с вытекшим глазом и косым шрамом через всё лицо — насколько я понял, бессменный распорядитель этого ежевечернего шоу.
Под восторженные крики собравшийся толпы герцогиня Камилетта Кафиштен, а это действительно была моя давняя знакомая, низко поклонилась зрителям и принялась собирать сыплющиеся на песок монетки. Поток щедрот был совсем скудным, к тому же кидали преимущественно медные менки, серебра я практически не видел, тем не менее гордая молодая дворянка не гнушалась наклоняться за каждой монеткой и подбирать эту мелочь. Да и размер взноса за бой с «Воительницей Жанной» был вовсе не запредельным: всего три цехина. Та заносчивая скандалистка высокородная леди Камилетта Кафиштен, которую я знал раньше, ради трёх серебрушек даже поленилась бы вставать с кресла. Да что говорить, та благородная девица ни за что не появилась бы на людях в столь вызывающе-нескромной одежде: очень короткой кожаной безрукавке до середины живота и кожаной юбке, подол которой на целую ладонь был выше коленей — по меркам средневековой Эрафии для приличной девушки немыслимая вульгарность, граничащая с откровенным бесстыдством. Сильно же жизнь за прошедший год потрепала мою знакомую…
Желающих участвовать в следующем предлагаемом поединке — на кулаках или дубинках против огромного мускулистого минотавра, среди зрителей так и не нашлось, хотя победителю рогатого чудовища полагалась награда в десятикратном размере ставки. Никто не согласился выйти против Байяра, даже когда распорядитель предложил сформировать группу из трёх или даже пяти бойцов против одного-единственного минотавра.
Прошедший затем поединок между двумя зрителями интереса публики совершенно не вызвал — такие драки они могли наблюдать каждый день в таверне, а потому не видели необходимости расщедриваться на аплодисменты, а уж тем более монеты.
— Ну тогда новый бой против несравненной Жанны? — предложил одноглазый ветеран, предварительно перекинувшись парой фраз с девушкой и убедившись, что та уже отдохнула и готова к следующему выходу на арену.
Желающие может и были, вот только сомнения у собравшихся вызвал объявленный распорядителем размер взноса на бой. Пять цехинов потенциальные участники полагали слишком высокой ценой — по меркам этого посёлка Низовье пять серебряных монет являлись достаточно серьёзными деньгами. Слышались выкрики снизить ставку до трёх, а лучше двух цехинов, но тут уж седой ветеран стал возражать — мол, Воительница Жанна уже провела за вечер четыре поединка и устала. Следующий бой должен стать заключительным на сегодня, и проводить его ради трёх жалких серебрушек распорядитель не хотел. К тому же и ему самому, и следящей за порядком охране — ветеран указывал на группу крепких парней, полагалась оплата за труды, а денег на выплату всем ещё не хватало.
— Ну тогда пусть девчонка сражается без одежды! — выкрикнул один из стоящих в первом ряду зрителей, похожий на разбойника или трактирного вышибалу. — На такой бой я готов выйти даже за семь цехинов! Да и зрители наверняка подкинут деньжат ради такого зрелища!
Несмотря на дикость предложения, остальными зрителями оно было поддержано с большим энтузиазмом. Со всех сторон раздавались выкрики, призывающие провести именно такой бой с обнажённой воительницей, поскольку «обычные поединки уже всем наскучили, и завтра уже никто не придёт такое смотреть». Причём это были далеко не самые обидные из комментариев, некоторые выкрики были куда более оскорбительными для молоденькой девушки.
Я с интересом смотрел на Камилетту. Та несдержанная гордячка, какой я запомнил младшую дочь герцога Кафиштенов, уже вцепилась бы ногтями с морду наглецу, предложившему ей выкинуть меч и зарабатывать деньги «более привычным для девиц способом». Однако «Воительница Жанна» лишь опустила голову и делала вид, что не слышит обидных выкриков. Да и одноглазый распорядитель повёл себя странно и почему-то не спешил отказывать, несмотря на абсурдность ситуации. Неужели он всерьёз рассматривал вариант, что высокородная леди согласится на такое унизительное предложение? И тогда я решил вмешаться, растолкав зрителей и выйдя вперёд на освещённую факелами территорию.
— Я выйду на бой против Воительницы Жанны! И моя ставка — десять золотых монет!
О!!! Разговоры не по делу сразу же стихли. Такая крупная ставка обещала что-то необычное, да и я выглядел умелым бойцом, так что зрители довольно загалдели в предвкушении зрелища. Вот только леди Камилетта повела себя неожиданно.
— Ты??? Да как ты посмел сюда явиться после того, как бросил меня!!!
Хлёсткая пощёчина обожгла мне щёку. Я вполне мог увернуться от обидного удара, но не стал этого делать. Камилетта же затрясла отбитой ладонью, пылая яростью посмотрела мне прямо в глаза, после чего… вдруг отвернулась, разрыдалась и убежала в темноту, растолкав зрителей и в сердцах зашвырнув в кусты свой деревянный тренировочный меч.
Я стоял, не зная что и предпринять, когда мне на плечо легла тяжёлая ладонь минотавра.
— Она часто вспоминала тебя, Пузырь, причём в самых нехороших словах. Уход из нашей группы других друзей не вызвал у Ками настолько бурных эмоций, даже уход её самой близкой подруги Арбель. Но вот ты — совсем другое, расставание с тобой оставило в сердце нашего лидера так и не зажившую за целый год рану. Я плохо разбираюсь в отношениях между людьми, но… — огромный минотавр покачал своей рогатой башкой, — думаю, парень, что ты ей по-прежнему нравишься. Пойдём в наш лесной домик. Вам с Ками однозначно нужно поговорить.
Минотавр указал лапой направление, куда и убежала плачущая девушка. Затем призывно махнул лапой, и группа охранников вечернего шоу, да и одноглазый ведущий тоже, объявили бои на арене на сегодня завершёнными, после чего поспешили вслед за нами.
Глава двадцать восьмая. Явление нового герцога
Шли мы долго, петляя в темноте по лесным тропкам минут сорок как минимум, прежде чем вышли к угрюмому и тёмному двухэтажному строению среди леса. Обвалившаяся местами крыша, обугленные брёвна возле крыльца и выбитые ставни придавали дому вид заброшенного и необитаемого. Тем не менее, люди тут жили — я видел тусклые отблески света в одном из узеньких окон-бойниц первого этажа, словно там в комнате горела свеча.
— Свои! — проговорил минотавр в темноту, и с ветки ближайшего дерева перед нами спрыгнула женщина в тёмных одеждах и с охотничьим луком в руках.
Она кивнула минотавру, словно старому знакомому, с интересом посмотрела на меня, и через пару секунд её глаза расширились от удивления.
— Рыцарь Пётр Пузырь??? Вот это встреча! Я — Найла. Помните, вы когда-то выкупили меня из плена?
Только после этих слов я её узнал. Найла?! Та самая молодая женщина-воительница из числа охранников Горной Крепости, которую я спас из ямы работорговцев возле храма Богини Смерти. Умелая, а главное
