видео, и я даже, возможно, покажу его тебе, чтобы пролить свет на некоторые тайны твоего недавнего прошлого.
— Что? Эмма, что ты сделала? — Айзек бледнеет, переходя на шёпот, начиная лишь догадываться о масштабе новой подставы.
— Не переживай, дорогой. Если будешь паинькой, то это останется только нашим с тобой маленьким секретиком.
— Ты стала настоящей тварью, ты знаешь об этом? Повредилась головой и тебя нужно проверить в психушке!
— О, давай-ка вспомним, как это случилось… кажется, мой дорогой муж, пытался меня задушить?
В тот вечер на парковой дорожке роскошного особняка, где проходил благотворительный приём, раздался женский крик. Кто-то из прогуливающихся гостей застал Айзека в момент, когда он “поучал” свою дерзкую супругу. Крик заставил Айзека встрепенуться и заметить, что женское тело в его руках обмякло и никак не реагирует.
К счастью, мужчина, сопровождавший ту самую кричавшую женщину, оказался медиком и смог вернуть тело Эммы к жизни.
Отец Эммы быстро сориентировался и сначала припугнул супружескую пару свидетелей, а затем скрасил их негодование кругленькой суммой. Главное было сохранить репутацию и не втянуться в скандал накануне выборов.
Вот так и получилось, что произошло “недоразумение”. Эмме стало плохо, Айзек в отчаянии пытался привести её в чувство, свидетельница приняла его поведение за агрессию и своим криком привлекли внимание окружающих.
Мало ли что могло померещиться в полутьме парка впечатлительной пожилой женщине? Зато её спутник вовремя среагировал и оказал пострадавшей первую помощь.
В свидетельских показаниях указывалось, что у молодой женщины произошёл эпилептический припадок. В медицинской карте Эммы появилась соответствующая запись.
Репутация чиновника не пострадала, но за спиной всё же прошёл нехороший слушок.
Эммилина в те дни была дезориентирована и слабо понимала, что происходит. Но деятельная натура аристократки подталкивала её во всём разобраться и взять ситуацию в собственные руки.
В этом ей неожиданно помог смартфон. Изучая загадочную диковинку, герцогиня обнаружила приложение для ведения дневника. Всего лишь приложив отпечаток пальца, она открыла для себя много интересного из прошлого Эммы.
Казалось, что бездушное приложение стало для бывшей хозяйки тела единственным собеседником, которому та не боялась рассказывать всё, что болело в её душе.
Эммилина отнеслась к этим записям, как стратег относится к информации, добытой шпионами. Изучила со всей тщательностью и предвкушающе потерев ладошки, приступила к планированию…
Айзек присаживается на край кровати и опускает лицо на ладони. В последнее время он совсем вымотался и стал очень нервным. Он не знает, в какой момент в их доме появились камеры. Современные, маленькие и очень дорогие, они были так профессионально спрятаны, что не скажи его жена об этом, он бы и не догадался. Айзек с радостью разбил бы каждое из ненавистных устройств, но за подобную “шалость” жена может отправить в соцсети что-то из того, что ему крайне бы не хотелось выносить на суд общественности. А рисковать Айзеку, привыкшему к комфортной и фривольной жизни, совсем не хотелось.
На мнение посторонних людей мужчине плевать. Его самая большая проблема — отец Эммы.
Обычно последний был на его стороне. Но публичность не позволит тестю закрыть глаза на неподобающее поведение зятя… если это поведение станет достоянием общественности.
Возможно, сам отец Эммы и не обратил бы внимания на воспитательные методы Айзека, но политические конкуренты обязательно используют это, чтобы растоптать карьеру чиновника. А карьера для тестя — всё. Он демонстративно укатает жизнь Айзека в асфальт, изображая заботливого отца и доброго семьянина.
В дверь звонят и спустя минуту шкафообразный телохранитель протягивает своей хозяйке пакет, доставленный курьером.
Эммилина с предвкушением разрывает упаковку и вытаскивает несколько загадочных свёртков. Пару минут думает, вскрывает самый маленький и поворачивается к мужу.
— Милый, несмотря на твоё поведение, у меня для тебя подарок!
Айзек заметно напрягается, пытаясь рассмотреть то, что зажимает в маленькой ладошке его жена.
— Что это?
— Помнишь, я говорила тебе, что мне больше нравятся голубоглазые мужчины? — герцогиня с удовлетворением наблюдает, как вздувается венка на шее её “мужа”. Хороший признак. — Так вот, теперь ты будешь носить голубые линзы. Они скроют твой недостаток.
— Недостаток? Ты совсем свихнулась? — Айзек вскакивает, грубо хватает тонкое запястье Эммилины и выворачивает, заставляя жену выронить коробочку.
Эммилина картинно вскрикивает и падает на колени, изображая испуганную жертву. Камеры фиксируют новый эпизод, которым она сможет шантажировать мужа. Айзек быстро осознаёт свою ошибку и отдёргивает руку.
Эммилина заливисто смеётся, сидя на полу и наблюдая, как Айзек в бешенстве желает покинуть комнату. Амбал в дверях преграждает дорогу.
— Айзек… милый… — сквозь широкую улыбку произносит герцогиня, — сейчас ты наденешь эти линзы, иначе уже сегодня вечером нечто забавное просочится в сеть. И я не о сегодняшнем безобидном инциденте.
Айзек бледнеет и пятится. Эммилина глазами указывает на коробочку, валяющуюся на полу.
Её трясёт от удовольствия, каждый раз, когда удаётся надломить его ещё немножко…
Мужчина трясущимися от злости руками подхватывает ненавистный подарок, подходит к зеркалу и с трудом вставляет себе в глаз одну линзу, не веря, в то, что он действительно это делает. Вторая линза никак не хочет вставляться, и он оборачивается к жене, успевая заметить её восторженный взгляд:
— Эмма, детка, прошу тебя, пожалуйста, давай разведёмся?! — он снова готов умолять, хотя внутри всё кипит от ярости.
Бывшая герцогиня довольно улыбается, наслаждаясь его беспомощностью и своей над ним властью.
Как он слаб, совершенно не тренирован в вопросах интриг. Алекс бы такого не допустил. Да что там, даже глупышка Лесси уже сделала бы ответный ход! А этот, право слово, как желторотый юнец. Даже немного скучно.
Эммилина мысленно вздыхает, скучая по молодому графу Фрэй Дау. С каким бы удовольствием она приручала “их мальчика”.
Бывшая герцогиня не собиралась использовать Михтассу вечно. Кому нужна бездумная марионетка? Она планировала провести ритуал очищения, спустя несколько месяцев после их свадьбы, чтобы избавить Алекса от навеянного.
О, с каким бы наслаждением она наблюдала, как он осознаёт её победу! Алекс заслужил наказание. Слишком строптив. Слишком высокомерен. Слишком неуловим…
Жаль, что не получилось…
— Ты же хотела развод, помнишь?? — Айзек опускается на колени рядом с женой. В его глазах затаённая надежда: — Я согласен! На любых условиях, Эмма!
Эммилина мысленно закатывает глаза.
— Дорогой, о каком разводе ты говоришь? Ты же знаешь, как папа к этому относится? Что о нас подумают общие друзья? Мы должны воплощать пример идеальной семьи! Кстати, о папе. Он снова говорил о наследниках.
— Даже не мечтай! Меня тошнит
