Ребёнок скрылся с наших глаз за секунду.
— Напомни мне ему дома жопу напороть, — в шутку сказала я, когда Адам снова наклонился и крепче сжал мою талию. Сзади меня засмеялись.
— Как прикажешь, Моя Госпожа, а теперь, прошу всё внимание на лёд…
Битый час Адам натаскивал меня простому коньковому ходу, не выпуская из рук. Люди вокруг, кстати, очень даже спокойно относились к тому, что такая, казалось бы взрослая тётя, чуть ли не в бронежилете учится кататься.
— Ну Адам, — я состроила кукольные глазки, — Ну дай, пожалуйста, мне одной попробовать. Я же в защите!
Вампир тяжко выдохнул. Нехорошее у него предчувствие. Не хочет он.
— Я прокачусь сама один кружочек, и честно-пречестно сяду на скамеечку. А ты хотя бы с сыном поиграешь в настоящий хоккей, покажешь ему мастер-класс! — спекуляция с отцовством всегда действовала безоговорочно.
— Говоришь, что после круга сядешь? — сощурил он глаза.
— Честное пионерское! — я поднесла руку к голове, — И пойду в машину за вкусняшками всем нам!
— Ладно.
— Только прям сама-сама круг! — мои глаза стали размером с озёра.
В ответ мне зарычали.
— Я буду неподалёку.
— Нет. Ты постоишь здесь.
— Один круг, — сказал мой недовольный сопроводитель.
— Один, — просияла я.
И он медленно отпустил от меня руки. Я слегка стабилизировалась, и улыбнувшись ему в полоборота, поехала… САМА!
— А-а-а!!! — я хлопнула в ладоши. Это ощущение скольжения, прохлады ото льда просто волшебно!
Шаг-шаг-шаг — я набираю скорость. Хочется ещё быстрее! Ещё!
— Ма-а-а-ма-а-а!!! — пронзительно закричал мой ребёнок, когда я проехала его импровизированную хоккейную площадку с другими детьми.
Я резко постаралась обернуться, конёк задел второй, и я, как фигуристка в тулупе, полетела вниз. Упала об лёд всем телом и согнулась пополам. Что-то с силой влетело мне в ногу. Прям как торпеда. Я молча посмотрела на лёд. Шайба.
Дрожа от боли, но всё также молча, чтобы только Адам не услышал, я постаралась встать на четвереньки.
Мой ребёнок в сию секунду оказался рядом со мной. Он сел на колени.
— Мамочка… — его голос трясся, — Мамочка, прости, пожалуйста, — мне было плохо не от физической боли, а от его, полного страха, голоса, — Я неправильно подал шайбу… — он приложил руку к моей спине.
Я посмотрела на сына и улыбнулась. Во рту образовалось неприятное солёное чувство.
— Что здесь такое? — прогремел сзади нас с сыном голос, которого мы вдвоём с ним сейчас боялись больше, чем что-либо другое.
— Я… — начал Ричард, посмотрев на отца, — Я нечаянно.
— Всё хорошо, — села на попу я, когда боль чуть стихла. И взглянула на своих мужчин.
Ричард и Адам в шоке посмотрели на меня.
— Мама, — Ричард взял моё лицо в свои руки и закрыл глаза, — Сейчас-сейчас…
Я провела языком по своим зубам — у меня выпал зуб! Я представила себя такой красивой на свадьбе и засмеялась в голос.
Адам в шоке посмотрел на Ричарда.
Тот тоже начал смеяться.
— Что такое? Что здесь смешного?! — глаза моего мужчина стали чёрными от ярости.
— Ха-ха! — Ричард посмотрел в мои весёлые глаза, — Сама скажешь или я?
— Адам, — я начала ржать, как лошадь, проезжающие люди стали цепляться взглядами за нашу семейку, — У меня выпал зуб, — почему так смешно?! — Я теперь беззубый урод… На свадьбе все будут с клыками… А я свистеть… — я согнулась пополам от смеха.
Ричард непонимающе посмотрел на меня.
— Мам, не то! — сказал он серьёзно, когда кровь во рту остановилась. Я вытерла слёзы из глаз.
— А что? — Адам резко подъехал сзади меня и начал поднимать за талию.
Ричард хитро посмотрел на нас обоих и сказал:
— У меня будет сестрёнка! — он захлопал в ладоши.
Мои глаза стали круглыми. Адам сзади замер.
— А зуб, — продолжил Ричард, приложив с закрытыми глазами свои руки на мой живот, — Анабель меняет мамину кровь так… — он зажмурился, — Что делает из неё чистокровную. Это был клык.
Адам опустился на колени, резко развернул меня к себе, и положил свои руки ко мне на живот.
— Но как? — он непонимающе посмотрел на мой живот, — Как я не понял?
— Пап, — Ричард поднялся на ноги, — Она же моя сестра. Мама упала — Анабель резко начала расти. И зуб — это только начало.
— Анабель? — я положила руку на руку Адама и улыбнулась Ричарду.
— Да, она назвала себя так, — я посмотрела на Адама. Тот сиял ярче солнца.
Он резко поднял меня и с силой сжал в своих объятиях:
— Я тебя люблю! — он начал яростно целовать мои щёки. Ричард сзади засмеялся, — Люблю-люблю-люблю! — он целовал и целовал моё лицо, не оставляя и миллиметра свободного места.
— Я тоже… — тихо сказала я. Адам замер. Ричард перестал хихикать, — Я тоже люблю тебя, — я подняла глаза и сказала этому самому достойному из всех достойных мужчин впервые в жизни слова, которые он так долго и искренне ждал...
— Моя Госпожа…
— Мама…
Глаза моих мужчин стали влажными. Ричард с силой обнял нас. Адам впился в мои губы. Анабель внутри слегка шевельнулась.
Семья. Моя любимая семья.
