это короткое время выполнял все, что я ему прикажу… Да-да, с ним надо вести себя только таким образом — приказывать, чтобы не приучать к свинству. И вообще, правильно говорят умные люди, когда утверждают, что мужчинами надо только командовать… Да, Диего — это как раз то, что мне и Нужно… Конечно же, я не собираюсь связывать с ним жизнь, но на какое-то короткое время он мне вполне подойдет… Да, Майкл послужил мне буксиром, он в свое время здорово помог мне, но теперь это уже — отработанный материал… Он меня больше не интересует… К тому же, если повести себя умно, мне кажется, что и с Майклом можно остаться друзьями… Он очень, очень добросердечный человек… не зря его считают самым порядочным человеком в Голливуде…»
Последней каплей, переполнившей чашу терпения Джоанны, было решение де Фальи отказаться от гонораров в пользу пострадавшим от землетрясения 1986 года. У Джоанны состоялся с доном Мигелем Габриэлем очень тяжелый разговор по этому поводу…
Узнав об этом сумасбродном, по ее мнению, решении мужа, Джоанна пришла в неописуемую ярость.
— Ты что, совсем спятил!.. — Закричала она так громко, что в оконных рамах задрожали стекла, — ты что, совсем с ума сошел?.. Что это еще за благотворительность!.. В этой чертовой стране есть свое правительство, вот пусть оно и решает проблемы этих голодранцев…
Де Фалья попытался было усовестить свою разошедшуюся супругу.
— Ну, не надо, не надо, Джоанна, — пробормотал дон Мигель Габриэль, который больше всего на свете не любил и боялся скандалов, — не надо… Зачем волноваться?.. Когда ты кричишь на меня, то сразу же становишься очень некрасивой… Тебе совсем не идет кричать и сердиться, Джоанна… Прошу тебя.
Однако девушка и слушать ничего не захотела.
— А я говорю —
