Коул не стал представлять Делакорта, да и домоправительнице явно было не до гостя.
– С кем она ушла? – рявкнул Коул.
Миссис Бертуистл затеребила свой кружевной воротник.
– С мисс Камерон, сэр. Мисс Камерон сказала, что идет с мальчиками искать кошку, и пригласила миссис Роуленд пойти вместе.
– Черт побери! – пробормотал Делакорт и стукнул кулаком по столу. Домоправительница в страхе отпрянула. – Где эта проклятая конюшня?
Трое мужчин выскочили из дома через заднюю дверь и наткнулись на Мозби, который вел лошадей.
– Мозби, оставьте лошадей и следуйте за нами, – приказал Коул.
Уже вчетвером они побежали к каменному зданию конюшни. Коул молил Бога, чтобы их подозрения оказались необоснованными, однако прекрасно понимал тщетность своих молитв. Их окружало зло, и имя этому злу было Эллен Камерон. Эллен всегда притворялась и лицемерила, и в глубине души Коул это чувствовал. Так почему же он не доверился своему чутью?
Дверь конюшни оказалась открытой. В конце центрального прохода мерцал слабый свет, а по стене двигались тени, как будто кто-то в стойле держал в руках лампу. Кивком головы Коул приказал Мозби остаться у двери, а Дональдсону указал на чердак. Сам же с Делакортом вошел в конюшню. В ноздри ему ударил странный, резкий запах. Делакорт тоже его почувствовал и бросил на Коула встревоженный взгляд. Они осторожно двинулись к стойлу, и в этот миг в конце прохода раздался детский смех.
– Вот этот, черный! – воскликнул Роберт. – Он мой, я его первым увидел!
– Ну и пожалуйста, – согласился Стюарт. – Мне больше нравится рыжий. Мама, можно я возьму рыжего? Вон того, с белым ушком.
Боже! Коул вгляделся в пляшущие тени. Дженет и мальчики ни о чем не подозревают. Они позволили заманить себя в ловушку, в дальний конец конюшни. Что же на этот раз замыслила Эллен? Может, у нее нож? Или револьвер?
Однако нельзя было безрассудно врываться в стойло. У Эллен в руках зажженная лампа, а это очень опасно в сухом и пыльном помещении. Поэтому следовало подкрасться незаметно. Моля Бога, чтобы ни одна из лошадей не заржала, узнав его, Коул сделал знак Делакорту следовать за ним. А запах становился все ощутимее. Что же это такое? Скипидар? Масло? Или что-то другое, может, спирт?
– Мама, – захныкал Роберт, не дождавшись ответа от матери, – ну можно я возьму черного котенка?
– Я... да, можешь взять, если позволит мистер Мозби, – ответила Дженет. В ее резко прозвучавшем голосе слышалась озабоченность. – Эллен, чем это пахнет?
– Что? – Свет лампы заметался, и послышался приятный голос Эллен Камерон. – А, запах? Это жидкость от блох, я полила ею солому. О, какие симпатичные котята, правда? Посмотри, Дженет, вот у этого глаза голубые, этот должен быть твоим.
Дженет не удовлетворили объяснения кузины.
– Но, Эллен, это пахнет как бренди... или как что-то...
Коул и Делакорт уже приблизились к наполовину раскрытой дверце стойла. Внутри что-то ударилось о стену, и Коул увидел, как в проеме мелькнуло зеленое муслиновое платье. Эллен Камерон пятилась спиной к дверце, держа в руке лампу. Коул наклонился к Делакорту и прошептал ему на ухо:
– Я постараюсь вырвать лампу, а если она упадет, не дайте вспыхнуть огню.
Даже в полутьме было видно, как побледнел Делакорт.
– Будьте осторожны, тут все может вспыхнуть в одно мгновение, – прошептал он в ответ.
Коул кивнул, и они сделали пару шагов вперед. Но вдруг Эллен выскочила из стойла в проход, захлопнув за собой массивную дверцу. Раздался крик Дженет:
– Эллен! Эллен! Немедленно открой дверь! Где-то в глубине стойла захныкал Роберт:
– Мама, я хочу выйти отсюда! Здесь очень темно!
Эллен, высоко подняв лампу, уставилась на Коула. Ей достаточно было секунды, чтобы перебросить лампу через стенку стойла. Неужели именно это она и хочет сделать? Господи! Дверь стойла заперта снаружи, а внутри все займется в одно мгновение. Эллен, несомненно, намеревалась все выдать за трагический несчастный случай. Было слышно, как в стойле заплакали уже оба мальчика.
– Дженет! – крикнул Коул, отгоняя страшную картину, которую он себе представил. – Дженет, я здесь, не бойтесь. Ведите себя спокойно. Мисс Камерон просто играет с вами.
– Иг... играет? – запинаясь, промолвила ошеломленная Дженет.
– Я не хочу играть в такую игру! – крикнул Стюарт, стуча кулаками в дверь. – Я хочу выйти отсюда!
В бледном свете лампы губы Эллен Камерон скривились в какой-то безумной улыбке.
– Что ж, поиграем, – прошептала она. – Но это опасная игра, капитан Амхерст. Я всегда знала, что вы чересчур умны.
Делакорт пошевелился, намереваясь наброситься на Эллен.
– Стоять! – вскричала Эллен, выставляя перед собой лампу. – На вашем месте, милорд, я бы не стала подходить ближе. – Ее глаза горели каким-то дьявольским огнем.
– Не глупите, Эллен, – предостерег ее Делакорт. – Я пристрелю вас на месте.
Проклятие! Делакорт выхватил пистолет. «Только бы он не выстрелил!» – взмолился в душе Коул. Если Эллен упадет, то горящая лампа окажется на соломе.
Масло разлетится по сторонам, даже здесь, в проходе, все воспламенится, и тогда живым отсюда не выйдет никто.
Эллен вскинула подбородок и рассмеялась резким, неприятным смехом.
– Не пугайте меня, милорд. На этот раз я доведу свою игру до конца. Только один шаг, и вы почувствуете запах горелого мяса! – Она кивнула головой в сторону стойла.
– Ты бессердечная дрянь! – прошипел Делакорт, и улыбка медленно сползла с лица Эллен.
– Да что вы можете знать о бессердечности, милорд? – спросила она, склонив голову набок и пристально глядя на виконта. – Вы, с вашими титулами и деньгами! Вы понятия не имеете, что значит быть никем. Просто женщиной, оторванной от любимого дома. Бедной родственницей, которую насильно хотят выдать замуж, лишь бы она не путалась под ногами. – По голосу Эллен чувствовалось, что она на грани истерики.
– Эллен! – умоляющим тоном оборвал ее Коул и понизил голос до шепота. – Подумайте о детях. Ради Бога, поставьте лампу, и давайте поговорим.
– Нет! – Встревоженный взгляд Эллен лихорадочно перебегал с одного мужчины на другого. – Нет, нам не о чем говорить. Я вправе носить титул графини Килдермор. Я люблю этот дом больше всех. Я знаю, вы влюбились в Дженет, как и все мужчины, встречавшиеся на ее пути. Дженет красавица. У Дженет есть все! – Голос Эллен дрогнул, и, чтобы побороть свою внезапную слабость, она еще выше подняла лампу. – А я всю жизнь была собакой, которой все бросали объедки.
– Эллен, еще не поздно все исправить, – прохрипел Коул. – Прошу вас! – Мысли лихорадочно крутились в голове Амхерста, он пытался найти нужное решение. Если Делакорт бросится на Эллен, то сможет ли он, Коул, вырвать у нее лампу, чтобы не вспыхнул пожар? Или же она сумеет опередить их обоих? Эллен явно обезумела. Ей уже нечего терять, и говорить с ней бесполезно. Промедление становилось все опаснее.
