И она принялась торопливо доставать и предлагать Анне платья.
Анна поддалась этой спешке и вместо завтрака поспешила за горничной на улицу. Они прошли через сад, и Анна успела насладиться его осенней прелестью и умиротворенностью. Уже в калитке горничная неожиданно вскрикнула, взмахнула руками и схватилась за лодыжку.
– Что случилось? – Анна присела рядом, чтобы помочь девушке подняться.
– Нога-а… – простонала горничная. – Леди Анна, я не смогу вас проводить. Но вам нужно только дойти до конца проулка и на правой стороне будет кондитерская. Вам туда, – она виновато опустила голову.
– А как же ты? Давай я помогу тебе вернуться, – предложила Анна.
– Нет, нет, – замахала руками горничная. – Вас ждет лорд Саккирел, идите, у меня почти все прошло, я сама потихоньку вернусь. Идите. Вон туда. – Она указала направление.
Анна выглянула за калитку. Тихий и спокойный переулок, множество деревьев, недалеко впереди действительно видна шумная улица и даже кажется, что сюда доносятся запахи сдобы и гудки самоходных экипажей.
– Хорошо, – согласилась Анна и двинулась вперед, глядя по сторонам. Но смотреть особо было не на что – на проулок выходили садовые калитки еще нескольких домов.
Выйдя на улицу, Анна оглянулась по сторонам в поисках кондитерской, но неожиданно встретилась с няней близнецов и целителем из поместья. Они прогуливались по улице, будто поджидая ее.
– Исса Амет, исс Рихт, вы здесь? А кто с детьми в поместье?
– Исса Анна, как я рад! – целитель расплылся в довольной улыбке. – Лорд Саккирел нашел замену, ведь нам с иссой пришлось ехать в столицу. Знаете ли, сыпуха у взрослых лечится гораздо хуже, чем у младенцев. И так хорошо, что мы встретили вас здесь, исса Анна. Вы можете нам помочь!
– Вот как? И чем же? – удивилась Анна, она все пыталась высмотреть ту кондитерскую, куда отправила ее горничная, но пока у нее это не получалось.
– Я планирую перебраться в столицу и открыть здесь практику. Вот уже и лавку себе присмотрел. Не хотите ли взглянуть на нее. – Исс Рихт так широко и радостно улыбался, что хотя идти и не хотелось, но просто так отказаться Анне казалось неудобным.
– Я же ничего не понимаю в целительских лавках! К тому же мне надо в кондитерскую, вот только я ее не вижу…
– О, здесь только одна кондитерская, мы проводим вас. А лавка как раз по пути. – защебетала няня. – Исса Анна, прошу вас, взгляните хотя бы одним глазком! Здесь совсем рядом, надо только за угол свернуть, – продолжила она уговоры.
Анна сдалась на уговоры иссы Келли Амет, потому что не представляла, где ей искать кондитерскую, и пошла в подворотню. Там стоял небольшой, старый и заброшенный дом. Крыльцо его покосилось, краска со стен облезла, окна смотрели пустыми темными провалами. «Совсем неподходящее место для врачебной практики», – подумала Анна и хотела сказать об этом, но целитель жизнерадостно распахнул перед ней дверь.
– Прошу вас, исса Анна, не смотрите, что дом такой непривлекательный снаружи. Внутри все гораздо интереснее!
Анна нехотя шагнула внутрь. Ничего привлекательного внутри не было – такие же унылые и грязные стены, повсюду паутина и запах затхлости. Анна непонимающе повернулась уточнить, что же здесь такого интересного нашел доктор, и оторопела. На нее немигающе смотрела огромная змея.
«Вот я дура!» – успела подумать Анна, прежде чем оказалась спеленутой тугими кольцами.
– Знаете, исса Анна, это так неприятно, когда ты годами вынашиваешь и строишь планы, а потом все рушится из-за какой-то неучтенной мелочи. – Целитель вошел, аккуратно прикрыл дверь и сделал несколько взмахов руками. По кромке двери пробежались голубые искры.
– Вам-то я чем помешала? – с трудом просипела Анна, кольца едва-едва давали возможность дышать.
– Мы нелюди, исса Анна, – доктор взмахнул рукой, его тело на миг подернулось дымкой, и на месте ног появился нормальный, здоровый питоний хвост.
«Обалдеть! Вот это фокусы! Не много ли нелюдей на одну меня?» – отстраненно думала Анна, сосредоточенно пытаясь удержаться в сознании, потому что воздуха отчаянно не хватало.
– Келли, крошка, отпусти ее, – ласково попросил доктор-питон свою пациентку.
Кольца разжались, Анна упала на пол. Села, принялась молча растирать руки и ноги. Исса Келли наполовину вернулась в человеческий образ. Никто не заговаривал первым.
– Дело не в вас, исса Анна. Мы нелюди, – начал разговор доктор. – Мы по-другому смотрим на мир. Мы слышим и видим больше, чем любой человек, даже маг. Как вы считаете, у Келли были шансы понравиться графу Саккирелл?
Анна вспомнила, что нагиня довольно симпатичная и аппетитная в человеческом обличии и неуверенно кивнула.
– Я вам точно скажу, что – да. По тому, как меняется дыхание, сердцебиение, запах, мы точно знаем, что мужчина желает получить женщину. Нам надо было лишь немного времени. Нагини умеют привлекать самцов, природа наделила их для этого возможностью использовать запахи. Но вмешалась леди Логапон.
– Леди Алессия? – Анна удивилась. – При чем здесь она?
– Не она, ее духи. Они имели приворотный компонент. Такая досадная случайность, но запахи частично нейтрализовали друг друга, а частично усиливали. Граф начал настойчиво искать причину своей повышенной э-э… чувствительности, пришлось отвлечь его поездкой в столицу. Но леди Алессия так некстати отправилась с ним. Конечно, Келли занервничала.
Сама исса Келли все это время молчала, наблюдая за Анной. Казалось, что она ждет любого неверного движения, чтобы накинуться на нее и задушить. Сейчас Анна чувствовала на себе тот самый замораживающий взгляд, что так часто ловила на себе в поместье графа.
– Отправить детей в пещеру – было глупостью с ее стороны, она воспользовалась тем, что слышала ваши разговоры и болезнью близнецов. Она рассчитала все правильно, но, увы, она заболела сама. И дальше все пошло не по плану.
Исс Фраус Рихт замолчал.
– Зачем вам это, исса Келли? – не выдержала Анна, картинка в ее голове никак не складывалась.
– Тео и Ванесса исчезли бы, наследником стал бы мой племянник. Тимарис никогда не станет угнетать подобных себе – охотиться на них, бросать в тюрьмы! Да, мы нелюди, но не звери. Вы, ваше жалкое общество бросили нас там, на этом проклятом клочке суши! Вы, только вы виноваты в том, что мы стали такими. Разве нам много надо? Разве многого мы хотим?
