Вечером у кромки леса собралось не менее трехсот человек. Горели костры, жарилась оленина и рыба, из домов люди выносили олу. До вечера народ отдохнул, и сейчас, когда больше не нужно было беспокоиться, все улыбались друг другу, свободно гуляли по улицам, пугая жителей. Незнакомцы пугали, но никто не произнес и слова против них – люди не знали, что с ними будет дальше. Разговор с ними я не хотела начинать рано – нужно было, чтобы все пришли в себя.
- У нас в городе триста человек, и еще, надеюсь, скоро вернется Бран с Улаалем. Там еще не меньше сотни. Думаешь, мы сможем прокормить всех? – Драс отправил женщин Тиары за детьми и присоединился ко мне – пока шла подготовка к празднику, я пошла домой – проверить Севара и Юту.
- Сможем, Драс, и через несколько дней, когда будет ясно – что с людьми Брана, мы объявим о том, что прежняя жизнь и ее уклад в прошлом. Мы должны это сделать пока все эти люди рядом. У нас прибавилась армия – триста северян, что пришли с юга, станут нашим щитом на все время, но нам нужны те, кто как Гор, будет предан.
- Это я решу сам. Часть уйдет с Гором, но большинство останется здесь, и мы будем строить новые дома.
- Мы впервые подпишем договоры, Драс. У нас будет договор с югом, с харкамами, с Тиарой, что теперь – северянка. Если Юта согласится выйти за Харэма, наш с ним союз станет еще крепче.
- И мы можем торговать и обмениваться с ними товарами. Да, это очень хорошо, только справимся ли мы сами?
- Обязательно. У нас есть преданные люди, а новые назначения коснуться только вернувшихся северян, что еще помнят – кто вернул их домой, кто сделал все, чтобы они могли, наконец, ступить на свою землю.
Глава 66Юта чувствовала, что не может бороться с этими людьми, их слишком много, и они слишком сильные, чтобы вырваться. В какой-то момент, когда она расслабилась, и ее стащили с лошади, их хватка ослабла, и она ринулась на встречу Харэму, но позади ее тут же раздалось резкое «вжжик», и плечо пронзила острая боль.
Она видела только лицо Харэма, а все крики, что секунду назад окутывали ее голову, стали однотонным гудением. В груди стало горячо, а рубашка в момент пропиталась теплой кровью.
Харэм расталкивал всех на своем пути, он, не меняя направления своего взгляда просто шел вперед, и когда двое солдат снова схватили Юту, он в два прыжка оказался рядом. Всего нескольких ударов ножом было достаточно, чтобы их хватка ослабла, и она упала в его руки. Выбираться с ней через толпу было невозможно, но возле одного из домов он увидел своих людей, и по его знаку, они расчистили дорогу.
Войдя в большой дом, который оказался школой, он на руках занес Юту и положил на первый попавшийся стол. Стрела прошла насквозь, и он знал, что ей будет очень больно, когда он будет ее ломать. В дом завели Сигу и занесли Севара. В проеме он видел, что Драса уже отвязали, и он снимает со столба Сири.
- Сига, ты можешь держать ее? – он видел, что девушка слаба, но его воины не могли остаться с ним рядом, потому что площадь сейчас кишела солдатами Оруса.
- Да, я смогу, только попью, - она ладонями зачерпывала воду и пила большими жадными глотками, чувствуя, как ее тело наполняется силой.
- Я свесил плечо, и теперь ты должна немного лечь на другое плечо, чтобы я смог сломать стрелу, - он смотрел, чтобы Сига сама не потеряла сознание, - Ты просто наклонись на нее. Опусти голову, не напрягайся и береги свои силы.
Немного протащив древко вперед, он схватился одной рукой за железный наконечник, другой придерживал оперение внизу, за плечом. Лишь бы она сломалась там, где нужно. Когда стрела сломалась, Юта от боли пришла в сознание и закричала. Сига побелела и начала сползать на пол. Он аккуратно положил ее на другой стол и вернулся к Юте.
- Потерпи, все хорошо, ты не умрешь, сейчас я вытащу ее и прижгу, - говорил Харэм спокойно и уверенно. Она мотнула головой и сжала губы. – Вот, держи это, - он порвал ее рубашку и закатав ее край, положил его между ее зубами.
В дом вошел Драс, он нес Сири. За ним Шли Драс и Гор.
- Быстро, разжигайте очаг, мне нужны угли, - крикнул Харэм входящим, прижал Юту левой рукой к столу, чуть навалился на нее и выдернул стрелу из плеча снизу.
Она закричала и снова потеряла сознание. Гор кинулся к очагу. Бор снял с себя рубаху, но понимая, что она слишком грязная, чтобы служить бинтом, взял ведро с водой и вылил его в большой деревянный таз, бросил в него рубаху и вышел с ведром на улицу, к бочкам с водой, чтобы принести еще.
Над огнем повесили котел, и Гор нашел железную кочергу, которую положили в огонь – дожидаться углей было нельзя. Юте придется еще пару раз потерпеть – рану нужно прижечь.
Бор наблюдал за тем, как уверенно действует Харэм, как хладнокровно принимает решения. Харэм не просил его принимать участие в том, что приносит его дочери боль, и он был благодарен ему.
Сигу и Севара привели в чувство и поили. После нескольких глотков они проваливались в забытье. Сири открывала глаза, пила, и снова засыпала. Драс был рад этому, потому что все, что происходило сейчас на улице не поддавалось описанию.
- Нужна телега, и Юту с Севаром обязательно нужно отвезти домой. Нужна тишина, нужны отвары для сна, мази от боли, - сказал Харэм и Гор вышел на улицу.
Через какое-то время в дом забежали воины Харэма и северяне, что пришли на кораблях Улааля:
- Нам нужно место, где будем держать людей Оруса. Мы начали их вязать, они сдаются. Орус и Ваал сбежали, но мы преследуем их, - прокричали они перебой, и собирались выбежать, но Драс остановил их, и прихватив веревки со стен вышел с ними.
Гор привел лошадь с телегой к дому. Людей на улицах становилось меньше. Новая армия Севера разгоняла людей по домам и призывала спокойно заняться делами. Драс объявлял, что, если кто-то будет прятать у себя солдат Оруса, будет казнен вместе с ними.
Страх людей менялся, и менялось отношение к тому, что сейчас здесь произошло.
Сири только на минуту пришла в себя, и сказав, чтобы не казнили ни одного человека, и не устраивали гонения на жителей Зарама, провалилась снова в тяжелый сон.
Драс хотел бы не слышать этих слов, потому что вся ярость, что сейчас жгла его сердце, вся ненависть к людям, что пришли на его земли и сломали все, что он строил эти годы, просила выхода. Он жаждал мести за все, что перенесли он и его близкие, но то, что сказала его жена, останавливало его.
Размахнувшись со всей мочи, он ударил кулаком по стене тюрьмы. Связанные мужчины, сидевшие и стоявшие так плотно, что невозможно было ступить между ними, отшатнулись от его.
- Если бы она не сказала вас не трогать, я без сожалений закрыл вас здесь и поджег. Вы могли отказать Орусу, потому что он не Правитель всех земель, он лишь управлял Сорисом, это не его земли, и все, что он сделал, это сделали вы, вместе, и ответите вы за это вместе. Мы не будем вас убивать, но для вас найдется дело, которое заставит вас меняться.
