— Думаю, мы и без него справимся. Джолетта посмотрела на него с сомнением.
— Только если ты говоришь по-итальянски. — Она помедлила. — Но ты ведь не говоришь? Он иронично улыбнулся уголком рта.
— Ты обо мне многого не знаешь.
— Начинаю узнавать, — ледяным тоном отозвалась она. «Только подожди до вечера», — подумал Роун, а вслух сказал:
— До обеда и сиесты есть еще пара часов. Начнем?
19
Найти нужный дом, изображенный на картине, оказалось не так-то просто. Художник позволил себе некоторые вольности в передаче перспективы, а также игнорировал пару зданий, которые его чем-то не устроили. Роун уверял, что на картине Тернера канал кажется уже, но Джолетта возражала, что его самого подводит зрение.
В четвертом из домов, которые они обошли, им открыла молодая женщина с малышом на руках. На ней был ярко-розовый спортивный костюм и кроссовки «Рибок» с розово-зелеными шнурками, волосы украшала трикотажная повязка.
Она что-то быстро говорила по-итальянски кому-то в глубине полутемного холла. Потом она бросила взгляд на визитеров и сказала по-английски, хотя и с акцентом, но безукоризненно правильно:
— Это не музей и не гостиница. Пожалуйста, уходите.
Женщина уже хотела захлопнуть дверь, но Роун придержал ее рукой.
— Простите, пожалуйста, за вторжение, но мы не туристы. Нам хотелось бы кое-что выяснить о неких мужчине и женщине-американке, которые, возможно, останавливались в этом доме много лет тому назад.
— Мне ничего не известно об этих людях, — отрезала женщина и покачала малыша, смотревшего на них огромными черными глазами из-под копны золотистых кудрей, словно оживший ангелочек с картины Боттичелли.
— У нас есть основания полагать, что одна из прежних владелиц этого дома погибла из-за них, — быстро добавила Джолетта.
— Ах, Allora, — нахмурилась молодая женщина. — Одну минуту. — Она повернулась и что-то сказала через плечо.
Вскоре послышались шаркающие шаги, и из полумрака появился старик. Он был очень худой и горбился так, что черный свитер, надетый для защиты от домашней сырости, висел на нем, как на вешалке. Его черные с сильной проседью волосы уже не вились, а торчали, как проволока, улыбка показывала отсутствие нескольких зубов, но памяти он не утратил. Итальянка объяснила, что он — дедушка ее мужа и что он прожил в этом доме всю жизнь.
Да, среди его предков была такая женщина, о какой они спрашивали. Вдова, стесненная в Средствах, как и тысячи других таких же вдов, пускала в дом постояльцев — дело ведь было в прошлом веке, до того как на другом берегу лагуны понастроили гостиниц. Она умерла от сердечного приступа, так сказали доктора, но семья этому не верила. Ужасная история, да к тому же таинственная. Потом наследникам были выплачены некоторые деньги, нечто вроде компенсации. Это немного поправило их дела. Такие вещи не забываются.
Да, и сестра была. Жила на вилле неподалеку от Флоренции. Вилла была разрушена во время Второй мировой войны, но ее отстроили заново. Сад? Он остался на прежнем месте, если они хотят, могут поехать посмотреть. Чего только эти американцы не желают осматривать!
Неужели удача? Джолетта никак не могла в это поверить. То, что они нашли человека, который подтвердил написанное в дневнике Вайолетт, казалось чудом. Словно время потекло в обратную сторону и приблизило прошлое. Правда, то, что они смогли узнать так немного, только доказывало, сколь трудно выяснить что-то действительно важное о столь давних событиях.
Покинув дом итальянцев, Джолетта с Роуном направились в сторону моста Риальто. Они решили пообедать где-нибудь неподалеку от рынка. Молодые люди молча шли мимо цветочных лавок, мимо магазинчиков, торгующих кожаными сумками, шелковыми шарфами, веерами, часами и тысячами других приманок для туристов. Солнце отражалось в канале, и его отблески, игравшие на стенах здании, походили на солнечные зайчики. С канала дул легкий, мягкий ветерок, чуть пропахший бензином от проносящихся мимо катеров. Улицы почти опустели — большинство итальянцев уже приступили к долгой обеденной трапезе, переходящей в послеобеденный отдых. Джолетта и Роун шли не спеша, поскольку план на сегодня они уже выполнили.
— Знаешь, — сказала Джолетта, — мне кажется, нет смысла продолжать. Мы не можем рассчитывать на то, что вдруг появится некто с пожелтевшим листком бумаги в руках и скажет: вот, мол, та самая формула, которую приготовила для вас сто лет назад ваша прабабушка, зная, что вы придете ее искать примерно в это время.
Роун удивленно взглянул на нее.
— А я думал, что ты ищешь вдохновения или какого-нибудь намека, который поможет тебе расшифровать записи дневника, если там есть что расшифровывать.
— Да, но, может быть, я обманываю сама себя. Может, нет никакой надежды получить результат.
— Ты только представь, что случится, если ты все же добьешься своего. А если нет, тебе что, сейчас хуже, чем было бы в Новом Орлеане?
— Тебе легко говорить. Но ведь ты тоже попусту тратишь время, — заметила она.
— Слушай, если меня это не беспокоит, то почему должно беспокоить тебя?
— Ах да, совсем забыла, — весомо проговорила Джолетта. — Если мне улыбнется удача, ты хочешь быть поблизости.
Он в упор посмотрел на нее.
— А может, я в любом случае хочу быть поблизости?
— Прекрати! — резко оборвала она. — Тебя никто не заставляет говорить такие слова.
— Знаю. Но, с другой стороны, и запретить мне никто не может.
Она бросила на него быстрый взгляд и решила переменить тему.
— Я хочу довести до твоего сведения, что собираюсь со всем этим покончить. Сад я, может быть, и осмотрю, все равно мы будем во Флоренции. Потом скорее всего просто присоединюсь к группе. Два дня в Тоскане, три дня в Риме — и домой.
— Отлично.
Она с вызовом посмотрела на него.
— Что значит «отлично»? Я хочу сказать, что теперь ты можешь заняться своими делами.
— Это мы уже проходили. Я тебе окончательно надоел.
— Я не услышала согласия.
Внимание Роуна, казалось, было полностью приковано к прилавку с цветами, но он сказал:
— А что, если все это мне просто нравится?
— А что, если я просто хочу получить удовольствие от последних дней тура? — парировала она. Он долго молчал, потом вздохнул:
— Извини, но мне кажется, самое главное сейчас — чтобы ты вернулась домой целой и невредимой.
— Значит, ты не хочешь упустить шанс полюбоваться моими неудачами?
— Нет, это в мои намерения не входило, — слабо улыбнулся Роун.
В его словах был какой-то подтекст, который ей не понравился. Джолетта внимательно посмотрела на него, на его четко очерченное лицо, на лучившиеся глубоким светом синие глаза, но по выражению лица ничего понять не смогла. Она прищурилась.
