— Она не желала выходить за младшего сына! — вопил Беннинг. — Из-за его лжи она и повесилась! Он отнял у меня Бриджет!
Снова взглянув на Беннинга, Изабель в ужасе отшатнулась; теперь в глазах этого человека были явственные признаки безумия.
— Я долгие годы провел в странствиях по континенту, разрабатывая свой план, отшлифовывая его, — продолжал Беннинг. — А потом, уже в Англии, я много раз перекраивал себя, пока не достиг совершенства и не стал самым модным из всех лондонских денди, мистером Гарольдом Беннингом. В Лондоне же я нашел себе достойную супругу, женился на тщеславной и глуповатой Летиции, сентиментальной особе, отчаянно нуждавшейся в подтверждении того, что подлинная любовь существует в нашем жестоком мире.
Теперь Изабель смотрела на этого человека не только со страхом, но и с искренним изумлением.
— Неужели вы совсем лишены совести?
Беннинг презрительно фыркнул.
— Моя совесть умерла в тот день, когда я потерял сестру. Теперь я возвращаю долг, то есть отбираю кое-что у Маркуса Хоксли. Сначала я намеревался отобрать у него картину Томаса Гейнсборо, которую он мечтал заполучить, а его самого обвинить в краже и засадить в тюрьму. Я бы успокоился, если бы его арестовали и обрекли на пожизненное тюремное заключение. Но вмешались вы, моя дорогая. Сначала я был в ярости, но потом, заметив, как он смотрит на вас, я понял, что он влюбился. И мое отчаяние сменилось бурной радостью.
Беннинг несколько секунд помолчал, потом усмехнулся и вновь заговорил:
— Знаете, я ужасно веселился, даже наслаждался, когда дразнил его своими угрожающими записками. А сегодня я сумел отправить в его контору ту самую картину… Картину, постоянно от него ускользавшую. Сожалею только о том, что не смогу видеть, как он это воспринял.
А Изабель тем временем оглядывала карету и лес за ее пределами в надежде найти хоть какой-то путь к спасению. Но Беннинг, должно быть, заметил это и, крепко сжав ее запястье, проговорил:
— Не смотрите туда, моя дорогая. Там нет ничего интересного. Знаете, должен признаться, я очень сожалею, что его выбор пал на вас. Поверьте, вы всегда мне нравились, и просто безобразие, что вам придется умереть. Вам предстоит быть повешенной на балке, потому что убийство Бриджет должно быть в точности воспроизведено. Да-да, именно на балке найдет вас Маркус Хоксли, как когда-то нашел мою сестру, — добавил Беннинг с совершенно невозмутимым видом, словно говорил о погоде.
— Вам не удастся уйти от ответственности, — заявил Роман. — Маркус вас убьет.
— Нет, не думаю. — Беннинг покачал головой. — Если он до сих пор не раскусил меня, то и сейчас ничего не поймет. А к тому времени, когда он наконец-то узнает правду, я буду уже очень далеко от Лондона.
Склонив к плечу голову, Беннинг какое-то время рассматривал Романа и, казалось, о чем-то размышлял. Потом вдруг ухмыльнулся и заявил:
— Знаете, милорд, ваше появление не входило в мои планы. Но раз уж вы здесь, то послужите благой цели. Когда очнетесь, будьте любезны, сообщите вашему братцу, что он может доставить себе удовольствие и снять с балки тело своей жены в той самой студии, где я расправился с Робби Боунсом.
Сделав отчаянную попытку освободиться от пут, Роман закричал:
— Не делайте этого, Беннинг!
— Что вы имели в виду, когда сказали «когда он очнется»? — спросила Изабель.
И в тот же миг Калцер ударил Романа в висок рукояткой пистолета. Не издав даже стона, Роман рухнул на землю.
— Вы его убили! — закричала Изабель.
Беннинг с улыбкой покачал головой:
— Ни Роман, ни его кучер не убиты, моя дорогая. Они только потеряли сознание. Через час оба очнутся с ужасной головной болью и с огромными шишками на месте удара. И тогда они смогут сообщить вашему муженьку о том, что случилось, и привезти его к вашей балке, дорогая.
Воспользовавшись тем, что Беннинг на мгновение отвернулся, Изабель бросилась на него, вцепившись ногтями ему в руку. Потом впилась ногтями ему в лицо и одновременно пнула его в колено острым мыском туфельки. Беннинг вскрикнул от боли и выпустил ее руку. Изабель тотчас же вцепилась ему в волосы и попыталась ударить его головой о стенку кареты.
Но в этот момент Калцер пришел на помощь хозяину, и они вдвоем без труда справились с пленницей. Изабель громко кричала, звала на помощь и пыталась сопротивляться, но негодяи связали ее по рукам и ногам и затолкали в рот кляп.
После этого Калцер выбрался из кареты, и Изабель осталась наедине с Гарольдом Беннингом. Он шумно выдохнул, утер лоб носовым платком и взглянул на нее с насмешливой улыбкой:
— Вот и все, дорогая…
Тут послышался скрип рессор, и Изабель поняла, что Калцер взбирается на козлы. Через несколько секунд карета дрогнула и тронулась с места.
Глава 47
Маркус ураганом ворвался в дом.
— Где Изабель?! — закричал он. — Где она?!
Дженкинс и миссис Маклафлин уставились на него в недоумении. Потом переглянулись, и дворецкий, в смущении откашлявшись, сообщил:
— Она уехала с лордом Ардмором.
— С моим отцом?
— Нет, сэр. С вашим братом.
— Роман был здесь?
— Да, сэр.
— И куда же они отправились?
— Мисс Шарлотте внезапно сделалось плохо, когда она отправилась в своей карете на прогулку в Гайд-парк. Ее слуга прибежал сюда за вашей супругой, а ваш брат, сэр, поехал с ними, — доложил Дженкинс.
Маркус пожал плечами и пробормотал:
— Все это выглядит очень странно…
Миссис Маклафлин, нервно теребившая свой крахмальный передник, со вздохом кивнула:
— Да, сэр, я подумала то же самое, когда Дженкинс рассказал мне о том, что случилось.
— И как давно они уехали? — спросил Маркус.
Дженкинс бросил взгляд на огромные часы, стоявшие в углу.
— С полчаса назад, сэр.
В этот момент парадная дверь распахнулась, и в холл, спотыкаясь, ввалился Роман. Его правая щека была в крови, сюртук порван, и весь он был заляпан грязью.
— Господи, Роман!.. — воскликнул Маркус. — Что случилось?! И где Изабель?!
Роман со стоном привалился к стене. Лицо его было пепельно-серым, он тяжело дышал, и было очевидно, что ему лишь усилием воли удается держаться на ногах.
Маркус шагнул к нему, но Роман дрожащей рукой отстранил брата.
— Изабель… в опасности, — выговорил он с трудом. — В смертельной опасности. Надо немедленно ехать в ту студию, где был убит Робби Боунс. Моя карета на улице.
«Я опоздал! — промелькнуло у Маркуса. — Этот безумец захватил ее!» Он взглянул на Дженкинса:
