– Звуки не могут причинить вреда живым людям, – усмехнулся он. – Невидимое пламя… давайте посмотрим на этого вашего ната.
– Он живет во мне, – мягко ответил Уэйд. – Я не хочу выпускать его, чтобы он не рассердился, и не сжег кого-нибудь.
В глазах жреца вспыхнуло торжество.
– Я говорю, что ты лжешь!
Проворные руки Уэйда двигались слишком быстро, чтобы можно было заметить быстрое движение. Что-то попало ему в рот. Он повернулся к Наттии, надул щеки и щелкнул пальцами. Зажигалка, которую он держал в руке, мгновенно запалила тонкую струйку бензина, брызнувшую у него между губ. Это был старый трюк пожирателей огня, но определенно не известный в Бирме!
Наттия хрипло вскрикнул и чуть не упал навзничь. Уэйд не дал ему опомниться. Он закрыл рот, чтобы погасить пламя, и тихо позвал.
– За работу, ребята.
Подняв руки над головой, он начал громко петь.
В этой новой пластинке было все, включая землетрясение, наводнение и Дантовский ад. Судя по звукам, весь мир рушился, унося армию вопящих жертв навстречу гибели. Уэйд надеялся только на такой эффект. Туземцы отступили, устремившись к дверям в безумной попытке убежать.
Появился охранник, бегущий вниз по лестнице. Он что-то прокричал Каманти, и царица сделала настойчивый жест. Обернувшись, Уэйд увидел, что обе двери медленно закрываются. Он выключил звук, и наступила тишина, нарушаемая лишь криками туземцев.
– Что случилось, Джим? – прошептал голос Рыжего.
– Подожди минутку, – сказал Уэйд. Он наблюдал за Каманти. Она почти не шевелилась, но глаза ее горели яростью.
Она сердито посмотрела на Табина Наунга.
– Значит, твои друзья восстали, чтобы поддержать тебя! Они идут захватить храм! Они выступили против меня!
Савва повернулся к Уэйду.
– Стражник сказал, что сюда идет отряд солдат.
– Солдаты?
– Мои слуги. Они собрались, когда узнали, что я вернулся в Палинву. Вот почему Каманти закрыла ворота, чтобы не пускать их.
– У нас больше нет времени на магию! Ты испытаешь свою силу против холодной стали! Убейте их! Убей их обоих!
Табин Наунг выхватил нож и развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с охранниками. Его клинок блеснул, как расплавленное серебро, когда он ударил врага. Его голос превратился в нечленораздельный крик.
Уэйд прыгнул к помосту. Он увидел кинжал, зажатый в правой руке Каманти, когда жрица наклонилась вперед. Охранники преградили Уэйду путь.
Он развернулся под хлестким ударом, пригнулся и ударил кулаком в челюсть ближайшего туземца. Мужчина отшатнулся, меч выпал из его расслабленной руки. Уэйд поймал клинок за рукоять, полка тот упал, и одновременно потянулся за огнеметом.
– Рыжий! Заточка! – рявкнул он в микрофон. – Быстро сюда на «жуке»! Ломитесь в двери. Мы в храме! Быстро!
Блеснула сталь. Уэйд увидел, как клинок Табин Наунга взлетел вверх, но саубва был отброшен к стене кольцом стражников. Оставался только один шанс.
Гром Джим использовал его. Он сделал обманный выпад, нырнул под клинок и неожиданно оказался в шеренге полуобнаженных воинов. Он прыгнул к Каманти. Ее кинжал поднялся – и остановился, когда острие меча Уэйда оказалось у ее горла, под подбородком!
Стражник взмахнул мечом в резком ударе, но огнемет опередил его. Огонь вырвался из дула, опалив руку туземца. Тот завопил и инстинктивно отпрянул.
– Стойте! – крикнул Уэйд. – Опустите клинки, или я убью вашу жрицу!
Он встретил взгляд Каманти.
– Прикажи им!
– Нет! Нет! Я не буду!
Уэйд чувствовал как она напряглась, готовая действовать – шестирукая экзотическая богиня из нефрита с кинжалом наготове. Но туземцы видели. Если Каманти не заботилась о своей жизни, то, по крайней мере, ее люди увидят, как ее убьют. Они не могли знать, что Уэйд просто блефует, что он никогда не убивал женщин и не собирается начинать.
Стражники опустили мечи, но не бросили их. Табин Наунг выхватил меч и встал, скрестив ноги, тяжело дыша, кровь стекала по его мускулистой груди.
– Убей меня, если хочешь, – ласково сказал Каманти. – Тогда ты наверняка умрешь.
– Прикажите им сдать оружие и открыть двери, – коротко приказал Уэйд.
– Я не стану этого делать.
Это был тупик, но Уэйд знал, что в рукаве у него есть туз, о котором жрица не подозревала. Все произошло неожиданно. Послышался отдаленный грохот. На лице Каманти отразилось изумление.
– Мятежники не могли взломать двери, – прошептала она.
И тут внутренние двери распахнулись. Сквозь искореженные металлические двери высунулось тупое черное рыло «Громового жука». Танк медленно двигался вперед, маленький жук в огромной зале, но могучий и непобедимый. За нем показалась толпа вооруженных воинов, кричащих, размахивающих мечами и копьями.
– Мой отряд собрался! – ликующе воскликнул Табин Наунг. – Теперь начнется настоящая резня!
Но Уэйд хотел вовсе не этого. Он резко отдал команду в микрофон. В тот же миг «Громовой жук» извергнул множество блестящих металлических яиц, которые разлетелись по всей комнате. Они разбились, и из них вырвались клубы желтоватого дыма.
По-английски Уэйд заговорил с Табин Наунг.
– Задержи дыхание. Этот газ усыпит всех.
– Не моих люди, – прорычал саубва.
– Скажи им отступить и охранять ворота.
Табин Наунг выкрикнул команду. Его воины заколебались, повернулись и стали покидать зал. Некоторые упали и застыли неподвижно, прежде чем смогли выбраться. По всему большому залу падали люди. Лишенный запаха газ поднимался бледными облаками. Уэйд увидел, как у Каманти опустились веки. Она покачнулась, ослабив хватку на кинжале. Он больше не ждал. Рыжий и Заточка выбросили из «Громового жука» два противогаза. Поманив Табин Наунга, Уэйд развернулся и помчался к танку. Саубва последовал за ним, все еще сжимая меч и задержав дыхание.
Никто не остановил их. Газ сработал быстро. В течение нескольких секунд пара надела маски, и к ним присоединились Заточка и Рижий, также в противогазах. Аргайл автоматически запер «Громового жука», и все четверо поспешили через разбитые двери вверх по пандусу.
Наверху их ждали люди Табин Наунга. Уэйд снял маску, и остальные последовали его примеру.
– Газ уйдет через десять минут, но Каманти и остальные будут спать несколько часов, – объяснил Уэйд. – Однако убивать их нельзя.
Табин Наунг поднял меч высоко над головой. Из его горла вырвался бычий рев.
– Саубва! Саубва!
Солнечный свет блестел на великолепной бронзовой фигуре, возвышавшейся среди других.
– Наконец-то я вернул себе трон! – взревел великан. Меч со свистом рассек воздух.
