и утопленников.
Сэм толкнул меня локтем в бок.
– Хозяин, смотрите, – прошептал он мне на ухо. – Вон туда. По правому борту.
Он указывал на лодку с двумя парами гребцов, ближе к южному берегу. В ней было три пассажира: два на корме, третий примостился в носовой части. Я прищурился, пытаясь рассмотреть фигуры вдалеке, но из-за качки и бликов на воде их было плохо видно.
– Это Лимбери, – пробормотал Сэм. Его глаза были острее. – Рядом с приятелем. Кто на носу – не знаю.
Я догадался, что у Лимбери с Громвелем была такая же задача: попытаться перехватить карету леди Лимбери. Они сделали такие же расчеты, как и мы с Уильямсоном. Только раньше меня, вероятно, поскольку они уже приближались к южному концу моста.
Возможно, карета леди Лимбери уже пересекла мост. Но Уильямсон был прав: в это время дня нагруженный экипаж двигался медленно. Четыре лошади были скорее препятствием, чем преимуществом, на запруженных улицах города. Если бы я был игроком, я бы поставил на то, что экипаж все еще находится на мосту, особенно если образовался затор на проезжей части.
Я быстро принял решение и нагнулся вперед.
– Я передумал, – сказал я. – Высадите нас на пристани Пеппер.
– Через реку при таком течении? – сказал лодочник, сплюнув за борт. Серебристого цвета слюна пролетела мимо моего лица в нескольких дюймах.
– Да, – ответил я. – И двойная плата, если поторопитесь.
Весла вонзились в воду, повернув нос лодки в сторону южного берега. Пристань Пеппер была ближайшим местом, откуда можно было подняться на мост на стороне Суррей. Гребцы налегли на весла, пытаясь справиться с течением, которое толкало нас вниз по реке. Рокот воды стал громче – река прорывалась между опорами моста и падала на более низкий уровень вниз по течению.
Лодка Лимбери достигла пристани Пеппер. Я наблюдал, как они высаживались и расплачивались с лодочниками. Я узнал третьего: Кислая Мина, лакей Лимбери, человек, который выглядел так, будто у него лимон во рту.
Сэм снова толкнул меня локтем – довольно бесцеремонно, что не подобает слуге по отношению к своему господину. Он указал на мост.
– Что?
– Экипаж, хозяин. Он не движется.
Я повернул голову туда, куда он указывал. Было не видно, что происходило между зданиями, ибо они были тесно прижаты друг к другу, но в зазорах между тремя группами домов виднелись неподвижные ряды подвод и экипажей, голова к хвосту. Даже всадники и портшезы не двигались.
– Затор около караулки, – промолвил Сэм.
Большие каменные ворота располагались в южном конце моста и отмечали границу города. К ним примыкало скопление зданий – мешанина крыш, башенок, балконов и окон. Очередь из транспортных средств растянулась, насколько видно глазу, в одном направлении: с севера на юг. Транспорт, двигавшийся в обратном направлении, мог съехать с моста, но новый со стороны реки Суррей не въезжал на него.
– На мосту вечно заторы, – сказал старший из лодочников с видимым удовольствием. – По два, а порой и по три раза в день. Нашему брату на руку. Нет худа без добра, как говорится.
На пристани Пеппер было полно людей, которые пытались нанять лодку, чтобы переправиться на другой берег. Мы сошли и оставили наших лодочников устраивать импровизированный аукцион на свои услуги.
Башня церкви Святой Марии нависала над нами, когда мы пошли по Пеппер-аллей, которая вывела нас на Боро-Хай-стрит. Вдоль дороги растянулась шумная очередь из повозок и карет. Таверна «Медведь» у подножия моста была переполнена, и ее постояльцы высыпали на улицу. Страсти накалялись по мере того, как очереди становились длиннее, а толпа гуще. Казалось, еще чуть-чуть – и люди начнут швыряться друг в друга чем ни попадя.
Я увидел Лимбери с Громвелем – они стояли у подножия моста, откуда можно было попасть к Большим каменным воротам, и смотрели через арку, которая вела на мост. Кислой Мины с ними не было. Я затащил Сэма за ларек, торгующий старой одеждой.
Мы выжидали, наблюдая за аркой. Над воротами возвышались длинные шесты с головами предателей – от них остались лишь черепа благодаря времени и птицам. За последние годы новых голов не добавили, но никто не позаботился о том, чтобы убрать старые.
Через пару минут Кислая Мина вышел со двора таверны «Медведь» и присоединился к хозяину и Громвелю. Они посовещались и потом прошли через ворота на мост.
Я догадался, что Лимбери сделал то, что сделал бы и я: послал слугу справиться в конюшне «Медведя», не проезжал ли экипаж Лимбери. Конюхи примечают всех проезжающих, особенно их лошадей. На карету с застекленными окнами, запряженную четверкой, нельзя было не обратить внимания.
Мы с Сэмом подошли к караулке. Голова одного из изменников над зубчатой стеной болталась на шесте, и ветер ее раскачивал. Череп мне кивнул. Я принял это за знак – мертвец был согласен, что я поступаю правильно.
За караулкой, высоко над рекой, на мосту, начиналась улица. Транспорт в обоих направлениях держался левой стороны. Проезжая часть в обе стороны была не шире шести футов. Дома нависали над улицей так, что верхние этажи находились на расстоянии вытянутой руки от соседей напротив.
Естественного света не хватало, и на улице царил сумрак – это был зловонный, склизкий туннель, полный конского навоза и раздраженных людей. Обычно тут можно было видеть подметальщиков, которые сбрасывали грязь в реку, но сегодня их не было.
При таком столпотворении карет, повозок и людей было затруднительно не выпускать из виду преследуемых и не привлекать к себе внимания. Мы еле-еле пробивали себе дорогу.
Одни только лавочники радовались. Торговля шла бойко – было легко соблазнить людей, томившихся в ожидании, потратить свои деньги. Мы прошли мимо пивной, так набитой посетителями, что они с трудом могли поднести кружку ко рту. По соседству располагалась пекарня, полки которой были почти пусты.
Через несколько минут мы миновали эту группу зданий и оказались на открытом месте. Ветер дул сильный, но я был ему рад после зловония улицы. Мы держались позади дородного купца и его не менее дородной супруги.
Мы подошли к следующей группе зданий. Причина затора была здесь: подвода и экипаж, ехавшие навстречу друг другу, сцепились колесами, а потом лошади запаниковали. Теперь кучка работников, вооруженных топорами, пилами и веревками, пыталась ликвидировать кавардак.
Когда нам удалось преодолеть это препятствие, я подумал, что мы потеряли Лимбери и Громвеля. С облегчением я заметил Громвеля в шестидесяти ярдах впереди. Он остановился перед лавкой и разговаривал с толстой женщиной средних лет, которая стояла на пороге. Никаких признаков Лимбери и Кислой Мины не
