Книга Пепел - Ники Сью

– Да, – сухо, даже немного резко сказал в трубку Шестаков. Он откинулся на спину дивана, но глаз с меня не сводил, будто любовался самым красивым закатом в мире, пожалуй, я и сама любовалась моим любимым человеком, не могла поверить в наше счастье.

– Да, я слушаю. Извини, задумался, – ответил нехотя Витя. – Да все нормально со мной, Ален.

От одного этого имени, четырех острых, как лезвие, букв улыбка сползла с моего лица. Жгучая ревность, подобно ядовитой змее, обвила шею, впиваясь клыками. Я себя вдруг ощутила падшей девушкой, разлучницей, той, кого приводят тайно, чтобы развлечься. Сделалось до того неприятно, в глазах защипало, а горло свело спазмом.

– Обычная драка, с кем не бывает, – говорил Витя.

Не выдержав, я отвернулась. Руки задрожали, пришлось соединить их, но и это не особо помогло. Тогда я поднялась, намереваясь уйти на кухню, лишь бы не слышать проклятый разговор. Но Витя вдруг произнес фразу, которая заставила меня остановиться и оглянуться:

– За девушку свою заступился. Слушай, я вообще сейчас занят. Мы с Ритой собирались обедать, давай как-нибудь в другой раз поговорим?

Я еле сдержала улыбку, потом все же ускользнула на кухню. Хотя от радости чуть ли не прыгала: он обозначил четкую грань, озвучил, что у него есть я. Значит, теперь у нас точно все по-настоящему, все серьезно!

А через пару минут Витя сам пришел на кухню и уселся рядом со мной.

– О, да тут пирожки с чаем? Я могу привыкнуть. Придется тебе ко мне переехать, – с улыбкой сказал он, да такой широкой и искренней, что я и сама улыбнулась.

– Это мама передала тебе, – честно призналась, чего врать.

– Да ладно? Тогда я обязан все съесть. Твоя мама делала отменные пирожки.

Мы пили чай, болтали, ели пирожки, которые вдруг показались мне безумно вкусными. И Витя, он был тем самым ярким солнышком, что всегда освещало мой путь. А еще мы смеялись. Откуда только у Шестакова в запасе было столько шуток? Иногда он как бы между прочим чмокал меня в щечку, задерживаясь больше положенного рядом. И тем самым заставлял густо краснеть, отводить взгляд в сторону.

В половине четвертого мать прислала сообщение: «Отец вернулся домой». Я спохватилась, начала собираться, опять же честно сообщив Вите, что мне нужно уходить. Ведь папа не знал о нас, и вряд ли в ближайшее время узнает.

– Может, я все-таки с ним поговорю?

– Нет, пожалуйста, – испуганно прошептала я, боясь потерять то прекрасное, что появилось в моей серой жизни.

– Но после выпуска я обязательно с ним поговорю. В конце концов, мы уже совершеннолетние.

– Витя…

– Слушай, он ведь тебя, – Витя запнулся, вглядываясь в мои глаза в поисках ответов. – Он ведь… ну…

– Нет, что ты! – замахала руками я, пытаясь выглядеть максимально правдоподобно. Рассказывать такие вещи, во-первых, унизительно, все-таки это мой отец. Во-вторых, зная Витю, страшно представить его реакцию.

– Блин, прости. Это же дядя Паша, я просто… просто переживаю за тебя, милая. Прости.

– Все в порядке, – сглотнув, ответила я, хотя его забота окрыляла, давала какую-то защищенность. У меня появился тот мир, куда я бы смогла прийти в случае, если станет совсем невыносимо, если однажды захочу сбежать.

Глава 52 - Рита

На следующий день в школе все только и говорили, что о проигрыше «Воронов». Да и ребята ходили мрачнее тучи: молчаливые, осунувшиеся, искоса поглядывали на всех, словно дикие волчата. А Кирилл Иванов так вообще, когда столкнулся со мной в гардеробной, даже не извинился, хотя я едва устояла на ногах.

Нет, оно и понятно – парни мечтали о победе, и настроению тут, собственно, взяться неоткуда. Я смотрела на мальчишек и грустила вместе с ними, продолжая напоминать себе о той драке. Пусть Витя говорил обратное, но его явно не хватало на игре, не хватало из-за меня. О таком невозможно забыть, да и простить сложно.

После уроков мы с Шестаковым договорились встретиться, ну вернее, я должна была поехать к нему на часик. Мать соврала отцу, якобы у нас подготовка к экзаменам, дочка задержится. Однако по пути к Вите я неожиданно встретила Наташку.

Завидев меня, она как-то растерялась, словно не знала, куда глаза деть. Потом все же осмелела, подошла и даже улыбнулась натянуто. Мы стояли на бульваре, мимо на самокатах пронеслись двое подростков и проехал с грохотом трамвай.

– Как Витя? – спросила Ната, позабыв поздороваться.

– Нормально, уже лучше.

– Понятно.

– Я тебе звонила, – напомнила я о звонке, на который так и не дождалась ответа.

– Да, я… я помню.

– Чего не набрала?

– Думала, ты злишься, – со вздохом проронила Наташка, отводя взгляд в сторону.

– Я злюсь, да. Витя не попал на игру, его команда проиграла. И все из-за этого! У меня слов нет, честно! – сорвалась на эмоциях.

– Не надо так! Валек и сам пострадал! – вдруг начала заступаться за этого Валька Краснова. Грудь в ту же секунду опалило жаром. Ведь я прекрасно помнила, как этот недопарень предложил нас с Наташкой под раздачу, лишь бы спасти свою шкуру.

– Ты забыла, как он себя повел?

– Его родителям угрожали, Валек просто был на эмоциях! – возразила Краснова.

– Под какими бы эмоциями он ни был, это его проблемы, и он должен был решать их сам, а не делать из тебя спасательный круг!

– В жизни всякое бывает, – прошептала Ната, стараясь не смотреть мне в лицо.

– Наташ, ты головой ударилась? – повысила голос я. – Он тебя готов был заложить!

– Они бы ничего не сделали мне, Валек это знал.

– Постой, только не говори мне, что ты его… простила? – облизнув засохшие губы, я пронзила Краснову взглядом, который мог бы испепелить. Меня трясло от ее слов, от того, как она оправдывала этого подонка. Да как такое вообще можно оправдать? Неужели любовь ослепила и убила мозг, сердце и здравый смысл? Я даже отца не могла простить за побои, а тут какой-то левый парень!

– Это моя жизнь!