должна была подождать.
Мои проблемы были далеки от завершения.
Маркус тоже встал, забирая ожерелье. Сумка вернулась в его карман, когда он открыл дверь и махнул мне рукой в коридор.
Проход через зал был тихим, кроме наших шагов. Все столы были пусты, как и тогда, когда я пришла. Единственным человеком здесь был офицер, стоявший впереди.
— Тихий день. Вы работаете по воскресеньям? — Разве это не то, чего начальник полиции должен избегать?
— Обычно нет. Но сегодня — исключение.
То, что он увидел эту фотографию, тоже было для него неожиданностью.
Маркус подошел к двери, ведущей к выходу. Он открыл ее для меня, кивнув на прощание.
После этого я была свободна. Я могла выйти через парадную дверь. Почему же мне казалось, что все это обман? Я была уверена, что в любой момент шеф вызовет меня обратно и скажет, что я больше никогда не буду свободна.
Я ускорила шаги, протиснулась через наружную дверь и вышла на яркий солнечный свет. Как только мои глаза адаптировались к свету, я заметила человека, в котором больше всего нуждалась.
— Ты здесь. — Я бросилась в объятия Исайи.
— Я был здесь с той минуты, как поговорил по телефону с Джимом. — Он указал на тротуар, где стоял Джим, разговаривая по телефону.
Он увидел меня и поднял палец.
Я вдохнула запах Исайи. Он стоял на солнце, одетый в черное. Под чистой тканью его футболки ощущался запах пота. Один вдох, и мой пульс замедлился.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я покачала головой. — Не совсем.
Джим бросился ко мне и вырвал меня из объятий Исайи, обняв меня сам. — Что случилось?
— Честно? — Я бросила взгляд на станцию. — Я не уверена. Что-то не так.
Жуткое чувство ползло по моей коже. Волосы на затылке встали дыбом, как будто кто-то наблюдал за мной. Я отпустила Исайю и оглядела стоянку. Там стояли моя машина, внедорожник Джима и мотоцикл Исайи; в остальном там было пусто, если не считать нескольких полицейских машин.
Но неприятное ощущение не проходило.
Мне чего-то не хватало. Нам всем не хватало чего-то, и так было уже несколько месяцев.
— Что? — спросил Исайя. — Что это?
— Я не знаю, — пробормотала я.
— Они предъявили тебе обвинение? Допрашивали тебя? — спросил Джим.
Я кивнула. — Нет, и да. Я ответила на несколько, но потом отказалась продолжать, если вы не будете присутствовать.
— Хорошо, — сказал он. — В следующий раз вообще не ходи.
— Простите. Мне было любопытно, и я не подумала.
— Давай поедем в фирму и все обсудим, — сказал Джим.
— Мы можем сделать это завтра утром? Я.… мой мозг поджарился, и я эмоционально разбита. — Прежде чем говорить о чем-либо с Джимом, я хотела обсудить это с Исайей.
— Хорошо, — согласился Джим. — Но первым делом завтра утром.
— В восемь часов.
— Отдохни немного. — Он сжал мою руку, кивнул Исайе и пошел к своей машине.
Я не была уверена, что меня беспокоит, но я не собиралась выяснять это на парковке полицейского участка. Поэтому я взяла Исайю за руку и прошептала: — Давай уедем отсюда.
ГЛАВА 26
ИСАЙЯ
Дэш стоял рядом с дверью офиса, когда мы въехали в гараж. Его руки были скрещены, а лицо лишено выражения.
Он был зол.
Как и я.
Женевьева припарковалась на своем месте, а я притормозил рядом с ней на своем мотоцикле. Прежде чем у нее появился шанс, я открыл ее дверь и протянул руку, чтобы помочь ей выйти. Ее ноги только ступили на тротуар, когда два других мотоцикла помчались по улице, наполняя парковку своим грохотом.
Выражения Эммета и Лео совпали с выражением Дэша.
Я взял Женевьев за руку и повел ее в магазин. Дэш уже открывал дверь первого отсека.
— Ты позвонил им? — спросила она.
— Да. — Дэш был моим вторым звонком после Джима. Потом я написал ему перед тем, как мы с Женевьевой покинули отделение, что мы в пути.
— Ты в порядке? — спросил Дэш у Женевьевы, разжимая руки, когда подошел к ней.
На мгновение мне показалось, что он обнимет ее. Он колебался, раздумывая, а потом вырвал ее из моих объятий. Он обхватил ее, крепко сжав. — Прости, что так получилось.
Она напряглась, ее глаза на секунду расширились, но потом она расслабилась. — Я в порядке. И это не твоя вина.
Нет, вина была моя.
Эммет и Лео обошли меня с флангов, стоя в стороне, когда Дэш обнимал Женевьеву. С тех пор как она назвала его дерьмом, он стал другим человеком рядом с ней. Он стал вести себя как брат. Они приспосабливались к жизни как братья и сестры. У них не было такой связи, как у нас с Кейном, но они к этому придут.
Я был рад, что у нее есть он. И Ник тоже. Они присмотрят за ней, если я не смогу.
Потому что одно я знал точно: если бы существовал хоть какой-то шанс, что ей предъявят обвинения за то, что произошло в той хижине, я бы признался в одно мгновение.
Женевьева не провела бы в тюрьме ни минуты.
— Заходи. — Дэш отпустил Женевьеву. — Давай поговорим.
Мы прошли вглубь гаража и обнаружили Брайс, сидящую с Ксандером на руках. Ребенок прихлебывал из бутылочки.
Неужели она только сегодня утром пришла с газетой? Мне казалось, что прошло несколько дней, пока я ждал Женевьеву у вокзала.
Обычно в гараже было не так много мест, где можно было бы присесть, всего несколько подкатных табуретов. Если нам нужно было собраться, мы шли в офис. Но сюда притащили несколько дополнительных стульев и расставили их по кругу вместе с табуретами.
Вокруг Chevy Nova 74-го года, который мы восстанавливали в последний месяц, были разбросаны инструменты. Капот машины был поднят. Дэш и Брайс, вероятно, пришли сюда сразу после того, как я им позвонил, желая быть здесь к нашему появлению. Дэш, видимо, был занят работой.
Как только мы уселись, Лео подошел к стене и нажал кнопку, чтобы закрыть дверь отсека. Никто не произнес ни слова, пока она не опустилась.
— Что случилось? — спросил я Женевьеву, крепко держа ее руку.
Она глубоко втянула воздух. — Маркус нашел в хижине ожерелье моей матери, то самое, которое я искала. Он подозревает, а может, и знает, что я была там.
— Черт. — Мои ноздри раздулись. — Тогда я признаюсь.
— Что? Нет. — Ее рот открылся. — Я ни за что не позволю тебе сделать это. Ты не возьмешь вину на себя.
— Это была моя вина.
— Нет,
