и нос. Несколько конвульсивных хватов, и мшистые корни деловито потащили добычу к озеру. Я встала и раскинула руки, наблюдая. Тени растворились в серебристой мгле, и в лесу не было ни души – чужой. Только моя и дух Природы. Благодарю, дружище…
Убедившись, что лишние люди убраны, я медленно потекла обратно, осторожно пробираясь к озеру. Знакомые кусты, знакомый неудобный косогор, по которому сейчас я легко сползла туманной змеёй – и давно забытая боль, бьющая даже через ударную дозу зелья, притупляющего чувствительность.
Сначала резко ударило в грудь – возвращением, потом зажгло лёгкие, и холодный сырой воздух показался обжигающе-горячим. А потом всё тело скрутило судорогой, и я кашляла и дышала, дышала и кашляла. Лицо горело, по щекам текли едкие «луковые» слезы, в ушах бил набат. И, как показали последующие события, бил не зря – предупреждал. Но я с отвычки была так занята дыханием, что…
– Ш-ш-ш, вещая, – проворковала знакомая чёрная фигура, протянув руку к сжавшемуся комочком телу «богомола». – Не надо резких движений и ненужных слов. Не лишай нас с пареньком выбора. Он ведь тебе глянулся, этот малой? Так дай ему шанс.
Я, часто моргая, уставилась на «ворона».
Просочился, замаскировавшись иллюзорной или ментальной тенью, зараза же ты паскудная…
Глава 6
Многие не видят, что мы живём в паутине чудес,
соединённой серебряными нитями случайностей и обстоятельств.
Я знал, что так будет.
«Холм одного дерева»
– Убери руку, – глаза слезились, картинка расплывалась, но я не шевелилась, замерев в скрюченной позе, сжав кулаки. – Думаешь, я не понимаю, что ты тянешь из него силу? Аппетиты сильнее уговора? – поддела едко.
«Ворон», помедлив, опустил руку и даже отступил от «богомола». И мягко предложил:
– Вытрись, вещая. Мне понравилось, как ты работаешь. Старая, потерявшаяся магия. Любимый фокус старухи Помнящей. Сколько в тебе даров? – и вкрадчивый голос стал требовательным: – Сколько? Сколько святилищ ты можешь открыть?
Я отёрла лицо рукавом, хмуро посмотрела на нечисть и огрызнулась:
– Ни одного.
– Лжёшь, – «птиц» многозначительно протянул к «богомолу» когтистую лапу.
– Сам так заврался, что правды от вранья не отличишь? – я ухмыльнулась. – Покопайся в своей безразмерной памяти, нечисть. Святилище может открыть только хозяйка. А мы – ученицы. Гости.
– Ладно, – «ворон» сжал кулак и навис надо мной. – Сколько святилищ тебя пропустит?
Я поколебалась, но решила быть честной. Для разнообразия.
– Не знаю. Я знакома только с Вещей видящей. Да и нельзя поменять свойства дара с того же воздуха на душу. Это же не выбранная сфера силы, это врождённое.
– Уверена? – напряжённо переспросил «ворон».
– Абсолютно. Сейчас полно ведьм, в которых врождённый дар не совпадает со сферой силы. Смена сферы по желанию и в любой момент времени наблюдателями запрещена, и знания об этом Кругами утрачены. И ведьмы живут с этим несоответствием, пока природа не позволит разжечь из «угля» Пламя и сменить сферу легально. Но уровень Пламени дан далеко не всем, – объяснила я устало, – и подогнать дар под необходимую сферу сегодня тоже могут не все ведьмы. Я не смогу стать ключом от нужных тебе дверей. Я даже одну не смогу открыть.
– Но договориться с наставницей сможешь, – «ворон» отступил, и я невольно перевела дух.
– С какой стати? – я хмыкнула.
– Люди, – проворковал, вернувшись в прежний снисходительный образ, нечисть. – Прислушайся. Они снова здесь, и теперь их больше. Много больше. И среди них может оказаться тот, кого ты не видела уже много лет. И боишься увидеть. И боишься никогда не увидеть, – длинная пауза, и лиловые глаза прищурились: – Брат. Старший. Чужаком рискуешь, вещая, а своим?
Я снова сжала голыш. Да, кажется, больше десяти… душ. Реальных, не морочных. Одна группа наблюдателей пропала бесследно, и, ясно дело, они ринулись на её поиски. Как предсказуемо…
– Если тебя окружат – а это случится очень скоро, если я позову и подскажу дорогу, – куда ты пойдешь? – на тёмном лице мелькнула улыбка. – Где будешь искать укрытие? Кого позовёшь на помощь?
– О, – я провела по голышу пальцем, – мы полны сюрпризов, приятель. Ты слишком долго спал. И очень зря не прислушивался к советам своих… хранителей.
Туман над озером начал подниматься, формируясь в гигантскую человеческую фигуру.
– Одна из версий вашего появления гласит, что нечисть – это ведьмин дар, покинувший тело после смерти ведьмы и оставшийся без хозяйки. И в ней есть своя правда, – я улыбнулась фигуре.
«Ворон» напрягся и уставился на меня, словно пытаясь посмотреть моими глазами, увидеть то, что вижу я. И не видел. И не ощущал. А фигура уже поднялась на высоту нескольких метров, тряхнула сильными руками, разбрызгивая клочья тумана и капли озёрной воды, бесшумно приблизилась к берегу. С расплывчатого лица на меня вопросительно посмотрели глаза – туманно-серые, внимательные, умные. А я смотрела исключительно на «ворона», отмечая слабое лиловое мерцание всполохов. Разведчик. Скорее всего, одиночка. Просто дух. Жаль. Но и то хлеб.
– Наш мир полон существ, чья природа для нас загадка, – я выпрямилась, успокаивающе поглаживая голыш по шероховатому боку. – Они сотканы из волшебства, и их магия – одной сферы с ведьмовской. В отличие от вас, они неспособны уходить от своей территории. Зато защищать её будут так, как никто другой. Даже если придётся делиться силой с ведьмой и впускать её в свою душу.
– К чему всё это? – «ворон» чуял подвох, но не хранителя озера, который уже навис над ним и ждал сигнала. – Я знаю старые сказки не хуже тебя, вещая. Я сам их сочинял.
– К тому, что моего брата здесь нет, – жестко ответила я. – Он жив и в безопасном месте. А тебе стоит оглянуться. Или хотя бы поднять голову.
Кап.
Прозрачная капля озёрной воды до «ворона» не долетела – он извернулся, живо «отрастив» теневые крылья. Но удрать не успел.
– Держи его! – скомандовала я, бросаясь к «богомолу».
Хранитель обрушился на берег бесшумным водопадом, и стародавний «птиц» забился в туманной клетке. Я живо вытряхнула из карманов толстовки все амулетные заначки, взятые по привычке. Да, я не старая перестраховщица. Я просто вещая. Я просто знаю. И понимаю, зачем беру что-то, только в тот момент, когда надо делать – когда оказывается, что подстраховка к месту. Люди называют это интуицией, мы – магией, но какая разница, что именно спасает жизнь?..
Несколько капель тьмы привели «богомола» в чувство. Он взъерошенно подскочил, ощетинился, но из тусклых глаз исчез блеск зарниц. Живое лиловое сияние превратилось в размытую мёртвую краску.
– Ешь, – я без колебаний указала на скрученного «ворона».
И это волшебное слово подействовало лучше живой тьмы. Хранитель бросил обмякшую добычу на землю,
