Они с Алимом еще что-то обсуждали, когда я отправилась спать. Хотя бы четыре часа нормального сна в этой суете урвать, а то потом такого шанса может и не представиться. Уже проваливаясь в сон, слышала, как в номер прибыл посыльный, для которого нашлись срочные поручения.
Газеты в Австрийской империи издавались и пользовались популярностью. Мы решили выкупить небольшое издательство и полностью изменить концепцию подачи материала. Только правдивые новости, броские заголовки, иллюстрации и освещение светских событий.
Не знаю, как княжна умудрилась, но к утру она уже числилась владельцем газеты «Zeitung über alles». Даже название менять не пришлось, ведь дословный перевод – это «Газета обо всем».
В гостиной обнаружились незнакомые молодые люди, которые жадно внимали словам девушки. Похоже, спать она не ложилась, так как стол был уставлен пустыми чашками с остатками чая и кофе, блюдо с пирожными опустело, а от конфет остались одни фантики.
– Нина Константиновна, доброе утро! – обрадовалась моему появлению Циля. – А я как раз занимаюсь подбором кадров для нашего предприятия. Кстати, нам лучше поторопиться, встреча с герром Айзебэргом через час.
– Доброе утро, фройлен, герры. Благодарю за предупреждение. Надеюсь, времени хватит перекусить?
– Хватит, не беспокойтесь! – заверила девушка. – Мы почти закончили. Итак, – хищно посмотрела на молодых людей, – вы приняты с испытательным сроком. Идите и принесите горячих новостей! За каждую опубликованную статью получите десять крон. Если новость попадет на первую полосу – пятьдесят. Свободны!
Еду княжна заказала в номер, чтобы не тратить время на посещение ресторана. А я бы не отказалась позавтракать за столом с белоснежной скатертью и полюбоваться зимней улочкой за окном, поглазеть на прохожих. Но сидеть и ничего не делать – непозволительная роскошь.
Для посещения храма мы переоделись в традиционную для ашкеназцев одежду. Ну а Циля осталась в смелом брючном наряде из мягкой кожи, чтобы одним внешним видом шокировать старикашку.
Отель располагался в старом центре города, до храма рукой подать, так что мы прогулялись пешком по морозному воздуху. Циля вчера прикатила на личном паромобиле, на нем и поехала вперед, заявившись к несостоявшемуся тестю пораньше. Раз он на дух не переносил княжну Леви, то ни за какие деньги не выполнит просьбу. А просила она, чтобы Поль Хаим Айзебэрг ни в коем случае не проводил обряд братания. Как можно признать нищую оборванку сестрой? Это же позор всему роду! Когда мы подошли, девушка как раз упиралась двумя ногами, пока привратник настойчиво выпихивал ее за ворота.
– Вы еще пожалеете! – погрозила кулаком в закрытую дверь. – Я этого так не оставлю! Буду жаловаться совету!
Поорав еще пять минут для надежности, Цила прыгнула за руль авто, надавила на клаксон и выпустила серое облако пара. Затем резко сорвалась с места и умчалась прочь. Первая часть представления закончилась. Настал наш выход.
Вежливо постучавшись, сообщили привратнику, что нам назначено. Немолодой мужчина в рясе и круглой шапочкой на голове осторожно выглянул.
– Их сиятельство уехали?
– О чем вы? – настороженно огляделись. – Здесь никого нет. Нам назначено. Алим Осипович Зельман и Нина Гладьева, посмотрите книгу регистрации.
– Да-да, герр Поль уже ждет, – слуга с поклоном распахнул дверь. – Неспокойно нынче стало, вот я и уточняю. Не сочтите за неуважение.
Герр Поль Хаим Айзенбэрг оказался седовласым стариканом. Он встретил в главном зале храма, облаченный в ритуальное одеяние.
– Что привело вас в храм божий, дети? – величественно поинтересовался он.
Вкратце Алим объяснил, что давно считает меня сестрой. Хотел бы отблагодарить за спасение жизни и принять в семью. На каверзный вопрос о женитьбе пояснил, что в силу обстоятельств не в способен сделать меня счастливой в браке. Но как брат берется устроить мое счастье, а до того момента содержать и заботиться, как это принято у родственников.
– Вижу, богоугодное дело задумал, – степенно кивнул Поль Хаим. – И я в лице храма помогу соединить две заблудшие души кровными узами. Одна незадача, елейное масло вчера закончилось. Можно и без него обойтись, но очень уж оно благотворно влияет на процесс. Отложим обряд на неделю, за это время прихожане пожертвуют необходимую сумму на покупку.
– Уважаемый герр Айзебэрг, как же так? – Алим печально вздохнул. – А я хотел показать сестре величайшее событие нашего народа – выборы великого князя. Возможно, скромное пожертвование на храм позволит ускорить процесс? Пожертвование ведь богоугодное дело? Чеки принимаете?
– Несомненно, сын мой, – радостно закивал старик, – принимаем. Идемте, как раз успеем до начала службы. Вы уж поприсутствуйте, подайте пример молодым ашкеназцам.
Когда заветный чек опустился в ящичек для подношений, храмовый механизм закрутился, служки забегали, подготавливая зал к ритуалу. Сначала Айзебэрг прочитал молитву во славу бога, затем велел окунуться три раза в специальной купели с холодной водой. На выходе старик одел мне на шею подвеску в виде шестиконечной перевернутой звезды и нарек новым именем. Отдать должное, перед этим посоветовался с нами.
– Что для тебя это дитя? – спросил у Алима.
– Надежда, – ответил ашкеназец, не раздумывая. – Нина появилась в час отчаяния, когда я уже распрощался с жизнью, потерял интерес. Она вселила истовую веру в будущее, о котором я и помыслить не мог.
– По-ашкеназски Нина звучит как Наами. Надежда – Тиква – станет вторым именем, защитит от дурного глаза и отразит внутреннюю суть девочки. По родному отцу она Константиновна, но и ты теперь для нее старший родственник – Неэман. Итак, дитя, нарекаю тебя Наами Тиква Неэман-Кушель Зельман, – с этими словами возложил ладонь на мою голову.
В этот миг храм озарился сиянием, которое проникло в тело и осветило каждую клеточку. Если до этого момента я относилась к происходящему, как к части задуманного плана, то посвящение кардинально перевернуло восприятие, сделало частью чего-то большого, цельного – частью ашкеназского народа. Это не означало, что я изменилась или забыла, к какому роду принадлежу. Просто теперь у меня стало на одну семью больше.
Сам обряд братания походил на ритуал взаимного принесения клятвы с той разницей, что действовали мы не напрямую, а через служителя храма. Как маг я наблюдала за происходящим и прониклась осознанием, что незримым участником обряда является божественная сила. Айзебэрг взывал к ней через молитвы, но ни управлять ею, ни повелевать не мог.
– Бог откликнулся на просьбу! – сказал в завершении раввин. – Давно в этих стенах не случалось подобного. Я счастлив, что сумел прикоснуться к чуду, и обязательно внесу запись об этом событии в летопись.
Исполнившись веры, Поль Хаим вдохновенно провел утреннюю службу, поделившись эмоциями с прихожанами. После мы направились к зданию совета, куда уже стекались людские ручейки ашкеназцев. Внутри
