в телефон. Игнат разговаривал с Колесом. Только Жека с забинтованной ногой грустил, он боялся, что Левашов потеснит его из основного состава.
Меня закрутил вихрь чужих разнородных эмоций, я подсел к Клыкову, глядящему в экран телефона, и спросил:
— Ну что там эксперты? Убились об стену?
Они говорили, что команда слабая. Не будь меня на воротах, порвали бы нас, как «Челси» — «Динамо», но ведь я — тоже часть команды, и надо это учитывать.
— Да пока показывают, как народ радуется. Вот, Москва.
Он развернул ко мне экран телефона, где кишела, бурлила толпа, развевались красные флаги. Девчонка в шапке с рожками радостно прокричала:
— Оле-оле-оле-ле!
Что она там делала дальше, я не видел: Клык переключил канал.
— А вот, что творится тут рядом, в Ялте, в Пионерском парке.
И снова людское бурление, а потом вдруг крупным планом — девчонка лет пятнадцати, с косичками и бантами, и с распечаткой моего портрета.
Скачут школьники, взрослые водят хороводы. Приятно, черт побери! Раньше над моей кроватью рокеры и футболисты на стенах висели, теперь меня туда девчонки вешают и ночами вздыхают. Вспомнилось, как Микроб говорил, что мечтал о славе, и не о футбольной — он хотел стать генсеком. Пора себе признаваться, что и я, и Звягинцев мечтал. Да и любой человек, наверное. Ведь никто не рождается серым, нас такими делает жизнь.
Клыков, воткнувшийся в телефон, оживился и аж затопал по полу, не вставая.
— О, глянь, — Непомнящий!
— По первому спортивному — Карпин, — сказал Димидко, тоже следивший за новостями, усмехнулся. — Красавчик Валера!
Я смекнул, что это точно будет интересно, и открыл канал. Карпин, видимо, сидел за столиком — его было видно чуть выше пояса, и находился он в холле шикарного отеля, поглядывал в камеру и возмущался:
— Согласен. Вредительство. Вот зачем лить дерьмо на ребят? Они и так делают невозможное. Как думаете? — Он пятерней провел по волосам, качнулся вперед-назад, хоть и этого и не видно, но я был уверен, что его пальцы живут своей жизнью. — И как думаете, поднялся у парней боевой дух, когда они такое о себе услышали? Конечно я подниму вопрос о Шакирове. Он деморализует игроков своими прогнозами, которые, как вы видите, ни фига не точные: «Спартак» выиграл, «Титан» сыграл вничью, но для команды, которая только первый год в первой лиге, это грандиозное достижение.
— А почему для игры с «Кардиффом» выбрали именно их?
Карпин поджал губы, снова качнулся вперед-назад.
— Это решение футбольного союза. Но, как мы видим, правильное.
— Если бы не Нерушимый, то…
Карпин скривился и вскинул руку.
— Оставьте «если» при себе. «Титаны» молодцы. Точка.
— Что вы скажете о Нерушимом?
— Я рад, что этот парень в сборной, у него великое будущее. А Шакиров, кто бы за ним ни стоял, больше не откроет на всю страну свой поганый рот.
— Каковы прогнозы на послезавтрашний матч ЦСКА — «Рейнджерс»?
— Я тренер, а не гадалка на кофейной гуще. Мой прогноз — мы победим, что бы там ни воняли всякие Шакировы.
— Спасибо за то, что уделили нам время!
Карпин улыбнулся и обратился к зрителям:
— Смотрите футбол! Болейте за наших!
— Резкий, как понос, — с удовлетворением сказал Димидко. — Всегда уважал Валеру за, что он режет правду-матку!
— Но правда его бывает, кхм, своеобразной, — сказал Гребко.
Семь лет назад его поперли из киевского «Динамо», он затаил обиду и теперь всячески злорадствовал, когда они проигрывали.
Димидко окинул всех взглядом, подул в свисток, привлекая внимание, и виновато развел руками.
— Журналисты нас опять хотят. В восемь в конференц-зале гостиницы. Сразу после ужина. Потом Радин накрывает для нас поляну в ресторане «Грант».
— И девки будут? — оживился Колесо.
— Кто о чем, а вшивый о… — начал Микроб.
— …Круглый — о сиськах, — перебил его Левашов.
А мне подумалось, корректно ли будет пригласить Дарину. Если и правда планируются четыре сиськи на афтапати, она почувствует себя не в своей тарелке и будет думать, что у нас разврат и вечные пьянки. Чего бы мне хотелось на ее месте? Допустим, реабилитологи что-то празднуют, и я приглашен. Пошел бы? Разве что с неохотой. Но она ведь — часть команды!
Мы отыграли, с Энн я встретился и убедился, что моя миссия как шпиона поставлена на паузу, Рина ни от чего не будет отвлекать и, возможно, поможет пережить завтрашний откат. Да и соскучился я по ней!
Потому я отошел в сторону, чтобы набрать ее, и возле выхода столкнулся с Тирликасом, который будто прочел мои намерения, качнул головой и прошептал:
— Надеюсь, ты не успел пригласить Рину.
Я уставился на него вопросительно, он продолжил:
— Постараюсь устроить тебе встречу сам знаешь с кем.
Наверное, на моем лице проступила огромная надпись: «НА ХРЕНА???» Он ничего не ответил. Но я понял, что так зачем-то надо, просто не место и не время для объяснений.
— Я сам с Риной поговорю. Вообще зря она приехала.
— Ладно, — кивнул я, пытаясь подавить зарождающуюся злость. — Надо значит надо.
— Завтра у вас день для прогулок и удовольствий.
— Завтра у меня откат, — проворчал я. — Так что, возможно, меня придется связать и запереть, чтобы не навредил себе и другим.
— Буду иметь в виду, — кивнул он и обратился ко всем: — Товарищи! Поздравляю нас с победой! Да, для нас это именно победа.
Ему ответило многоголосое «Ура!!!»
После нервяка есть хотелось просо до обморока, и как ни просил я себя оставить место для банкета, было так вкусно, что мы опять объелись и, питоня на пресс-конференции, едва не засыпали. Димидко за всех отдувался, а Микроб не сдержался, передал привет футбольным экспертам и сказал, что они вредители. Мозги нам полоскали до начала десятого, после чего пришел охранник и всех разогнал под предлогом, что время вышло.
Учитывая факт, что сотрудники гостиницы к нам более чем лояльны, я предположил, что охранника об этом попросил Тирликас или кто-то из команды Радина, ведь нас ждал банкет в самом крутом ресторане города, и это не распиаренный «Арго», нанизанный на сваи на волнорезе набережной. Называется ресторан, куда мы званы, «Гранд», занимает целый двухэтажный дом в центре набережной, а с третьего открытого яруса открывается шикарный вид на ночной город.
Отстрелявшись на пресс-конференции, я хотел завалиться спать, а не шарахаться по светским раутам. Но мы теперь люди публичные, и от этого никуда не деться, местный бомонд, вон, на ушах стоит, словно у них не футбольный матч, а Сталин с Черчиллем приехали. Хотя, может, именно поэтому Ялту и выбрали, хотя стадион
