- губернатор занес стиснутый кулак над столешницей, но посмотрел на оставшиеся с прошлого раза трещины и с усилием разжал руку. - И ведь не угадаешь – кто! Охоту на нашего молодого Истинного устроят!
«Уже - «нашего»!» - мысленно проворчал Митя.
- Даже и среди Кровных найдутся те, кто благо своего рода поставит ... нет, не выше блага империи, но посчитать могут, что возвышение Внуков другого Великого Предка, тем более Мораны-Темной, для них опасно.
- Именно поэтому мы будем искать союзников в других родах Кровной Знати, - проникновенно сказал отец. - В тех, для кого мой сын - не чужой, а родич и земляк.
В глазах губернатора мелькнула такая тяжеловесная расчетливость, что Митя содрогнулся. Бескровную племянницу ему, конечно, больше никто не подсунет, но кто знает, сколько их там у Леокадии Александровны припасено - племянниц, внучек и внучатых племянниц? Милое дело - захомутать выгодного жениха раньше, чем тот вырвется на забитый невестами простор Санкт-Петербургских светских гостиных.
- Полагаю, Новая Кровь ждет поддержки не только от нас, но и от наших Родов, - мягко напомнил Урусов.
- Полагаю, Роды-то наши не из дураков состоят, чтоб такой союз упустить, - проворчал губернатор. - Нынче-то в Петербург что отписывать будем?
- Чистейшую правду. Так и так, нашествие фоморов. При прямом пособничестве и предательстве одного из губернских дворян и подкупленных им чиновников.
— Это вы про полицмейстера с Мелковым? Эх, Фан-Фаныч... - покачал головой Потапенко.
- Отражено усилиями Кровных губернии, Азовского казачьего войска, улан, продолжал перечислять отец.
- И еврейского народного ополчения! - почти неожиданно для самого себя вставил Митя.
На него посмотрели - с некоторым сомнением.
- Пусть его, - наконец согласно кивнул губернатор. - Кабы местные меня в дом не втащили, стоптали бы в бою, как есть стоптали! К тому же, их надобно или за склады оружия в домах карать по всей строгости или уж награждать за применение оного противу врагов отечества!
- Тогда и о награждении похлопотать след! - влез Потапенко. - Мои хлопцы еще с варяжского набега заслужили!
- Иудеев награждать петербургские чиновники точно не позволят... А и пусть! Глядишь, так увлекутся, что и не сообразят, откуда у нас Мораныч взялся! - залихватски махнул рукой губернатор. - Но тем каббалисту с инженером - ничего! - строго предупредил он. - Хватит с них оправдания в убийстве полицмейстера!
- Слухи все равно пойдут, - предупредил Урусов.
- Пусть идут, - кивнул отец. - Мы же не собираемся навсегда скрывать Истинного князя от глаз. Если мы получим для моего сына полгода спокойной жизни - неплохо, год - замечательно, а два - и вовсе будет подарком Предков!
- А вы, Митя, что скажете? - обернулся к нему Урусов.
- Я пока не готов ехать в Петербург, - развел руками Митя. - У меня тут мара. Если я с ней в Петербург вот так, сходу, без подготовки явлюсь, могут и не понять!
- Смертевестница? - нервно переспросил губернатор.
- Она самая! Кстати, Михал-Михалыч, вы уж предупредите своих, чтоб ее за обычную нежить не приняли, а то она обижается.
«А на кого она обидится, тому не поздоровится!»
Потапенко в ответ крякнул и огладил усы.
- Да и другие люди в моем окружении требуют внимания
— Это альв-то - люди? - неодобрительно проворчал губернатор. - Хотя ... - он тяжко вздохнул, так что аж ласточины хвосты бороды дернулись. - Раз у нас вражда с фоморами пошла, может, и прав ты, молодой князь. Коли всё решено, отпустим юношу - что ему тут с нами сидеть. А у нас еще дела.
- Если позволите, я провожу сына и вернусь, - отец встал.
- Да он и сам в губернаторском дворце не заблудится, ему теперь тут часто бывать придется, - с усмешкой сказал губернатор. - Но коли ваши светлости желают посекретничать, так извольте.
Оправдываться отец не стал, лишь поклонился коротко и вышел за дверь. Они молча шли по коридорам, при этом настороженно озираясь по сторонам: ни один не исключал, что за какой-нибудь дверью в засаде дожидается губернаторша. Может даже с племянницей. Митя злился: выставили, как будто он не Истинный Князь, а мальчишка несмышленый. Зато уж точно понятно, как бы с ним стали обращаться в Петербурге. Трудно поверить, но так и есть: каких-то пять месяцев назад он мечтал вернуться, а теперь был рад, что это случится нескоро!
- Они точно не сообщат обо мне? - встревоженно спросил он отца.
- Они точно сообщат. Своим родам, но этого мы, собственно, и добиваемся. Тебе ... нам нужна для тебя не только свита, но и влиятельные союзники.
- А если кто-то из них напишет еще кому-нибудь?
- Во-первых, мы узнаем кто это будет и кому он напишет. А во-вторых, - отец вдруг шкодливо усмехнулся. - Ты забываешь, что в губернии по-прежнему военное положение, а значит, вся почта подвергается полицейской люстрации. И курьеров имеем право останавливать. Не беспокойся, - он крепко взял Митю за плечо. – Продержимся, - кивнул и ушел обратно в кабинет.
На улице его ждали Йоэль с Ингваром. Митя остановился рядом, с нетерпением поглядывая на выход.
- Мы кого-то ждем?
- Да. Навряд их надолго задержат.
В тот же миг на ступеньках губернаторского дворца появилась Даринка. Под руку с отцом она неторопливо спустилась и остановилась, глядя на Митю вроде бы снизу вверх. Митя смутился. Он подготовил, что ей скажет, но сейчас понял, что его речь была рассчитана на деревенскую девчонку, или уличную оборванку, а сейчас, в шляпке и розовом салопе она была такая барышня.
- Прошу прощения, Родион Игнатьевич, могу я попросить о небольшом приватном разговоре с Дарьей Родионовной? Мы будем здесь же, у вас на глазах ...
- Нет.
Митя уже протянул руку, подхватить Даринку под локоть и это резкое «нет» от обычно добродушного Шабельского заставило его вздрогнуть и изумленно уставиться на Родиона Игнатьевича.
По лицу Шабельского пробежала гримаса, он явно собирался с духом:
- Не знаю, и впрямь ли вы Истинный Князь, как об этом говорят ... Если такие люди как его превосходительство в это верят, что ж... Признаем, что и в древних сказках может оказаться зерно истины, - тон Шабельского был полон сомнений. - Но кем бы вы ни были, я пока еще хозяин в своем семействе! И если вы пренебрегли
